Вампирский роман Клары Остерман - Ульяна Черкасова

палец, наслаждаясь теплом, что медленно растеклось по телу. И лёгкий голод, что преследовал меня, начал затихать.

– Но если ты возьмёшь всё…

Вита сжала кулак, заставляя и меня дёрнуть нить на себяи костёр резко потух. В небо повалил чёрный дым. Мужчина, сидевший невдалеке, закашлялся, замахал рукой и поспешил в сторону. Чёрный пёс тоже вскочил и убежал, с угрозой порыкивая в нашу сторону.

– То оборвёшь нить окончательно, – Вита довольно заглянула мне в глаза. – Вот и вся наука. Сможешь повторить сама?

– Ох…

Пальцы жгло. Мне и сейчас кажется, будто в середине ладони зудит ожог.

– Постараюсь, – сказала я.

– Отлично, – на губах Виты мелькнула улыбка. – Не жалей Сестёр. Они тебя не пожалеют.

Она уже собиралась оставить меня, когда я ещё раз спросила её про мулло.

– Замбила сказала, что мулло пьют кровь.

– Так говорится в легендах, – осторожно подтвердила Вита.

– Как вампиры? Мулло имеют что-то общее с вампирами?

Наверное, вампир всё же слишком новомодное понятие для фарадалов, вряд ли они читают современную литературу, поэтому я уточнила:

– Упырями.

– Это и есть фарадальское слово для упырей, – произнесла она и, заметив моё замешательство, тут же добавила: – Не думай об этом пока. Ты же не пьёшь ничью кровь? Только во снах, так ты сказала?

Не в силах поднять глаз на Виту, я уставилась на костёр, пытаясь скрыть весь тот ужасающий поток мыслей и домыслов, что нахлынул на меня.

– Вот и не думай об этом, пока не начала пить ничью кровь.

Она ушла. Костёр снова разожгли, но мне запретили на нём упражняться, дали для такого дела свечу.

Сижу, тушу свечу, забирая её силу и зажигаю обратно от костра. Мне объяснили, что ведьма смогла бы и сама это сделать, но я другая и способна только потреблять, но не созидать.

Только убивать, но не давать жизнь…

У меня дрожат руки, но уже не от слёз и горя, а от тревоги. Мысли в голове кружатся безумным роем.

Итак, возможно, я:

Вештица. Тёмная ведьма, которая заключила сделку с тёмными силами. Но вештицы, пусть и не с рождения получили свою силу, а всё же способны плести заклятия. Я могу только поглощать чужие жизни. Ох, как это нехорошо звучит. Разве я могу «поглощать чужие жизни»? Нужно попробовать сотворить заклинание. НО! Я совершенно точно в осознанном состоянии и возрасте не совершала никаких сделок с нечистой силой. Как Настасья Васильевна получила свой дар? Кажется, она обвиняла во всём моего отца.

Дух Нави. Русалка однажды пыталась утопить меня, но, если бы я сама стала русалкой, Лесная Княжна наверняка бы это заметила.

Оборотень. Нет. Точно нет.

Непонятное чудовище, неизвестное науке. Мне не нравится термин «чудовище». Стоит заменить его на что-то более научное. Мутант, например. Это возможно в случае, если отец провёл втайне (в детстве) надо мной какой-то эксперимент. Но почему до сих пор я не замечала за собой никаких странностей? Ответ – прежде отец всегда оставался рядом. Всё началось после его исчезновения. Возможно ли, что он как-то контролировал моё состояние и сдерживал силу?

Мулло. Упырь. Вампир. Мертвец, который живёт благодаря тому, что пьёт кровь. Я помню только сны. И много крови. И в них были Нюрочка, Гриша и Соня, которые пропали после без вести. А ещё там был отец. Всего однажды, но там, в кошмаре, он заставил меня пить их кровь. Что, если это не был сон, и моё сознание просто отвергает правду, потому что правда слишком ужасна?

Так или иначе, к этому причастен мой отец. Он что-то сделал со мной.

Пусть фарадалы – воры и убийцы, но даже они опасаются меня, и я, кажется, всё отчётливее понимаю, что они правы. Во мне живёт чудовище. Но это чудовище не зверь и не враг. Оно не призрачное существо без крови и плоти, не чужак, не кто-то, кого можно прогнать. Судя по всему, оно и есть я.

И я не представляю, что с ним делать, и насколько оно опасно.

Мы отправляемся. Дневник оставлю тут.

Ох, Создатель!

Уже 7 лютня.

Пишу, когда уже наступил новый день, пусть солнце до сих пор не взошло, но не могу не поделиться событиями, которые просто смели всё и перевернули с ног на голову.

Но по порядку.

Мы выехали ночью из лагеря вчетвером: я, Вита, Барон, Буша и Златан.

Добрались в санях до какого-то места в лесу, оставили Бушу сторожить лошадей, а сами пешком через лес направились к монастырю.

Мне удивительно повезло, что теперь могу видеть в темноте, иначе навернулась бы и сломала себе шею ещё вчера.

Ох, итак. Мы подошли совсем близко к монастырской стене и ещё издалека, из-за деревьев заслышали крики и шум.

– Что такое? – насторожился Барон.

Вита схватила меня за руку, точно опасалась, что я сорвусь и сбегу прямо посреди леса. Только к кому мне бежать, если фарадалам я просто не доверяю, а Сумеречных Сестёр ещё и ужасно боюсь?

– Златан, – прошептала Вита, – что там происходит?

– Не представляю даже, – приседая, он поспешил вперёд и выглянул из-за деревьев. – Там дерутся, – бросил он через плечо.

Мы все бросились на опушку.

– Не высовывайтесь, – предупредила нас Вита.

Но явно никто в монастыре не заметил бы нас, даже если бы мы постучались в главные ворота.

За высокими каменными стенами вспыхивал огонь и без грома сверкали молнии.

– Чародеи, – произнесла Вита. – На Сестёр напали.

И в этот миг прозвучало несколько выстрелов.

– Но кто это сделал? – Я оглянулась на остальных, но про меня мгновенно забыли.

– Барон, Златан, – Вита переглянулась с мужчинами, – за мной. Пока там поднялась суматоха, нужно вернуть путэру. Она в подвалах под главным храмом.

– А Тео? – напомнила я, но они уже сорвались с места.

Грохотали выстрели и крики. Всполохи озаряли монастырский двор, вырывая неприступные, казалось бы, стены из мрака.

– Вы обещали спасти Тео! – в отчаянии вырвалось у меня.

Вита нетерпеливо взмахнула руками.

– Если выйдет. Не до него.

– Ты обещала!

– Я?! – возмутилась фарадалка. – Я ничего не обещала тебе, Клара Остерман. – И она оглянулась на своих спутников: – Скорее.

Они бросились вниз по склону через высушенный ров, отделявший монастырь от леса, к распахнутым воротам, из-за которых сверкали вспышки огня. И в коротких всполохах света я наконец заметила этих тварей. Монстров моего отца. Ох, я узнаю эти силуэты где угодно. Я видела их не раз, когда они сбегали из лаборатории и нападали на работников оранжереи. Они непохожи на людей своими