Преследуя Аделин - Х. Д. Карлтон

хлынувшее из моей дырочки. Я чувствую, как его тело напрягается, как по нему прокатывается волна энергии.

Он, не теряя времени, возвращает свои губы к моей киске и снова всасывает мой клитор в рот.

Я вздрагиваю, удовольствие возвращается, пока он терзает и посасывает мой бутон. Он больше не лижет меня, отказываясь применять свой язык – только зубы.

Каждый раз, когда я дергаюсь, он сжимает его сильнее. Я заставляю себя напрягаться, но давление не ослабевает. Даже наоборот, оно только усиливается, пока от моего клитора не начинает растекаться острая боль.

Я визжу от боли и приглушенно кричу через скотч проклятия в его адрес. И именно тогда, когда это становится для меня слишком, он отпускает. Я задыхаюсь от облегчения и тягучей боли, мой клитор пульсирует и болит.

Но он не позволяет мне страдать долго. Его средний палец проскальзывает внутрь меня, изгибаясь, чтобы попасть в ту самую сладкую точку. Мои бедра бьются о его руку, внутри меня разгорается иной вид наслаждения.

Блаженство, которое жжет и обжигает, но ощущение чертовски невероятное.

– Больно? – мягко спрашивает он, наклоняя голову, наблюдая за тем, как его палец входит и выходит из меня, на его ладони скапливаются мои соки.

Теперь, когда одна из моих ног свободна, я испытываю искушение заехать ему ногой в лицо. Но напоминание об укусе удерживает мою ногу на месте.

Я просто молча дышу, прожигая в нем дыру взглядом. Гнев словно распаляет меня изнутри.

Он хмыкает, разочарованный моим молчанием. Наклонившись, он захватывает зубами истерзанный бугорок и посасывает его, однако зубы не смыкает. Вместе с его пальцем, изгибающимся, чтобы попасть в нужное местечко, это заставляет меня перестать дышать.

Он осторожно водит зубами по чувствительной плоти. Снова и снова, пока это не сводит меня с ума как потребностью в большем, так и желанием его прикончить. Может быть, я отрежу ему руки, как он сделал это с Арчем. Выбью ему зубы, чтобы он больше не мог обращать мое тело против меня.

– Запомни, маленькая мышка, – бормочет он между покусываниями, – запомни, что твое непослушание приносит тебе боль.

Еще один укус. Мои бедра дергаются, но это бесполезно.

– Я знаю, ты вспомнила, как тебе было хорошо, когда мой ствол трахал твою киску. Представь, что мой язык внутри тебя – это мой член. Наслаждение, которое ты почувствуешь, будет ослепительным.

Его палец изгибается и подтверждает его слова, вызывая слепящее наслаждение во всем моем теле.

Я чувствую перелом. Момент, когда мое тело решает, что оно нуждается в том, что он мне дает, больше, чем в том, чтобы он останавливался.

Я борюсь с темной частью меня, желающей умолять его о большем. Темной частью, которая обрела голос и в этот самый момент пытается вырваться на свободу. Взять верх и отдаться этому мужчине, чтобы мы оба обрели облегчение. Я борюсь с ней, вступая в безмолвную битву и пытаясь вытеснить из нее жизнь, чтобы она никогда не появилась на свет.

Но потом он вынимает палец до самого кончика, проводит им вдоль моей щелки, а когда снова проникает в меня, то добавляет еще два пальца. Я закатываю глаза, пока он растягивает меня, лаская это сладкое местечко снова и снова, а его зубы опять впиваются в мой клитор.

Темная сторона побеждает, и я беспомощно наблюдаю, как мое тело возобновляет движение. Но на этот раз я позорно трусь об него. Он не дает мне того, чего жаждет мое тело, в чем оно нуждается, чтобы утолить удовольствие, нарастающее в глубине моего живота.

Он продолжает ласкать мой клитор зубами. Пощипывая и покусывая, но отказываясь подарить мне свой язык.

Разочарование нарастает до тех пор, пока полностью не переполняет меня. Я так зла, но теперь из-за того, что он отказывает мне в наслаждении.

– Ты скотина! – визжу я из-под скотча. Ответная улыбка у моей киски свидетельствует о том, что он меня услышал.

Поддавшись гневу, я изо всех сил бью ногой. Он уклоняется от удара всего на сантиметр.

Из его груди вырывается дикий рык, и он с силой прижимает мое колено к матрасу. В этом звуке звучит не желание, как раньше, а гнев.

Даже если бы меня заставили завтра предстать перед священником, то никакой страх Божьей кары не заставил бы меня признаться, насколько чертовски сексуальным показалось мне это рычание. Или как сильно запульсировала моя киска в ответ.

Я никогда не признаюсь в этом – даже себе самой.

Он ужесточает свою хватку до карающего зажима. У меня останутся отпечатки рук на внутренней стороне бедер. Они будут отлично сочетаться с засосами на моем теле.

– Чему ты научилась, маленькая мышка? – подначивает он, обдавая своим горячим дыханием мой клитор.

Я рычу, и очередная обиженная слеза стекает по моему виску в волосы.

– Ты собираешься снова послать меня к черту? – спрашивает он, стремительно лизнув меня. Он оказывается там и исчезает прежде, чем я успеваю испытать хоть какое-то удовлетворение.

Я кричу на него еще, пока он, наконец, не дотягивается и не срывает скотч с моего рта. Я выругиваюсь от вспышки боли на моем лице, а затем продолжаю выкрикивать проклятия – теперь, когда он наконец-то может меня, черт побери, слышать.

– Ты долбаный психопат, мать твою… – моя тирада прерывается очередным болезненным укусом в клитор.

– Еще раз. Ты собираешься снова послать меня к черту?

Я хриплю, пытаясь усмирить себя, но безуспешно.

Я даже не знаю, как обозначить эмоции, бушующие внутри меня. От силы их слияния в моей груди я готова взорваться.

– Я подумаю, – выдавливаю я сквозь стиснутые зубы.

Он усмехается мелодичным смешком, настолько мрачным, что, должно быть, он появился прямиком из произведений Эдгара Аллана По.

Он снова щиплет меня, но уже послабее и игривее.

– Ты понимаешь, что будет дальше, если ты это сделаешь?

Я смыкаю рот, отказываясь отвечать на такой глупый вопрос. Я прекрасно понимаю, что произойдет. Это просто вопрос послушания.

Не услышав моего ответа, он высовывает из меня пальцы, оставляя меня брошенной. Но прежде, чем я успеваю запротестовать, он снова лижет меня, на этот раз медленнее и томительнее. Он распластывает свой язык и лижет меня снизу в верх, особенно медленно двигаясь вдоль моего пульсирующего клитора.

Мои глаза прикрываются от этого ощущения, дыхание с шумом вырывается из моего горла. Остановить дрожь, которая охватывает мой позвоночник, невозможно. Нельзя остановить то блаженство, которое появляется в местах, где его язык ласкает мою вагину.

Я выгибаю спину, постанывая от того, как легко мое тело превращается