Первое правило семьи Райс - Оксана Гринберга

покосившимися, обмазанными глиной и заколоченными ставнями двухэтажными домами принадлежит именно ему.

А заодно и девицам, отдающим этому Вилли добрую половину свою заработка.

Я же, пришлая, без ленты и регистрации, покусилась на чужое место, где клиент хорошо «идет» и уже годами «прикормлен». Свалилась им как снег на голову, чему эти головы оказались совсем не рады.

— Только попробуйте меня тронуть! — предупредила я двух помятого вида девиц в коротких обтягивающих платьях и с желтыми лентами в волосах.

Одна, высоченная брюнетка, тотчас же оскалилась, растопырив пальцы с грязными, обломанными ногтями. Во рту у нее не хватало нескольких зубов. Пошла на меня, явно собираясь подпортить только что измененное с помощью магии лицо.

Вторая, пухлая блондинка с засаленными волосами, подтянув лиф грязного платья, оголявшего ее рыхлую и дебелую грудь так, что виднелись темные ореолы сосков, моргнула, грозно уставившись на меня одним глазом.

Второй заплыл — его скрывал внушительный синяк.

— Тебе здесь не место. А ну-ка, живо вали отсюда! — заявила мне визгливым голосом.

По-хорошему, выдворить меня с чужого перекрестка должен был их покровитель Вилли, но Йенн недавно отсыпал сутенеру пригоршню фартингов, и тот милостиво разрешил мне и Инги стоять на любой из «его» улиц.

Девицы этого пока еще не знали, поэтому решили самостоятельно разобраться с конкуренткой, вышвырнув меня со своей территории.

— Вы что, решили отправиться вслед за Хлоей? — спросила у них негромко. Уставилась на дородную блондинку, затем перевела взгляд на худую словно жердь брюнетку. — Вы ведь знаете об убийце, который прикончил в Клоаке уйму народу? Уверена, наслышаны, и еще как! Он быстро вам это устроит!.. Распотрошит и отправит вас к Хлое по кусочкам. Сперва вырежет сердце, затем легкие, а потом его нож спустится ниже…

Не договорила. Сглотнула, чувствуя, как к горлу подкатила тошнота.

Девицы тоже замешкались.

— Я из Магического Патруля, — соврала им, — и здесь не для того, чтобы отнимать у вас клиентов, а чтобы остановить убийцу! И стоять я буду именно на этом перекрестке, и только попробуйте мне что-нибудь выкинуть!

Затем объяснила более доходчиво, почему им придется терпеть мое общество этим вечером. День назад отсюда убийца увел Хлою, так что «охотиться» на него я буду именно здесь.

Впрочем, девицы мне попались понятливые.

Вскоре сменили гнев на милость и стали ко мне, рыжеволосой, с внушительным бюстом, обтянутым бледно-зеленым платьем — иллюзия, над которой я старательно работала в замызганной, с бегающими по полу тараканами комнате на постоялом дворе, — относиться вполне дружелюбно.

Блондинка Мадлен — та самая, с синяком под глазом, которым ее наградил придирчивый клиент, — оказалась и вовсе душкой. Любительница посмеяться и поплакать, она хорошо знала Хлою и была готова на все, лишь бы отомстить убийце.

— Я вырву ему сердце, — заявила мне, показав грязные и обломанные как у своей товарки ногти. — Вот этими самыми руками! А потом перегрызу горло, чтобы он захлебнулся собственной кровью! Хлоя была моей подругой. — Всхлипнула. — У нее остался славный мальчишка, и теперь я за ним приглядываю.

Вторая, Грета, все еще смотрела на меня высокомерно, а затем и вовсе принялась меня поучать. Сказала, что таким образом денег на улице мне не заработать — хотя я и не собиралась, — и клиента не привлечь, потому что я стою столбом и смотрю на проходящих мужчин волком.

Принялась показывать, как нужно правильно на них глядеть и улыбаться, покачивать бедрами и показывать грудь, после чего перешла к денежной части вопроса.

Объяснила, что и сколько стоит в Клоаке.

Я слушала ее, кивая, стараясь не таращить глаза и не особо краснеть. Проникалась, так сказать, «уличной мудростью». Но от глотка вонючей жидкости из фляжки Мадлен: «Холодно же, замерзнешь!» отказалась.

Мне и одного раза в «Пьяной Утке» хватило…

В середине сентября темнело рано, и вскоре над Клоакой сгустился сумрак, принеся с собой липкий, словно грязь туман. Наш фонарь стараниями газовщика все же загорелся, но толку от него было мало.

Я могла бы усилить свет магией, но решила, что это может спугнуть убийцу.

Поэтому мне ничего не оставалось, как только стоять и ждать.

Вскоре стали появляться первые возвращавшиеся с работы обитатели Третьего Квартала, и мои соседки заметно оживились. Я же, слушая их речи, призывные окрики и громкий смех, размышляла о том, во что ввязалась.

Причем, сделала это по собственной воле.

* * *

Пару часов назад наша четверка покинула академию под вполне благовидным предлогом, и я даже получила на это разрешение в деканате.

Заодно сообщила магиссе Люмьек, что отправляюсь в гости к лорду Йенну Ситару на семейное торжество. Там и заночую — в особняке Ситаров. Сделала это на случай, если нашему декану, отсутствовавшему весь день в академии, станет интересно, куда подевалась Аньез Райс, с которой он прогуливался прошлым вечером по темным дорожкам сада.

Остальные из моей четверки жили в городе, поэтому у них имелся постоянный пропуск, так что подобным озаботиться пришлось только мне.

Впрочем, я особо и не врала. Сегодня как раз был день рождения леди Ситар, и в большом доме в Первом Квартале намечался семейный ужин. Только вот старший сын на него не явился.

Вместо этого Йенн Ситар на пару с единственным отпрыском королевского судьи Хорста прочесывали Третий Квартал, направо и налево соря родительскими деньгами.

Тратили они их, как мы считали, на благое дело. Сперва парни заплатили за наше с Инги место на заранее выбранном перекрестке, затем, заручившись за звонкую монету поддержкой сутенеров, выискивали и уводили с улиц рыжеволосых проституток.

Во всей Клоаке из рыжеволосых должна была остаться только одна — Аньез Райс в зеленом платье с полуголыми пышными «прелестями».

Инги стояла чуть поодаль, через два дома от меня, прижавшись спиной к наработавшему фонарю, используемому разве что собаками, помечавшими свою территорию.

Я лишь немного поработала над ее внешностью. Увеличила, так сказать, некоторые достоинства некромантки, вспомнив, как нелицеприятно отозвались о нашей худобе завсегдатаи «Пьяной Утки». И еще немного смягчила ее резкие, восточные черты.

Правда, спрос на черноволосую Инги, одетую в темное обтягивающее платье, оказался более активным, чем на меня, смотревшую на проходящих мужчин волком, несмотря на всю науку Греты.

Поэтому он вызывал закономерную зависть у моих соседок.

— Свежее мясцо! — прокомментировала это, сплюнув, долговязая Грета.

— Она со мной, — пояснила им, — и не станет отбирать у вас клиентов.

В подтверждение моим словам до нас долетела