Ингвар и Ольха - Юрий Никитин

Один боярин в таком доспехе потянулся через стол к другому.Ольха по легкости его движений сразу поняла, что доспех не настоящий, его не точто ножом или стрелой, пальцем проткнешь, но лишь стиснула зубы плотнее. У нихдаже особые доспехи для гулянок! Как у девок бусы и цветные ленты. Вот это иесть настоящее богатство, а не сундуки с серебряными монетами.

За ее спиной Ингвар сказал негромко:

– Не останавливайся. Топай прямо, а там вправо межстолами. Великий князь звать изволит.

Стол, за которым пировал Олег со старшей дружиной, стоял напомосте в три ладони высотой. Князь видел всех, и все видели князя. По правуюруку от Олега было два пустых кресла с высокими спинками.

Ольха на слова Ингвара раздраженно дернула плечом. Онаощутила взгляд великого князя, еще когда показалась на лестнице. Даже когда онотвернулся и беседовал с грузным воеводой, она каким-то образом чувствовала насебе его взгляд.

Они были в трех шагах от помоста, когда Олег повернулся исразу указал на два свободных места по ту сторону стола:

– Прошу, дорогие друзья! Даже не представляете, как ярад вас видеть!

Его красные волосы на лбу были перехвачены широким обручемиз черной бронзы. Над переносицей кроваво блистал неведомый Ольге камень. Дажеброви великого князя были красные, как пламя. Тем удивительнее полыхали зеленымогнем глаза – крупные, с неимоверно широкой радужной оболочкой, захватывающейпочти половину глазных яблок.

В этот миг один воевода поднялся из-за стола. Ольха узналаЛебедя, что-то буркнул князю, пошел из палаты. Ольха тут же села на его кресло.Вернется, сядет ближе к князю, ему же больше чести. Ингвару сидеть о праву рукусвоего хозяина. Великая честь, да лишь верный пес ей рад.

За столом узнала Черномырда, Студена, Влада, они добротновеселились по ту сторону стола от великого князя, с левой руки Олега высилисьАсмунд и Рудый, перед ними быстро таял один кабанчик на двоих. За столом были изнакомые из дружины Ингвара: Павка, Боян, Окунь, остальных не знала. Сиделисвободно, с запасом, локтями не пихались, как за столами для младшей дружины ипростых бояр. За этим столом отроки следили особо, кувшины с напитками и едуставили сразу, не дожидаясь истошных криков.

Перед Ольхой услужливо опустили блюдо с молочным поросенком.Пахнуло ароматом молодого мяса, сквозь трещины в коричневой хрустящей корочкестекал нежнейший сок. Запах дразнил ноздри. Ольха сглотнула слюну, но кпоросенку не притронулась.

Олег видел и замечал все. Поинтересовался негромко:

– Почему не ешь, Ольха?

– У нас не едят свинину, – ответила она.

Олег удивленно вскинул брови:

– Уже? Быстро же шагает эта новая вера… Или к вампробралась старая, от хазар? Гм, Ингвар, сядь с нею рядом.

– Зачем? – огрызнулся Ингвар. – Еще укусит!

– Укусит, – согласился Олег, – если не будемкормить. У тебя руки длинные, доставай ей утятину, оленину, а свинину пустьуберут.

– Пусть жрет, что дают, – огрызнулсяИнгвар. – Здесь наша Русь, а не дикие древляне.

– Хочешь укрепить ее в своих обычаях? – удивилсяОлег.

Ворча, Ингвар сел рядом с Ольхой. Повинуясь приказу, онзнаком велел отрокам убрать блюдо со свининой. К сожалению, великий князь прав:если насильно принуждать кого-то изменить веру или обычаи, тот лишь еще большезаупрямится, упрется, будет цепляться за старое.

Потому, и лишь потому, он присматривал, чтобы передпленницей на стол ставили самые изысканные блюда: Олег из похода на Царьградпривез и поваров в числе добычи!

– И этого выпей, – велел он, наливая в кубоктемно-красной жидкости. – Напиток богов!

– Что это? – спросила она подозрительно.

– Попробуй, узнаешь.

– Не стану всякое снадобье пробовать, – отрезалаона. – Мало ли какую гадость пьете. Сок из раздавленных жаб, слюнинетопырей, сопли утопленников…

Ингвар оборвал торопливо:

– Не надо, не перечисляй! Я верю, что у тебя желудоккрепче. Прямо из булата! Это вино, перебродивший сок виноградной лозы.

– Что такое виноградная лоза?

– Виноградная лоза, на которой растут ягоды винограда.

– Что такое виноград?

Ингвар в отчаянии ухватил кувшин, налил себе, залпом выпил.Щеки его порозовели, но вид по-прежнему был растерянный. Ольха взяла свойкубок, пахло оттуда тонко и одуряюще, она никогда не слышала такого нежноговолнующего запаха. Осторожно коснулась губами. Напиток слегка пощипывал губы,небо, язык.

Сделала осторожный глоток, прислушалась, с усилием удержалана месте расползающиеся губы. Это не брага и не медовуха. Тем до этого… какИнгвар сказал, вина, как жабе до вола.

– Вино? – повторила она медленно, словно пробуя навкус и само слово.

Ингвар торопливо кивнул, его глаза не отрывались от ееполных, покрасневших губ:

– Хиосское!.. А вон фалернское… И афинского отведай.

Он налил из другого кувшина самую малость, дождался, покаОльха выпьет, не старается напоить допьяна, отметила она удивленно, затем в тотже кубок налил из третьего кувшина, украшенного на толстых боках цветнымикартинками удивительной красоты.

Это вино было светлое, оранжевое, словно в нем таилосьсолнце тех южных стран, о которых рассказывают в сказках. На миг тоскакоснулась сердца: только по сказкам знает те страны! А эти, проклятые, бывали.Затем глоток кипрского вина, так назвал Ингвар, снова повернул мысли. Этотерпкое, хмельное, жгучее. По гортани словно горячий комок прокатился, вжелудке стало тепло и легко.

Ингвар что-то говорил еще, но она решила, что и такразговаривает с ним слишком много. Он ее главный враг, нельзя забывать ни намиг. Даже за таким удивительным столом.

Она видела, как в палату вошли трое в белых одеждах волхвов.Все с одинаковыми седыми волосами на плечах, бородами, посохами, только лица ихбыли закрыты личинами. У двух – берестяными, искусно расписанными, а у третьегомаска была из темной меди. Лик, выкованный неведомым ковалем, был ужасен:грозные глаза, ощеренный рот с клыками, хищный оскал, заостренные скулы. Личиныпокрывали лица волхвов целиком, оставляя только затылок.

Она шепнула Ингвару:

– Это… кто?

– Тайные, – шепнул он тоже, она ощутила в голосевоеводы страх. – Из братства Тайных Волхвов. Никто не смеет зреть их лица.У вас их нет?

– Нет. Я только слышала о них. У них, говорят, ужасныеобряды. Они поклоняются богам, что давно забыты… или низвергнуты новыми,молодыми. Б-р-р!

Волхвы прошли вдоль стены, исчезли в другой двери. Ольхазаметила, что те из гостей, кто их видел, на время присмирели, словно над ихголовой пролетела смерть, едва не задев крыльями. И кто знает, не пролетит лиобратно еще ниже.