Семь видений богатыря Родиполка - Анастасия РУТТ

ладно, что Доброжит свои усы поглаживает да сквозь бороду усмехается. На опоследней встрече такой Доброжит, смеху ради, вызвался взять Родиполка в дозор. Глянув на него с усмешкою, приказал собираться по вечору, а на зорьке ясной поедут к ахтарам.

Выехали они, как и было условлено, ровно по зорьке. Богатырь Доброжит тех, кто слово не держал да вовремя прийти не мог, не жаловал, выгонял из рядов дружинных, даже ежели тот прославленный был да сильный. Родиполк то знал, а потому пришел раньше всех. Снарядив лошадь свою, смуглую Синявку с желтой гривой да пятнистыми ногами, Родиполк стал ждать богатыря. Доброжит приехал на своем сильном, с толстыми ногами, темно-рыжем коне Свуяныче — лучшем друге. С ним было еще два воина: стрелок Монгура и Остромысл. Главный богатырь Доброжит хмуро глянул на Родиполка да приказал ехать. Но заметил молодец на лице суровом Доброжита улыбку: по нраву тому была готовность Родиполка.

Сильный и крепкий Доброжит ехал впереди, позади него Остромысл, а чуть поодаль — стрелок Монгура да Родиполк. Хоть и был тот Остромысл княжьего роду да служил при Доброжите, но не по нраву пришелся он младому богатырю. То ли как на темной лошадке белогривой шел, то ли как взгляд хитрый, холодно-серый в спину богатыря метал. Родиполк тряхнул головой, чтобы отогнать мысли о князе-богатыре. Ведь про него говаривали, что тот славный воин, на руках бьется и как русич, и как манжур. А с мечами как ладит, на зависть самым сильным воинам и богатырям. Но лучше всего у того копьем бить получается, сильно с одного маху.

Родиполк взглянул на Монгуру, тот был веселого нраву. Ежели бы не было рядом сурового главного богатыря Доброжита, так Монгура бы и песню насвистывать стал. Но Доброжит такого не терпел, строг был. Монгура тот из аджаров вышел, но нравом удался в русичей. Руки у него были худые, тонкие, но упрямые. Глаз темен, узок. Но как вынет он ту стрелу, как натянет тетиву, да и пустит прямо. Стрела от силы такой со свистом летит, не остановишь. А как вонзится, так проткнет навзничь, не вынешь да не достанешь.

Ехали они с опятью сильными витязями через желто-зеленую степь к ахтару (татару) Лахту договор слаживать. Договор этот в письменах да на словах у Доброжита Светославовича был. Ахтары издревле народ кочевой, но теперь они поселились у высокого деревянного столба четверогранного, да уж и опятый год жили здесь. Уже и кровь ахтарская смешалася с русичевой да детей породили разных. Никто из ахтар нападения не делал, но договор сладить надобно, чтобы народ этот врагами не был да войною не шел. Вот и приехали к ним. К богатырям вышел сам Лахта — родовой вохть, что значит, из роду в род предки его были только князьями. Лахта был худ да темен. Кожа его была смуглая, темнее, чем у Монгуры, что из аджаров был, с желтизной да серостью. Был он в длинном, до самой земли, ярко-малиновом, расшитом золотом халате с меховой отделкой на вороте да по низу, в яркой шапке с остряком длинным, что кистью оканчивалась. Шапка-то эта искусно бисером обшита да мехом отделана. Штаны на себе имел теплые, обут был в парчово-меховые сапоги с загнутым кверху носком. Но было видно, что холоду не боится. Халат его был распахнут, да под ним белая шелкова рубаха. На поясе нож держал изогнутый в ножнах серебряных с камнями драгоценными.

Богатыри соскочили со своих коней да хотели уже поклониться вохтю. Родиполк снял свою макивку и хотел поклон совершить тому Лахте. Но тот как увидел их, упал на колени да поклоны отбивать стал. Да все как на Родиполка взглянет, так за голову берется и опять поклоны отбивает. Стали выходить из шатров меховых люди да смотреть на это чудо. Многие из них тоже падали на колени да кланялись, как и сам Лахта-вохть. Доброжит, увидев среди них русичей, поманил тех к себе, чтобы расспросить об этом. Один из русичей, молодец Сух, сказывал, что, мол, Лахта этот перед собою Хазана увидал, потому и кланялся. Хазан этот — верование ахтар, что наш Ярило-батюшка, солнце значит.

— И долго ли будет бить-то поклоны?

— Долго, — ответил Сух, — а когда добьет, то говорить будет.

Доброжит повернулся к Родиполку да сказал:

— То теперь они поклоняться тебе будут, веровать, а знать, врагами нам не будут.

Лахта поклоны справил да на свой шатер указал, а сам все на коленях стоял, богатырей вперед пропуская. Богатыри вошли, там было тепло, тихо да уютно, словно в горнице, родимой. Их усадили на маленькие скамьи с подушками меховыми, накормили да напоили. Лахта сел напротив богатырей, но все в пол глядел, боясь смотреть на Родиполка. Договор подписал да с поклонами проводил богатырей. А перед Родиполком опять на колени бухнулся да поклоны отбивать стал, пока тот не ускакал на своей лошади Синявке.

В светлице у Зигмулы Ясноглядовича, где их и дожидался Борислав Саввич, Доброжит все сказывал. Княже Зигмула был доволен, Борислав — спокоен, более безразличен. А когда богатырь про ахтара Лахту сказывал да как Родиполка за Ярила-батюшку приняли и как поклоны отбивали ему, главный княже смеялся как дитя, аж слезы из глаз лились.

После этого дозора Доброжит к Родиполку потеплел да стал с собою брать на междоусобные бои. Бои у них проходили не со всеми, а только с одним из богатырей, и казалось Родиполку, что Доброжит не схватки проводит, а обучение тому делает.

Ровно по зорьке приходил Родиполк в поле чистое на бой. Сперва приходил сильный и крепкий Доброжит, а за ним уж поспевал один из богатырей — супротивник Родиполка. Доброжит супротивников выбирал сам, чтобы Родиполку обучение разное было, но и устали от того не было.

По первому дню с Доброжитом пришел богатырь Всевид. Он был так же молод, как и сам Родиполк. Но мечем управлялся не хуже самого Могуты али Доброжита. Младой богатырь Всевид был родом из деревеньки Чахта, что за Сванградом была. Сам он из русичей, но корнями-то из критичей. Критичи те были словно русичи али свуянычи, только глазами темнее да волосами серее. Убранство у них было чудное: рубахи длинные, широкие, по бокам с разрезами. А поверх — полотнище без рукавов до самых пят. Подпоясаны они широкою лентою. С детства, привыкшие к той одеже, а потому не путались они в том полотнище, а Всевид еще и бой мог вести не хуже самого Доброжита. Всевид был схож