Пружина для мышеловки - Александра Маринина

– Что написано?! Что там может быть написано?

– Например, инициалы. Л.А.– Ляля Аргунова.

Аргунов поднес заколку к глазам. Нет, ничего не разобрать.Какие-то буквы есть, это точно, но без очков видно совсем плохо.

– Погоди, я возьму очки,– произнес он в трубку и пошелв комнату, чтобы достать очки из кармана пиджака.

Вооружившись оптикой, Лев Александрович снова принялсярассматривать кусочек розовой пластмассы. Теперь буквы были видны отчетливо, игласили они, что изделие изготовлено во Франции. Во времена Лялькиного детства,в начале восьмидесятых, в России не могло быть таких заколок, их не было впродаже. Может, привез кто-то из знакомых? Навскидку Аргунов не смогприпомнить, чтобы им из Франции кто-то привозил сувениры. Да из его окруженияникто во Францию и не ездил, в те времена даже поездка в Болгарию считаласьогромной удачей. А его знакомые из научного мира были в основном вообщеневыездными.

А еще на заколке был маленький цветной рисунок, изображавшиймальчика в круглых очках и в черной мантии. Гарри Поттер. Его придумали совсемнедавно, всего несколько лет назад.

– Это не Лялькина,– хрипло произнес Аргунов.–Что мне делать, Слава? Я не вынесу этого, я сойду с ума.

* * *

У Нового Года есть одна особенность: сколько бы ты ниготовился к нему, праздник подкрадывается внезапно, и обязательно оказывается,что еще куча дел не сделана, и множество вопросов не решено, и непременновыясняется в последний момент, что ты забыл купить кому-то подарок. Не знаю,как с другими, а со мной всегда получается именно так. 31 декабря превратилосьдля меня в день суетливой бестолковой беготни по участку с повседневнымизаботами вперемешку со спорадическими забегами в магазины. Сперва я вспомнил,что не купил подарок для девушки Мусатова, а если для нее под маминой пышнойелкой не будет нарядно перевязанного пакетика, мамуля меня не поймет. Я большечем уверен, что от себя она уже купила что-то для этой девицы, которую ни она,ни я в глаза не видели. Но в традициях родительского дома были подарки всем иото всех. То есть отдельно от родителей, и отдельно – лично от товарищакапитана Дорошина. А ведь я даже имени девушкиного не знаю… Хорошо, что сперестройкой в наш новогодний быт вошли персонажи восточного календаря: незнаешь, что подарить – дари соответствующую фигурку, не промахнешься.Наступающий год – год Петуха, так что для мусатовской пассии я приобрелсимпатичную желто-красную плюшевую несушку, которая вызывающе кудахтала, еслинажать ей на грудку.

Часа через два я внезапно покрылся испариной: у меня нетподарка для отца! Ёлки-палки, как же я забыл-то?! Ведь еще месяц назад я думалоб этом и даже принял решение, что именно подарить, а вот купить забыл.Почему-то у меня было четкое ощущение, что я его купил… Ан нет. Всего лишьпридумал. Пришлось садиться с машину и судорожно объезжать цветочные магазины впоисках того растения, которое так понравилось папе во время гастролей вБарселоне. Такой цветок стоял у него в гримерке на окне, и папенька от негопросто балдел. Если бы я еще знал, как он называется! Хорошо хоть, помнил, какон выглядит. Продавщицы смотрели на меня как на идиота, когда я шнырялбезумными глазами по полкам и жардиньеркам и что-то невнятно мычал о «такихдлинненьких листочках в загогулинках, сверху красненьких, и еще прожилочки». Ксеми вечера, когда магазины уже закрывались, я, наконец, нашел то, что искал.Выяснилось, что это кротон. Господи, не забыть бы теперь, как оно называется.

Дома я быстренько поздравил котов с наступающим праздником,что выразилось в завязывании голубой ленточки на шее Арины (больше никто такихвольностей не терпел) и раздаче свежего мяса всем без исключения. Вообще-токошачий доктор не велел давать стерилизованным котам сырое мясо, разве что побольшим праздникам, и вся моя банда в основном питалась сухим кормом испециальными паштетами. Но Дружочку и Арине, которым дозволялось иметь детей, яраз в два-три дня давал сырое мясо, для чего приходилось зазывать их в кухню изакрывать дверь, дабы остальные не видели, не завидовали и не воровали куски.Остальные, конечно, не видели, но чуяли очень даже хорошо и устраивали подзакрытой дверью громкие демонстрации протеста. Умом и сообразительностьюособенно отличался старик Ринго, который видя, что я беру на руки одновременноДружочка и Арину, немедля смекал, в чем дело, и мчался на кухню, сбивая все ивсех на своем пути, усаживался перед холодильником и принимал скорбный видсущества, которого не кормили вообще никогда. То есть бил на жалость. Меня-тоэтим не возьмешь, а вот моя подруга Светка Безрядина, которая кормила котов,когда я уезжал, подозреваю, давала слабину. В честь праздника сегодня мясополучили все.

На столе я обнаружил длинный список, продиктованный утроммамулей: то, что она не успела купить и что я непременно должен был привезти.Про список я, естественно, тоже благополучно забыл. Пробежав листок глазами,дабы прикинуть, в какие магазины придется ехать, я наткнулся на незнакомоеслово. Это еще что? Когда утром записывал под диктовку – торопился и неспросил. Какой-то асклезан. Вино, что ли? По названию похоже.

Городской телефон у родителей был прочно занят, ябезрезультатно дозванивался минут пятнадцать, причем мобильники у обоих быливключены, но, вероятно, лежали совсем не там, где в данный момент находилисьмама с папой. Уже половина девятого, в десять я обещал заехать за Мусатовым иего девушкой, так что времени в обрез, и я решил все-таки ехать за покупками, втом числе и за таинственным асклезаном. Уж если я цветок нашел, не зная, как онназывается, то уж тут как-нибудь вывернусь.

В первом же магазине, набрав полную корзинку всякой всячиныв строгом соответствии с мамулиным списком, я обратился к продавщице с наглымвопросом:

– А асклезан у вас есть?

– Что?– опешила девушка.

Я на всякий случай заглянул в бумажку: может, я словоперепутал? Да нет, так и написано.

– Асклезан,– терпеливо повторил я и с надеждойуставился на ее милое личико.

– А что это?– честно спросила она.

– Сам не знаю,– не менее честно признался я.–Мне список продиктовали. Может, вино?

– Давайте спросим у менеджера винной секции,– предложиладевушка.

О как. Раньше были продавцы винных отделов, а теперьменеджеры винных секций. Растем.

Менеждером оказался солидный мужчина с подозрительнонепьющими глазами. По-моему, он никак не может разбираться в винах, потому чтоне употребляет. Совсем и ничего.

– Асклезан?– переспросил он и нахмурился.– Нет.Такого у нас нет. Это чье производство?

Я пожал плечами.

– Если б я знал. Велено купить.

– Сожалею,– он развел руками и повторил: – Такого унас нет.

Перед тем, как пойти к кассе, я повторил попытку дозвонитьсядо мамы, но снова потерпел фиаско: магазин находился в подземном этаже, исигналу мобильника сквозь толщу стен пробиться никак не удавалось.