Преследуя Аделин - Х. Д. Карлтон

я закончу, все правительство будет уже ликвидировано.

Глава 18

Манипулятор

«Ты так красива, когда спишь».

Мое сердце падает, когда я читаю это сообщение.

Я уже поняла, что этот ублюдок был в моем доме, по розе, найденной на моей тумбочке, но его бесстыдство приводит меня в ярость. Внутри меня поднимаются гнев и смущение, и я чувствую, как к моим щекам приливает кровь.

Прошлой ночью меня просто вырубило, и я ненавижу, что, пока я мирно спала, этот урод стоял надо мной и наблюдал. От этой мысли у меня по позвоночнику пробегают холодные мурашки.

После того как Макс испортил нам ужин, мы с Дайей заметно напряглись – наше настроение упало. Мы попытались справиться с этим, отправившись в рейд по барам. Мы наугад заказывали друг другу коктейли из меню, и к концу ночи обе изрядно напились.

Я весь вечер старалась не думать о Максе, однако его угрозы все равно не давали мне покоя. Они маячили на задворках моего сознания, напоминая о себе каждый раз, когда у меня появлялась минутка для размышлений.

И лучше не стало.

Я весь день пыталась что-нибудь написать, но едва осилила больше тысячи слов. А потом сдалась и отправилась в свою комнату бездумно пялиться в телевизор.

«Ты будешь отлично выглядеть после того, как я воткну в тебя нож».

Я даже не знаю, зачем я ему отвечаю. Мне следует остановиться и заявить в полицию. Они решат, что я его подстрекаю.

Господи, я же действительно его подстрекаю.

Но после угроз Макса вызывать еще больше подозрения с его стороны, сообщая о маньяке, мне нежелательно. Надеюсь, заявления, которые я сделала после исчезновения Арча, пропали, как и предыдущие.

Никогда не думала, что захочу, чтобы единственная улика против моей тени исчезла, но угрозы Макса странным образом пугают меня больше.

Может быть, я обманываю себя ложным чувством безопасности, учитывая наш предыдущий опыт. Он напугал меня до смерти, но не пытался причинить мне физическую боль. На самом деле, он сделал прямо противоположное, и от этого знания мне становится плохо.

Макс, с другой стороны, я уверена, захочет сделать мне больно.

«Пистолета тебе было недостаточно? Интересно».

Я бросаю телефон на кровать, а затем хватаюсь за голову. Но когда я напоминаю себе, что этот ублюдок наблюдал, как я спала прошлой ночью, моя голова поднимается. Это значит, что он был в моем доме снова.

Вся кровь отливает от лица, когда я понимаю, что он мог находиться тут еще до того, как я легла спать.

Именно так он и поступил в прошлый раз, а прошлой ночью я была совершенно не в себе. Я помню, что немного почитала дневник Джиджи, но не уверена, что помню хоть слово из прочитанного.

Мой взгляд устремляется к дверцам шкафа, как магнит к холодильнику. Это большой шкаф с двумя дверцами, которые раздвигаются в стороны. Мои глаза сужаются, вглядываясь в крошечную щель между ними.

Мое тело движется само по себе. Я вскакиваю с кровати и бросаюсь к шкафу прежде, чем успеваю все обдумать. Понятия не имею, что я буду делать, если он окажется там.

Наверное, обделаюсь.

Я рывком открываю дверцы и замираю, когда передо мной предстает лишь гора одежды, которую я не ношу.

Ему негде спрятаться здесь. Это не слишком глубокий шкаф и уж точно недостаточно вместителен, чтобы я не заметила в нем двухметрового мужика. Но мои руки все равно роются среди одежды, ища его. И даже когда я убеждаюсь, что его там нет, я еще пристальнее озираюсь, перебирая вещи все с нарастающей агрессией.

Возьми себя в чертовы руки, Адди. Ты будто хочешь, чтобы он оказался здесь.

Я вздыхаю и отворачиваюсь, адреналиновый всплеск спадает. В этой комнате ему больше негде прятаться. Какой бы огромной ни была спальня, здесь открытая планировка и минимум мебели.

Теперь я чувствую себя просто идиоткой.

Я плюхаюсь на кровать, скрещиваю ноги и смотрю на свой телефон, словно это мышеловка с огромным куском сыра. Вкуснейшего подкопченого гребаного сыра гауда, если быть точнее.

Телефон подсвечивается от входящего сообщения, и вибрация от кровати пробегает прямо по моим ногам.

Я сразу же хватаю мобильник. Я просто охренеть как люблю сыр гауда, черт побери.

«Увидимся вечером, мышонок».

У меня вырывается рычание.

«Вне моего дома, и желательно, когда ты будешь в полицейских наручниках».

«Тебе не нужны копы, чтобы надеть на меня наручники, детка. Я позволю тебе сделать со мной все, что захочешь».

У меня случится сердечный приступ от столь сильного прилива крови. Моя киска начинает пульсировать от запретной мысли о нем, прикованном наручниками к моей кровати, с ухмылкой на лице, сочащейся пороком. И этими его чертовыми непохожими друг на друга глазами, смотрящими на меня так же, как когда он трахал меня своим пистолетом. Словно я маленькая мышка, попавшая в ловушку с полным ртом сыра гауда, которую он хочет сожрать.

Проклятье.

Мои руки трясутся, пока я пытаюсь выкинуть эту мысль из головы. Но она прочно засела там, и я не могу от нее избавиться.

Я выпрямляю ноги, сжимая бедра вместе. Но это не успокаивает ни пульсацию между моими стиснутыми бедрами, ни влажность, разливающуюся между ними.

Мое сердце бешено колотится, когда телефон вибрирует от очередного сигнала.

Я не хочу смотреть, что там, но у меня нет никакой чертовой силы воли.

«Играешь с собой, маленькая мышка? Ласкаешь свою сладкую маленькую киску при мысли о том, что я прикован наручниками к твоей кровати?»

«Ты отвратителен», – пишу я.

Но это именно то, что я начала делать. Как только я прочла эти слова, он словно овладел моим телом, чтобы сделать все так, как он просил. Моя рука пробралась вниз, в трусики, палец нежно водит по моему набухшему клитору. Даже пока я пишу ему свой язвительный ответ.

На мне только длинная футболка и удобное нижнее белье.

Под тонким хлопком я чувствую себя голой и неприкрытой. Когда мои ноги начинают раздвигаться, я отдергиваю руку, словно дотронулась до раскаленной печи, шипя на собственную глупость.

«А ты лгунья».

«Пошел. К черту».

«В следующий раз, когда ты скажешь мне идти к черту, твой клитор окажется у меня в зубах».

И тут моя нижняя губа оказывается между моих собственных.