Обратный отсчет: Равнина - Токацин

остальное слил в водосток. То, что замёрзло раньше, теперь синело на полу и стенах и хрустело под ногами. От холодной воды под бронёй сармату вспоминался довоенный Ураниум-Сити и зимние купания — не хватало только ледяной корки над головой и медленно нарастающих на неё кристаллов.

— Над-деюсь, филки помылись до того, как всё промёрзло, — Вепуат, тоже ждущий, когда вода под бронёй прогреется, зябко вздрогнул. — Кому-то ещё одежду тут снимать, пока не потрескалась…

Весь промороженный предбанник был увешан рубахами, подштанниками и носками филков — комендант выстирал их и оставил на ледяном сквозняке. Гедимин, дотянувшись, щёлкнул когтем по ближайшему предмету — тот, к его удивлению, колыхнулся, как эластичная ткань, а не как жёсткий пласт.

— Не потрескается, — уверенно сказал он. — Гзеш, даже такой, до сотни охлаждается спокойно. Но лучше бы, и правда, всё это убрать.

— Давай уберём, — предложил Вепуат, выпуская воду из-под скафандра. Водосток уже частично затянуло льдом, и лужа растеклась по полу, дымясь и медленно твердея.

— Всё равно мне в барак идти, — сказал Вепуат, сгребая с вешалок ворох одежды. — Завернём в защитное поле. Пихай всё вместе, они там разберутся.

Гедимин еле слышно хмыкнул.

— Комендант прицепится…

Вепуат отмахнулся.

— Не прицепится. Дасьен — нормальный. А нам всё равно опыт проводить, забыл? Сегодня восьмой день, а вчера на камень была реакция!

Гедимин поморщился. «Да, опыт… Не завидую я тому филку. Надеюсь, это всё-таки была не эа-мутация. Медики ничего не нашли…»

На входе в барак Гедимин, уткнувшийся в ком тряпья, забыл пригнуться — и вполголоса помянул спаривание «макак», когда затрещали пластины шлема. Вепуат, не оборачиваясь, сочувственно хмыкнул.

— Эй, Дасьен! Принимай! Не нам же к тебе лезть⁈

Сухую одежду, и правда, забрали без единого звука — филк-комендант только настороженно зыркнул на рослого сармата, устроившегося под самым высоким участком потолка и потирающего шлем. «Чтоб я ещё раз, строя, соизмерялся с мелюзгой…» — Гедимин нащупал свежую царапину и досадливо сощурился.

— Ты там где? — Вепуат выглянул из жилой ячейки. — Лезь сюда, только пригнись!

Ячейка была рассчитана на двух филков или на одного сармата; Гедимин и Вепуат жались по углам, сосед подопытного ушёл в коридор, но внутри всё равно было очень тесно. Под пристальным взглядом разведчика филк-«испытатель» достал из-под куртки камень на шнурке и нехотя положил его на ладонь.

— Что-нибудь странное чувствовал? — деловито спросил Вепуат. — Сегодня с утра или, может, теперь? Ничего не болело, не мерещилось?

Филк пожал плечами.

— Медики меня всего изрезали, — он передвинулся на матрасе и поморщился. — Ноги, руки, хребет… Тут и без камня было чему болеть. Теперь ещё и чешется.

— Главное, что ничего плохого не нашли, — сказал Вепуат. — Ну что, готов? Последний раз — и я от тебя отстану. И камень заберу.

— Что ж тебе на себе не экспериментировалось… — пробормотал филк, надрезая палец стеклянным лезвием. — Если только последний раз… Hasu!

Гедимин еле успел его подхватить — филка повело вбок, лезвие, судорожно сжатое, дёрнулось кверху, к его лицу, и чудом не вошло под подбородок. Мелкий сармат зашипел, сжимая изрезанные пальцы в кулаки. Он крепко зажмурился, на лице выступила испарина.

— Клади его! — велел Вепуат, подсовывая филку подушку под лопатки. Не успел Гедимин уложить его, как он зашевелился, вяло отмахиваясь от сарматов сжатыми кулаками, и медленно выпрямил пальцы, ошалело глядя на свои ладони. Размазанная кровь там была. Царапин — не было.

Когда Гедимин подобрал упавший камешек, ладонь почувствовала тепло. Красные прожилки между чёрных желваков стали чуть ярче и слегка заблестели. Вепуат, расстегнув комбинезон филка, рассматривал тоненькую белую полоску на бедре; на её краях ещё виднелись следы измазанного пластыря.

— Сработало, — медленно проговорил он, оглядываясь на Гедимина; его глаза светились. — Сработало! Ну-ка, ещё раз…

Не обращая внимания на протестующее шипение филка, он всадил ему в ногу коготь. Кровь брызнула на прижатый к коже камень. Рана схлопнулась, не успев открыться.

— Heta! — Гедимин с силой толкнул Вепуата в грудь. Отлетать и падать тут было негде, но на десяток сантиметров его отодвинуло — и филк, вырвавшись, успел выпрямиться и отскочить к двери.

— Тихо, тихо, — Вепуат миролюбиво выставил вперёд ладони. — Камень-то возьми. Теперь твой.

Филк сердито фыркнул.

— Экспериментатор, мать твоя колба! Чтоб я ещё раз согласился…

— Чего ты крысишься? — Вепуат пожал плечами. — Надо же было проверить наверняка. Не так уж это больно. Я же тебе не кости ломал…

Он внезапно замолчал и задумался. Гедимин ткнул его кулаком в грудь.

— Hetatza!

— Да чего вы оба… — Вепуат, досадливо щурясь, поднялся на ноги. — Ладно, как-нибудь выпадет случай проверить. Ты теперь камень носи с собой и подкармливай раз в неделю. А если поранишься — ты или кто-нибудь из ваших — попробуй обвести им рану. Потом расскажешь, что получилось.

Притихшие филки и набившиеся в барак аборигены провожали сарматов настороженными взглядами. Вепуат досадливо щурился.

— Сработало! — выдохнул он, повернувшись к Гедимину, едва они вышли из барака. — Нет, ты видел⁈

Сармат пожал плечами.

— Ускоренная регенерация, да. Но ему от неё плохо. Может, это вредно?

Вепуат недовольно хмыкнул.

— Было бы из чего выбирать! Представь — они тут, посреди Равнины, у местных из медиков одни шаманы, а из лекарств — ягоды курруи. И у кого-нибудь — перелом или рваная рана. Да будь тут нормальная медчасть или возможность её сделать, стал бы я возиться с этой ксенофауной⁈

Гедимин положил руку ему на плечо. Ему было неловко — слишком уж Вепуат разволновался. «Но от филка я вовремя его оттащил,» — думал он. «Биологи все со странностями.»

— Никому ничего не ломай, — сказал он вслух. — Эта штука вроде не всё лечит. Вдруг перестараешься, и она не