Преследуя Аделин - Х. Д. Карлтон

Я резко закусываю ее, потрясенная его наглостью. Незамутненной дерзостью, которой обладает этот человек. И в то же время она меня заводит.

Я стискиваю телефон в руке, ненавидя себя все больше и больше в ходе этого разговора.

Мои пальцы сводит от желания послать его к черту. Этот мудак, наверное, даже не подозревает, насколько я несговорчивая.

Скажи мне не делать что-то, и я только сильнее захочу так сделать.

А при такой угрозе я испытываю чертовски сильное искушение. Чувствую, как мое сердце снова начинает колотиться, ударяясь о грудную клетку, пока мой большой палец перебирает буквы.

Я смотрю на три коротких слова на экране, мой большой палец зависает над кнопкой «отправить». Моя тень уже доказал, что он выполняет свои угрозы.

Так почему же я так сильно хочу это сделать? Кто вообще подстрекает своего гребаного преследователя? Да еще и для того, чтобы он приложился ртом к их киске, не меньше.

Я бросаю телефон, как только мой большой палец касается кнопки. Сообщение отправляется, и я понимаю, что только что совершила нечто идиотское.

Черт, черт, черт.

Моя голова снова оказывается в моих руках, пальцы крепко стискивают волосы, пока я не ощущаю, как натягиваются пряди, и за этим следуют крошечные уколы боли.

Телефон вибрирует.

Мышца внутри моей грудной клетки вырывается на свободу и поднимается к горлу.

Я не могу взглянуть, что там. Резко подскакиваю на ноги, меня охватывает беспокойное возбуждение, я почти бьюсь в конвульсиях. Мне нужно… сделать что-нибудь. Отвлечься.

Схватив телефон, я спешу по коридору, спускаюсь по скрипучей деревянной лестнице и иду на кухню.

Здесь темно. И жутко. Но мое упрямство не позволяет мне зажечь свет.

Телефон снова вибрирует.

Пошатываясь, я наливаю в стакан дедушкин виски. А потом поднимаю графин, заметив, как мало там осталось.

Вот козел.

Залпом выпиваю спиртное. Вкус с дымком и нотками цитрусовых. Он обжигает сходу, превращая внутренности моего тела в инферно.

Как будто я и так не была в огне.

Налив себе еще порцию и проглотив ее, я набираюсь смелости и смотрю в свой телефон.

«О, маленькая мышка».

«Не могу дождаться, чтобы съесть тебя. От тебя ничего не останется, когда я закончу».

Черт побери.

По моему телу пробегает дрожь, и я роняю телефон. Он громко стукается о столешницу, тревожа напряженный воздух.

– Бог? Почему ты так чертовски ненавидишь меня? – спрашиваю я вслух в тишине.

Конечно же, она мне не отвечает. Она никогда не отвечает. Я даже не с Богом разговариваю. Я разговариваю с собой и призраками, обитающими внутри этого дома.

Мне не отвечают даже они.

К черту. Я иду спать.

Взлетаю по лестнице, выключаю телевизор и забираюсь обратно в кровать. Подключаю телефон к заряднику, и накрываюсь одеялом с головой.

Здесь, под одеялом, монстры меня не достанут. Я в безопасности. Неприкосновенна.

Я игнорирую пульсацию между ног и закрываю глаза, желая уснуть.

Несмотря на беспорядочные мысли, роящиеся в моей голове, мне удается погрузиться в беспокойный сон. Я ворочаюсь, одеяло согревает мое тело, но подсознание не позволяет мне выбраться из-под него.

Где-то посреди ночи я чувствую, как по моим рукам скользит грубая плоть. Мое подсознание начинает медленно отдаляться от моих снов, но ощущение все еще такое, будто я нахожусь в тяжелом тумане.

По моему запястью скользит что-то шершавое, и я начинаю просыпаться. Чувствую, как вокруг второго запястья затягивается грубая поверхность, и наконец я возвращаюсь в реальность. Окружающая обстановка наплывает на меня, и даже в полусонном состоянии я понимаю, что что-то не так.

Мое лицо ощущается стянутым, а тело незащищенным.

Я чувствую, как одеяло стекает с моей груди, спускается вниз по животу и бедрам. Когда на меня оседает прохладный воздух, превращая мои соски в острые бутоны, я окончательно просыпаюсь.

Мои глаза широко раскрываются, а дыхание застывает в горле, когда я вижу темную фигуру, устроившуюся между моих ног. Я тут же впадаю в панику. Мое сердце бешено колотится, а адреналин зашкаливает.

Я хочу закричать, но что-то зажимает мне рот. Мои глаза округляются – понимаю, что мой рот заклеен скотчем.

На меня обрушиваются сразу несколько осознаний. Мои руки подняты над головой и привязаны толстыми веревками к изголовью кровати. Я дергаюсь, отчаянно пытаясь выдернуть запястья из петель, но безуспешно.

Я изо всех сил сопротивляюсь, однако мое тело может двигаться крайне ограниченно. Меня крепко удерживают в тисках сильные бедра, а преследователь возвышается надо мной; его лица мне не видно.

Продолжаю бороться с веревкой, но в результате только натираю кожу.

– Что я тебе сказал, маленькая мышка? – спрашивает он, его глубокий голос едва громче шепота.

Я даже не удостаиваю его взглядом, мой панический взгляд приклеен к веревкам, которые делают меня совершенно беспомощной.

К черту то, что он мне сказал.

– Пусти меня! – кричу я под липкой лентой, но слова звучат приглушенно и неразличимо.

Он кладет руки мне на бедра и грубо вжимает меня в кровать. От его кожи к моей пробегают электрические разряды, и от этого ощущения я дрожу под его мозолистыми руками.

Паника полностью разрушает мой разум. Я больше не могу мыслить рационально. Мое тело переходит в режим выживания, и я изо всех сил сопротивляюсь его натиску.

Но это бесполезно. Он слишком большой. Слишком тяжелый. Слишком, мать его, внушительный.

Я кричу от возмущения, пытаясь оттолкнуть его. Он смеется над моей попыткой, и от его звонкого веселья у меня по позвоночнику пробегает лед.

Я замираю, пыхтя и задыхаясь под скотчем. Мои волосы растрепаны, и несколько прядей свесилось на лицо, что мешает мне видеть его.

Не то чтобы я так уж хотела видеть его лицо. Это же чертово оружие.

Он осторожно, с нежностью, убирает волосы с моего лица.

– Удивительно, что ты еще не усвоила, что я всегда выполняю свои угрозы, – шепчет он.

– Пошел к черту! – кричу я, выговаривая слова как можно четче под скотчем. Они заглушены, но он все равно понимает, что я сказала.

Он грубо хватает мое лицо в свои руки и приближает свое к моему. Меня обдает мятным дыханием и легким запахом дыма.

– Продолжай злить меня, Аделин. Мне нравится причинять тебе боль. Это музыка для моих ушей, когда я слышу, как ты плачешь.

Я сопротивляюсь ему, глотая ругательства, льющиеся из моего заклеенного рта.

Моих ушей достигает еще одна усмешка.

– Ты была очень плохой девочкой, маленькая мышка, – произносит он, вибрируя своим звучным тенором. – И мне очень нравится демонстрировать тебе, что случается