Ледяной лес - Ха Чиын

стулом отлетел в сторону, сильно ударившись головой об пол. От боли потемнело в глазах. Когда сознание прояснилось, я увидел перед собой красное от гнева лицо Дюпре.

– Что ты себе позволяешь! Не смей, не смей разрушать прощальное выступление маэстро!

Я натянуто рассмеялся. Всегда вежливый юноша был в бешенстве: любовь к Антонио затмила для него все вокруг.

Внезапно вопль, полный ужаса, пронесся по гостиной. Затем еще один, и еще, и салон наполнился криками.

Я, Баэль и Дюпре, не понимая, что происходит, недоуменно переглядывались. Вряд ли это была реакция на мою музыку: когда гости начали кричать, я уже не играл. Вскочив на ноги и оттолкнув Дюпре, я взглянул в зал.

И увидел.

Гости образовали круг, внутри которого на полу лежало истлевшее тело.

Она была совсем юной. Отважной девушкой, которая несколько дней назад так тепло улыбалась мне, ухаживая за сломанными цветами. Ее лучащаяся светом улыбка отпечаталась в моей памяти.

Всего несколько дней назад она была счастлива. Она была жива.

Теперь, облаченные в белоснежное платье, лежали ее истлевшие останки, а в руке был зажат пожелтевший нотный лист. При одном взгляде на него в моей голове, словно мелодия, всплыла фраза: «Мотховен совершает великую месть».

Гармоничное звучание смерти.

– Лиан! – По гостиной разнесся крик, похожий на вой дикого зверя.

И вмиг дом госпожи Капир, такой чинный и благородный, превратился в один из кругов ада. Некоторые гости с воплями ужаса спешили покинуть салон, другие остолбенело уставились на тело бедной девушки.

И тогда вмешался Крейзер Крузе. Он захлопнул двери и загородил их собой.

– Никто не покинет помещение!

Люди возмущенно напирали, но на помощь капитану пришли гвардейцы, заблокировавшие выход.

Я пытался отрешиться от хаоса и вновь посмотрел на Лиан. Сердце разрывалось от боли. Почему ее жизнь оборвалась так рано, в момент наивысшего счастья? Невеста, которой не суждено было стать женой. Старик отец плакал навзрыд, прижимая к груди тело дочери. Аллен Хюберт, помолвку с которым она расторгла, осел на пол, его лицо мучительно исказилось.

Внезапно раздался протяжный гул фортепиано. Я оглянулся. Баэль тяжело опирался на клавиши одной рукой, задыхаясь, как будто его поглощала морская пучина. Я бросился на помощь, но он оттолкнул меня.

– Ли… ан… – словно сумасшедший, повторял он снова и снова.

Я изо всех сил стиснул зубы. До сих пор меня обуревал только страх – за себя, за дорогих мне людей. Но в тот вечер я со всей ясностью понял, что ненавижу этого безумного поклонника.

Отняв руку от фортепиано, Баэль, шатаясь, направился к Лиан. Но прежде чем он успел подойти, его остановил Тристан, обняв за плечи. Самый близкий друг Антонио беззвучно плакал.

– Не смотри, Баэль.

– Пусти.

Его голос был наполнен такой глубокой болью, что я ощущал ее физически. Тристан лишь сильнее прижал Антонио к себе.

– Пусти меня! Лиан! Лиан! – Завывая, как раненый зверь, Баэль пытался вырваться из крепкой хватки друга.

Его крик заглушил рыдания Климта Листа.

Но тут Аллен Хюберт решительно поднялся на ноги и, вытирая бегущие по щекам слезы, злобно уставился на Баэля, словно хотел убить.

– Не смей даже произносить ее имя!

Хюберт бросился вперед, сбил с ног Тристана и Баэля, и они втроем полетели на пол. Тристан застонал, ударившись головой о стену. Баэль задыхался под тяжестью тела Аллена.

– Это ты виноват! Во всем! Сначала Елена, Коллопс, а теперь… Теперь Лиан!

Одной рукой он схватил Баэля за шею, а другую занес для удара. Я кинулся к ним и потянул Хюберта на себя.

– Прошу вас, не нужно!

– Пустите, Коя! Пока вы сами не пострадали!

Воспользовавшись тем, что Хюберт отвлекся, Баэль сбросил его с себя и поднялся. Но тот снова с перекошенным от ненависти лицом ринулся на Антонио. Баэль хладнокровно оттолкнул его ногой. Хюберт закричал и упал на меня. Придавленный телом Аллена, я потерялся в пространстве. Казалось, что я сошел с ума, потому что единственное, что долетало до моих ушей, – рыдания и крики.

Передо мной словно разверзлась преисподняя.

– Лиан… Лиан…

Оставив нас, Баэль подошел к телу возлюбленной и упал на колени рядом с Климтом Листом, который безутешно оплакивал свое дитя. Антонио протянул ладонь, чтобы прикоснуться к безжизненному лицу Лиан, но его рука замерла, так и не дотронувшись до истлевшей плоти. Он тихо плакал. Я видел, как дрожали его плечи. В горле стоял ком, и я отвернулся, не в силах вынести эту картину.

Рядом со мной, распластавшись на полу, рыдал Аллен Хюберт. Недавняя вспышка гнева была попыткой забыться хотя бы на миг. Я молча положил руку ему на спину, выражая сострадание.

Вспомнив о Тристане, я оглянулся. Друг сидел, привалившись к стене, его пустой взгляд говорил, что он, как никто другой, понимает боль Баэля и Хюберта. Однажды и ему придется столкнуться с утратой. Мы с Антонио не сможем вечно скрывать правду о судьбе его возлюбленной.

– За что? – долетело до моего слуха неясное бормотание Баэля.

Он медленно поднялся и окинул взглядом всех присутствующих.

– За что? – повторил маэстро уже громче.

Его мокрое от слез и пота лицо исказилось в ужасной гримасе. Шаг, еще шаг – он приближался к людям, стоявшим около входа. Никто не понимал, что происходит.

– За что ты ее убил?

Гости попятились, испуганные поведением маэстро. Но Баэля не волновали их эмоции, он неуклонно наступал.

– Почему Лиан?

Баэль сверлил взглядом то одного, то другого. Люди сжимались от страха и пытались спрятаться от его ледяных глаз. Но ни единый человек не укрылся от внимания Антонио, уверенного, что преступник находится здесь.

– За что?! Почему она? – яростно повторял Баэль: он должен был понять причину. Только узнав мотивы преступника, он сможет по-настоящему ненавидеть его.

Но никто не ответил ему. Никто, кроме меня.

– Потому что ты пообещал бросить музыку после свадьбы.

Другого объяснения быть не могло. Убийца, преданный поклонник Баэля, решил, что Лиан мешает маэстро творить. Он избавился от нее, чтобы вынудить Антонио вернуться к музыке. Он не просто мстил тем, кто злословил и оскорблял Баэля, но был готов расправиться с любым, кого считал помехой. Я снова почувствовал ледяное дыхание смерти за спиной. Сомнений не осталось: когда-нибудь его жертвой стану я.

– Успокойтесь, маэстро. Никто не выйдет из этой комнаты, пока преступник не будет найден. Я уверен, он все еще среди нас. – Вперед вышел Крейзер Крузе, единственный, кого не испугал напор Баэля.

Губы Антонио задрожали, и он упал на колени, словно потеряв опору. Гостиную огласили его рыдания. Он безутешно плакал, как человек, потерявший того единственного, кто мог подарить ему покой.