Тайны Пантеона - Марина Суржевская

class="p1">Август снова ушел, а я приуныла. И зачем соврала? Зачем пытаюсь казаться лучше, чем есть на самом деле? Чего я хотела? Впечатлить мужчину, который умеет делать все на свете? И чем? Чисткой рыбы? Да я просто идиотка!

Раньше мне было наплевать на чужое мнение. Я смеялась над чужими ожиданиями. И точно не пыталась казаться хорошей! О, совсем нет! Так почему, когда рядом этот человек, я так отвратительно меняюсь? Боги, я становлюсь слабой! Моя пурпурная королевская мантия больше не защищает меня. Она оборачивается рыжим лисьим хвостом, готовым вилять из стороны в сторону при одном лишь взгляде на проклятого Августа!

И мне это совершенно не нравится.

Надо просто сказать ему, что передумала и ничего делать не буду. А можно и вовсе уйти, ничего не объясняя. Я королева, а не раздельщик рыбы!

С отвращением осмотрев затихшего на столе пучеглазого врага и смирившись с собственным падением, я снова ткнула рыбину тихо жужжащим ножом. А потом схватила за хвост и начала с остервенением ее кромсать. Стук топора затих, но я не обратила внимания, снова и снова бросаясь в сражение. Мелкая склизкая чешуя уже облепила весь стол и меня, но я лишь сжала зубы, не сдаваясь.

Когда я наконец очнулась и подняла голову, напротив стоял не только Август, но и супруга настоятеля. И оба смотрели на меня с непередаваемыми выражениями на лицах.

– Готово! – объявила я, поднимая за хвост жестоко искромсанную тушку.

Марта как-то несмело приблизилась и сгребла рыбину в ведро.

– Э-э-м, спасибо, милая, ты нам очень помогла, – пробормотала она, косясь на двигающееся лезвие в моей руке. – Бочки с водой пустые, что-то краны опять барахлят, но ты можешь смыть чешую в озере. Это совсем рядом. Возле бочек есть мыло и полотенце.

Я кивнула, довольно улыбаясь. И кто сказал, что чистить рыбу сложно? Плевое дело! Осмотрела впечатляющий результат своей работы – хвосты, головы, кровь и чешуя.

– Может, я сначала здесь уберу?

– Не надо, – живо возразила Марта. – Я сама! А ты иди, иди, милая. В озере прекрасная водичка!

Я кивнула с легким недоумением. Но смыть липкую гадость, покрывающую мои руки и даже лицо, хотелось невыносимо, так что, прихватив мыло и полотенце, я пошла искать озеро.

Оно оказалось действительно недалеко. Зеркальная гладь, круглая как монета, лежала недалеко от дома настоятеля. А на берегу нашелся и он сам – в рубашке и подвернутых штанах, на ветке висела аккуратно расправленная ряса.

А на берегу лежал ряд мелких рыбешек.

– Эсси! – обрадовался настоятель, увидев меня. – А я еще мелочи наловил, на закуску – самое то! А ты почему такая… грязная?

Я не ответила, рассматривая аккуратные идеальные тушки, лежащие на гальке. Их вид разительно отличался от той картины, что осталась после меня. Словно издеваясь, настоятель поднял самый обыкновенный нож и мягко срезал чешуйки, не повредив рыбину. Лезвие двигалось так, словно входило в масло. Чисто и плавно. На круглом лице Бернара, его одежде или руках не было ни одной чешуйки.

Хорошее настроение испортилось. Что-то буркнув в ответ, я торопливо пошла вдоль воды, стремясь уйти как можно дальше.

– Эсси, осторожнее в озере! – крикнул старик. – Там глубоко!

Я не обернулась. Шла и шла, пока не осталась наедине с деревьями, илом и водной гладью. Скинув сандалии, я присела на берегу и с ожесточением потерла лицо и руки, смывая налипшую чешую. Швырнула обмылок на гальку и пошла дальше. Вода обняла колени, потом бедра, потом достигла талии и поднялась выше. Я остановилась, делая глубокий вдох. И еще один шаг.

– Кассандра.

Я заскрежетала зубами, делая вид, что не слышу. Позади раздался всплеск. Темная фигура обогнула меня и преградила прогулку по воде.

– Кассандра, может, поговорим? Что с тобой происходит?

Август смотрел с таким вниманием, что я едва не заорала.

– Я не понимаю, почему ты злишься. Злишься на меня. Я тебя обидел?

– Ты меня не обидел.

– Но ты избегаешь меня. Даже не смотришь.

Я втянула воздух и вскинула голову, уставившись на Августа в упор.

– Ты на меня тоже!

– Я? Но я… смотрю, – и опровергая свои же слова, отвел глаза.

Я фыркнула и, снова разозлившись, плеснула на него водой.

– А знаешь, ты прав. Давай поговорим. Да, я злюсь на тебя. На твою чертову… идеальность!

– Идеальность? – Он выглядел по-настоящему изумленным.

– Да! Ты умеешь все на свете, встаёшь на заре, приносишь мне завтрак и эту чертову малину. Относишь в кровать, если я засыпаю за книгами. Заботишься. И в то же время… в то же время… Черт! Это невыносимо!

Я едва не зарычала.

– Я не понимаю, кто мы.

– Мы… друзья.

Я ткнула его пальцем в грудь, и Август попятился.

– Да никакие мы не друзья!

– Хорошо, я не буду приносить тебе завтрак.

– Дело не в завтраке! – Я снова ткнула, и он отступил. – Дело в… тебе! Ты… Ты…Ты невыносим! Невыносим, понимаешь?!

– Я?

– Невыносимый чертов святоша!

– Я?!

– Да! Нельзя быть таким идеальным! Это… Это подло!

– Да что я сделал?

– Ничего ты не сделал! – заорала я, снова пихнула его в грудь, и Август внезапно, взмахнув руками, ушел под воду. Целиком! С головой!

Я ощутила, как носки моих стоп зависли в воздухе. Обрыв! На дне был обрыв!

Барахтаясь и хватая ртом воздух, Август на миг показался на поверхности и снова исчез.

– Ой, перестань, – поморщилась я. – Еще скажи, что ты не умеешь плавать! Господин совершенство не умеет плавать, очень смешно, ха-ха.

С тяжелым рваным вздохом он снова вынырнул, и я увидела темные глаза, в которых плескалась паника.

– Не верю, – буркнула я.

Темная макушка исчезла на глубине. Я прищурилась. Что? Черт возьми! Да он и правда не умеет!

Не думая ни секунды, я нырнула. На дне озера темнела яма, вода в ней казалась чернильным пятном. Я рванула к барахтающемуся телу, схватила за руку и, дернув, потащила за собой. Ил скользил под ногами, но мы оба выползли туда, где можно было встать, и согнулись, тяжело дыша.

– Ты что, плавать не умеешь?

– Я вырос в горах, – все еще тяжело дыша, пробормотал парень. Его темные ресницы слиплись. Это выглядело трогательно.

– Тогда зачем ты полез за мной в озеро?

– Настоятель сказал, что здесь двойное дно и глубокая яма. Я боялся, что ты… не знаешь.

– И конечно же, мигом отправился меня спасать! – снова разозлилась я. – Но в отличие от тебя, я росла на берегу моря и отлично плаваю!

– Ты тоже мигом бросилась меня спасать, – дрогнули в улыбке его губы, а