Преследуя Аделин - Х. Д. Карлтон

в желе под его несправедливо искусным языком.

Но в тот момент, когда я начинаю позорно и бессовестно тереться о его рот, он останавливается.

– Ты. Поняла? – снова спрашивает он с превосходством.

По моему горлу поднимается разочарованный всхлип, но я проглатываю его. Проходит несколько вдохов, прежде чем я чувствую уверенность, что смогу разговаривать нормально, несмотря на то, что слова напоминают на вкус батарейную кислоту на языке.

– Отчетливо и чертовски ясно, котеночек.

Я ощущаю темную усмешку, и мне стыдно за то, как мое тело реагирует на нее. Моя задница изгибается навстречу его рту сама собой, в поисках того, что ей необходимо.

И его язык погружается в мою киску, вылизывая ее изнутри хищными росчерками.

С моих губ срывается крик, задыхающийся и невероятно громкий.

И пока он делает то, о чем я безмолвно умоляю, давление нарастает. Его идеально настойчивый язык пробирается к моему клитору, уделяя особое внимание его возбужденному бутону, а затем снова опускается вниз и проводит по стенкам моей киски.

По комнате разносится эхо от криков моего удовольствия, и теперь я вообще жалею, что мой рот больше не заклеен скотчем. Потому что я не хочу, чтобы он слышал, что делает со мной, но сдержать себя не могу.

Я отдаю себя. Ему и его языку на моем клиторе. Я не могу сопротивляться, так как спираль глубоко в моем животе болезненно сжимается.

Не могу остановить его от втягивания моего клитора в рот так же, как не могу обуздать оргазм, достигший своего пика.

Я резко вдыхаю, и из меня вырывается задушенный вопль; мое тело срывается через край. Он погружает в меня два пальца, как я и хотела, и блаженство становится катастрофическим. Я больше не пытаюсь сдерживать криков и не мешаю своим бедрам крепко сжимать его голову между моих ног.

Утони в моей гребаной киске. Сдохни там, мне все равно.

Накатывающая эйфория поглощает меня, окутывая так крепко, что все остальные пять чувств теряют свою силу.

Это не подъем на небеса. Это падение с небес.

Я уже никогда не смогу оправиться – мою душу вырвали из тела и утащили в ад. Я пала так глубоко, что оказалась в логове дьявола, где пировал сам темный бог.

Из моего горла рвутся стоны, и я слышу его ответный стон. Его руки цепляются за мои бедра, раздвигая их, и он продолжает ласкать мою пульсирующую щель дольше, чем может выдержать мое тело.

Он отрывает свой рот и ползет им вверх по моему телу, продолжая трахать меня своими пальцами. Я все еще в бреду, мой рот все еще открыт, и я все еще продолжаю стонать. Поэтому, когда он хватает меня за щеки, заставляя открыть рот шире, меня это почти не волнует. Его пальцы слишком хороши.

Его рот пробегает по моим губам, и я вижу дорожку слюны, стекающую из его рта в мой.

– Глотай свои соки, – хрипит он.

И я делаю это. Мое горло сжимается, когда на моем языке расцветает неповторимый вкус. Он исторгает из своей груди глубокий рык, прежде чем прижаться своими губами к моим.

Я позволяю ему. Позже я спрошу себя, почему. Но пока его пальцы все еще извлекают из меня удовольствие, даже несмотря на то, что мой оргазм уже угас, а туман застилает разум – я, черт возьми, позволяю ему.

И не просто позволяю, я целую его в ответ.

Его язык ныряет в мой рот, встречаясь с моим собственным. От наших соединенных губ искрят огонь и электричество, и это похоже на столкновение планет. Как будто в нас бурлит астрономическая энергия, и с каждым движением, с каждым касанием языка рождается новая звезда.

Время перестает существовать, пока он целует меня до синяков на губах, и я уверена, что больше никогда уже не смогу отдышаться. В какой-то момент он убирает пальцы и почти сладко обхватывает мое лицо ладонями. Разительный контраст с… ну, с ним и тем, как он пожирает меня.

Он отстраняется, когда наши тела начинают безжалостно скрежетать, и стоны вырываются на свободу, и я рада этому. Как только он отстраняется, время и четкость словно возвращаются, ударяя меня по голове так, будто кто-то только что врезал мне битой.

Я не открываю глаз, просто глубоко втягиваю воздух, задыхаясь после этого поцелуя. Его тело выскальзывает из пространства между моими бедрами, и я тут же свожу колени и опускаю ноги, прячась от его хищных глаз.

Быть поглощенной им – все равно что тонуть в воде, в которой находится провод под напряжением. Электрический разряд пронизывает тело до тех пор, пока ты не утратишь все силы. Весь кислород. Все мысли. Весь контроль.

А когда все заканчивается, он вытаскивает тебя из воды. Электричество все еще пляшет по твоей коже, между вашими телами проскакивают искры, но ты снова видишь и мыслишь ясно.

Все, что я ощущаю, – словно меня разорвали на куски. Будто химический состав моего тела был полностью изменен, и из воды я выбралась совершенно другим человеком.

И я ненавижу его за это.

Ненавижу так, как никогда и никого не ненавидела. Блаженство во мне исчезает, и вновь пробуждается знакомое чувство ярости и ненависти.

Он молчит, но я чувствую силу, бурлящую под его кожей.

Я чувствую его желание. Его жажду. Абсолютного хищного зверя, грозящего вырваться наружу.

Если это произойдет, то я больше не смогу довериться себе, чтобы остановить его. Чтобы он не поглотил меня целиком. И от этого осознания мне хочется плакать.

Я позволила этому, черт возьми, случиться снова. Сначала пистолет, а теперь это, так почему я продолжаю позволять этому происходить?

Он принуждает меня, мы оба это знаем. Но в конце концов, он заставляет меня хотеть этого так же сильно, как и он. Он заставил меня практически умолять об этом. Будь то его оружие, трахающее меня, или его язык – мои ноги подкашивались, когда все заканчивалось.

Не говоря уже о том, что мы целовались, словно два возбужденных подростка, собирающихся лишиться девственности.

Я не знаю, что мне, черт подери, делать с этой информацией. Или как, черт возьми, вообще ее осмыслить.

Проходит мгновение тишины, воздух нарушает только наше тяжелое дыхание.

У меня не хватает сил открыть глаза и взглянуть в лицо произошедшему. Я боюсь того, что сделаю, что скажу.

Впервые мудак в небе наконец прислушивается к моим мольбам и заставляет этого человека подойти, развязать мои веревки и свалить на хрен.

Я заставляю себя открыть глаза и