Пелагия и красный петух - Борис Акунин

А раньше справа от Шмулика сидел Михл-Бык, имякоторого теперь произносить запрещено, но ведь на мысль запрет не наложишь. Онесчастном Быке Шмулик думал часто. Где он теперь? Каково ему?

Живет себе человек, пускай даже такой тупой игрубый, как Михл, но все же еврей, живая душа, а потом невесть откуда нагрянетсудьба, приняв вид голоногого фокусмахера,и все, нет еврея. Ужасная участь.

У Мендлика в брюхе снова забурчало, и животШмулика сочувствепно откликнулся.

Солнце-то уже перевалило за полдень. Пораобедать.

Сразу же по прибытии в Ерушалаим, да пребудетон вовеки, каждому ешиботнику выдали список: в какой из местных семей емукормиться в понедельник, вторник, среду и все прочие дни недели. Тут уж каккому повезет. День на день не приходится. Если семья бедная или прижимистая,остаешься голодный. Если хлебосольная да жалостливая, налопаешься доотвала.

Сегодня Шмулику был черед идти к мадамПерловой. Это и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что вдова накормит лучше, чемна Пасху: и мясом, и рыбой, и даже кремовыми пирожными (слава Господу Богунашему, сотворившему такое чудо). А плохо, потому что сядет рядом, будетсмотреть влажными коровьими глазами и поглаживать по плечу, а то и по щеке.Шмулику от этого делалось стыдно, даже эклер застревал в горле.

Мадам Перлова, как и другие богатые вдовы,приехала в Ерушалаим, да пребудет он вовеки, чтобы умереть близ кладбища наМасличной горе. Уже купила участок для могилы, в самом лучшем месте. Ноздоровья в ней было еще лет на пятьдесят, так что следовало позаботиться, каких прожить. Известно, что женщине в награду за то, что кормит и обихаживаетмужа, на том свете достается ровно половина заработанного им блаженства. В этомсмысле на покойного господина Перлова больших надежд возлагать не стоило – онбыл биржевым маклером. На жизнь супруге – да, заработал, а чтоб на после жизни– увы. Так что интерес вдовы был понятен: из Шмулика Мамзера навернякаполучится большой ученый, и это как минимум.

Он и сам подумывал: не жениться ли? Вот и пухна подбородке уже лезет. Не ждать же, когда усы вырастут? Без подлой фамилии,которая осталась в Житомире, а скоро и вовсе позабудется, Шмулик превратился взавидного жениха. Правда, за душой ни гроша, но когда это евреи смотрели набогатство? Ученость и доброе имя дороже денег. Илуяохотно возьмут даже висконную ерушалаимскую семью. Сефарды никогда не женятся на ашкеназскихдевушках, потому что те избалованы и своевольны, но зато благоволят ашкеназскимженихам, из которых получаются хорошие и заботливые мужья.

Только зачем нужна сефардская семья, если естьмадам Перлова? Женщина она добрая, хозяйственная и при капитале, а значит,заботы о добывании насущного хлеба не будут отвлекать Шмулика от главного делажизни. Конечно, она очень уж толстая и не сказать, чтобы сильно красивая, но мудрецыговорят, что телесная красота ничего не значит, а мудрецы врать не станут.

И рав Шефаревич тоже говорит: женись. Наследующей неделе обещал сводить к реб Менахем-Айзику, который объясняетженихам, как правильно лежать с женщиной, чтобы не нарушить ни одного изпредписаний Закона, – ведь в слиянии плоти участвуют трое: муж, жена и Тот, ЧьеИмя благословенно.

Шагая по улице к дому мадам Перловой, Шмуликпринял решение. Схожу, послушаю реб Менахем-Айзика. Что не пойму – запомнюнаизусть, а потом, так и быть, осчастливлю вдову, женюсь. Хватит на полу-тоночевать.

В Армянском квартале перешел на рысцу. Тутжили скверные мальчишки, кидались в евреев ослиным пометом. Ничего, в Житомирекундесы.из Рабочей слободки могли и камнем запустить.

Чем бы вы предпочли получить по спине: острымбулыжником или ослиной какашкой, которая сначала прилипнет, а потом самаотвалится?

То-то.

До всем статьям выходило, что Шмулик заминувшую весну здорово продвинулся по жизненной лестнице – можно сказать,скакнул с самого низа на самый верх, через Бог знает сколько ступенек: изжитомирского мамзера сделался завидным женихом, да не где-нибудь, а в самомгороде Ерушалаиме, да пребудет он вовеки.

После обеда, который сегодня был особеннохорош, Шмулик совсем немножко понежился во дворике, на мягких подушках. Почиталдля мадам Перловой из Торы. Она не понимала ни слова, но слушала благоговейно ис поглаживаниями лезть не смела. Во дворе у вдовы росло настоящее тенистоедерево, такая редкость в Старом городе. Сидеть бы и сидеть, но нужно былоторопиться назад, в ешибот. Во второй половине дня с учениками занимался самрав Шефаревич, а к нему опаздывать нельзя. Не посмотрит, что илуй, —отхлещетуказкой по пальцам, больно. Учитель не дает послабления плоти – ни чужой, нисвоей, потому что тело принадлежит к асиа,низшей сфере явлений, и недостойноснисхождения.

Даже на Ерушалаимской жаре рав одевается так,как положено ашкеназскому мудрецу: в черный долгополый сюртук с бархатнымворотником и лисий штраймель, из-под которого свисают седые пейсы, слипшиеся отпота. И это сейчас, в мае, а что будет летом? Говорят, жара в Земле Обетованнойбывает такая, что яйцо, положенное на песок, за две минуты сваривается вкрутую.Выдержит ли святость рава подобное испытание?

Глядя на расхаживающего по классу Учителя,Шмулик подумал: выдержит.

Вот рав Шефаревич остановился подле косогоЛейбки, ткнул его пальцем в затылок:

– Почему не переписал главу из «Мишны», какбыло ведено?

– Брюхо болело, – понуро ответил Лейбка.

– У него брюхо болело, – сообщил Учительостальным ешиботникам, как будто они сами не слышали. – Обсудим это.

Последняя фраза означала, что ученая беседаначалась – сейчас из уст рава забьет родник мудрости.

Так и вышло.

– Сказано: все болезни постигают человека внаказание за грехи. Согласен?

Лейбка пожал плечами – подобное начало несулило ему ничего хорошего. Рав Шефаревич сделал вид, что удивлен.

– Разве не так? Голова болит у того, ктодумает о суетном и нечестивом. Зубы болят у сладкоежки, кто грызет многосахара. Уд гниет у распутника, кто шляется по непотребным девкам. С этим-то тысогласен?

Лейбке пришлось кивнуть.

– Ну вот и хорошо. Раз у тебя болело брюхо –значит, брюхо твое согрешило: сожрало чего не следовало. Оно – виновник твоейболезни. Согласен? А кому принадлежит брюхо? Тебе. Значит, ты сам и виновен.Согласен?