Америка. Приехали! - Григорий Хайт

товары таскался по магазинам "уцененные товары" в надежде найти чего нибудь ценного.

После благополучно решенного "еврейского вопроса", к Сашиным проблемам добавились заботы по продаже бывше-советского домашнего имущества. Стандартный набор успешного советского человека в виде чешской стенки, всемирной библиотеки каких-то приключений, сервиз "мадонна", туркменский ковер, менялся на доллары и уплывал из Сашиной двухкомнатной квартиры.

Результатом Сашиной кооператорской и прочей финансовой деятельности оказались пустые, обшарпанные стены квартиры, раскладушки с матрасами на полу, остатки посуды, пара-тройка граненых стаканов, масса чемоданов, но самое главное — увесистая пачка в 5 тысяч долларов купюрами разного достоинства.

Теперь перед Сашей маячил новый вопрос — как перевезти в Америку деньги.

Старые, добрые надежные советские сберкассы денег в Америку не переводили. Новые нарождающиеся банки брали за эту услугу гигантские суммы — что-то типа десятины. Были, впрочем, и другие возможности. Открывается скажем на главной улице кооператив с ласкающим ухо названием "Алиса энд Базилио — деньги трансфэр интэрнэшнл". Заходишь в комнату, то есть офис. По стенам развешаны иностранные плакаты — корабли, отели, полуголая девица с бутылкой пива. Так сказать, типовой интерьер солидной западной компании. Ну и работники также под стать — вежливые, улыбчивые. Гарантируют быструю доставку перевода куда угодно — хоть в Африку, хоть в Антарктиду за какую-то минимальную плату. Но Саша и сам был кооператором и понимал, что вероятность доставки денег по назначению не больше чем россказни лисы Алисы и кота Базилио из сказки "золотой ключик" про золотое дерево.

Теперь Саша метался в поисках оптимального решения между Сциллой и Харрибдой, словно древнегреческий Одиссей. Отдать честно заработанные пятьсот долларов за перевод. Либо везти все доллары с собой рискуя потерять их при встрече с бандитами. Сашу уже однажды грабили по дороге домой из Турции, так что его страхи были более чем обоснованными.

Саша подумал, посовещался и решил идти на рискованный шаг — везти деньги "вживую" на себе. План был прост и смел — почти как план Наполеона по взятию Москвы.

На станции отправления быстро занимается заранее купленное купе, запирается и баррикадируется изнутри. Бандиты находящиеся в поезде баррикадную дверь не взломают, а взрывать не посмеют. Ночь в запертом купе, естественные потребности в ночной горшок и в окно. На так называемой границе дверь открывается таможенникам. Получаем справку, что деньги честно ввезены на территорию России, дальше таким же "макаром" до Москвы в баррикадном купе. Потом московский вокзал, такси, аэропорт, последний редут — таможня где и предъявляется та самая справка. Беспрепятственный проход в самолет, приятные 12 часов полета … Чем хуже спрашивается плана Бонапарта?

У Наполеона серьезные неприятности начались где-то под Бородино. У Саши гораздо раньше — на пограничной станции Кишерть.

Начиналось все хорошо, спокойно. Заняли купе, забаррикадировались. Впрочем, это даже было лишне. Саша где-то даже успокоился и позволял себе короткие перебежки в вагонный туалет. Все шло как нельзя лучше. За окном тьма и вьюга. Вагон тихонько постукивает на стыках рельс, идет удивительно точно по расписанию и вот минута в минуту прибывает на последнюю станцию бывшей советской республики.

Вышли немногочисленные пассажиры. Саша откупорил свое купе и прислушался. Где-то издалека должен был донестись привычный хамский говор "Граждане, документики для проверочки. Запрещенное есть? Штраф готовим." Но голосов не было слышно. По вагону слонялись заспанные пассажиры. Выскакивали покурить на перрон, забирались обратно, ругали длинную остановку и запертый туалет.

"Таможня" — тихонько выдохнул Саша.

"Где?" испуганно вскрикнул мужчина из соседнего купе.

"Та-мо-ж-ня" — уже громче позвал Саша.

"Ух" — облегченно произнес тот же мужчина — "Везет нам, паря. Сдается не будет сегодня таможни."

"Как это не будет?" — визгливо закричал Саша — "мне нужно таможню, здесь, сейчас".

Глаза мужчины округлились от удивления.

"Зачем?" — прошептал он и отодвинулся, решив видимо, что рядом сумасшедший.

"Таможню надо мне, таможню. Таможню надо мне, сейчас." — уже стихами кричал Саша пробираясь по вагону к купе проводника.

"Таможенный осмотр когда будет?" — обратился он.

"Откуда я знаю?" — грубо ответила проводница — "Когда надо, тогда будет, а не будет, значит не надо."

"Но мне нужно, очень нужно." — едва не плача выдохнул Саша.

"Ну сбегай тогда на станцию, в буфет" — со смешком ответила проводница — "может они там квасят. Попросишь, они тебя и прошманают. Индивидуально …"

До отхода поезда еще оставалось минут 15. Саша выскочил на перрон, ворвался в здание вокзала, взлетел на второй этаж, пробежал мимо дверей с множеством табличек и остановился возле двери с надписью "таможня". Таможня не подавала признаков жизни. Щель под дверью была темна, а сама дверь наглухо заперта. Саша спустился вниз, подошел к двери с табличкой "милиция", вежливо постучал, тихонько открыл дверь. За столом спиной к входу сидел миллиционер и смотрел телевизор.

"Извините, вы не знаете …" — начал Саша

"Не знаю." — оборвал его милиционер даже не обернувшись.

Саша тихонько закрыл дверь и медленно прошел по пустому перрону к своему вагону Он стоял возле подножки вагона совершенно не обращая внимание на холодный ветер, все вглядываясь в темный проем возле вокзала все надеясь на чудо. О как же ему хотелось что бы сейчас, сию минуту из этого проема вынырнула машина, полная людей в таможенной форме, оттащили поезд на запасной путь, а потом 3 часа подряд ШМАНАЛИ, шманали, шманали, Но ничего не происходило. Проем был пуст и черен. Подошло время отправления. Проводницы привычно повисли на поручнях вагонов, размахивая флажками. Вот уже дернулся поезд, передавая скрип и скрежет от вагона к вагону, за окнами тихо поплыл перрон. Саша на секунду закрыл глаза и словно галлюцинации, словно сон он увидел Кощея бессмертного в синей форме московского таможенника, со своими длинными крючковатыми пальцами, перебирающими его Сашины доллары, со скрипучим голосом повторяющим одну страшную фразу — "так, значит, добро народное из державы увозим." Дальше Саша уже ни о чем не думал. Ноги сами собой несли его к спасительной красной рукоятке со свинцовой пломбой, повисшей на ржавой проволочке. Саша вздохнул, подпрыгнул и сорвал Стоп-Кран.

Раздался пронзительный визг остановившихся колес. Словно слепые щенки вагоны толкались, наползали друг на друга, отползали обратно и толкались опять. Неожиданно все стихло. Еще несколько секунд и тишина наконец поглотилась грубыми человеческими голосами.

"Что случилось, чего стоим, задавили кого-то?"

Представившаяся картина выглядела комедийно-сюрреалистически. Саша Голдэнмахер висящий на стоп-кране, головы выглядывающие из всех купе и очумелая проводница устремившаяся к Саше.

"Ты что творишь?" — срывающимся голосом закричала проводница.

Саша отпустил стоп-кран, выпрямился во весь свой небольшой рост и