Стальная империя Круппов. История легендарной оружейной династии - Уильям Манчестер

Пипер был удивлен тем, что на протяжении всего времени герр Крупп настаивал на «ясности, четкости и правде». Но гораздо удивительнее то, что подданный фактически говорил один, выдвигал требования, предложил составить компанию императрице, настаивал на немедленном решении – и на все это получил ответ: «Пожалуйста, пожалуйста». Если бы таким образом держался социал-демократ, его посадили бы в тюрьму; многие оказывались там за куда более безобидные вещи. Кайзера, по сути, принуждали подчиниться требованиям. И он подчинился. Альфред не только не растревожил осиный рой, он был вознагражден сообщением о том, что приглашения Армстронгу и Шнайдеру отозваны. 5 октября Альфред направил свои собственные планы по разработке германских вооружений графу фон Флеммингу из кабинета в Карлсруэ, обратившись к нему с просьбой «проявить такую любезность, сделать мне одолжение и передать вложенное послание Его Величеству кайзеру. Я избрал такой способ для того, чтобы не привлекать внимания и не давать повод для пустых разговоров обращением к Его Величеству». В ответном письме граф сообщил: «Его Величество любезно принял ваше послание. Из того, что он сказал о вас и вашей полезной работе, думаю, можно заключить, что ваше последнее изобретение в области вооружений получит поддержку, которой вы пользовались со стороны кайзера в прошлом». Все, казалось, было устроено, когда непредвиденные трудности возникли там, где их невозможно было ожидать.

Крупп завоевал германскую армию. Военно-морской флот, как он полагал, уже был у него в кармане. Направляя свою «Историю…» Вильгельму, он писал Высочайшему: «Что касается прусского Королевского военно-морского флота, который первоначально с предвзятостью относился к моей продукции и был печально известен как поклонник английских вооружений, я с благодарностью признаю, что теперь пользуюсь его неизменным признанием и доверием…» Заявлять так было преждевременно. Не успел он добиться капитуляции солдат, как против него подняли мятеж моряки. Он думал, что предусмотрены опасности, исключил все помехи; концерн мог свободно торговать с иностранными военными ведомствами, тогда как генералы и адмиралы рейха имели право делать закупки только у него. Но одна вещь была выпущена из виду. Что, если товары, которые он продает, окажутся с изъяном? С точки зрения придирчивого Гросса, предполагалось, что это невозможно. И тем не менее, случилось. Военные корабли кайзера были на маневрах в Северном море, когда – бам! бах! – клубы дыма повалили из орудийных башен, а на палубы упали мертвые и умирающие моряки. Из Киля пришла яростная телеграмма: взорвались стволы, отлитые из крупповской стали. Взбешенное министерство военно-морского флота отказалось принимать новые стволы из Эссена, если поставка не будет сопровождаться гарантией.

Одно дело – беспечно заявлять, что «этими орудиями китайцы и сиамцы вполне разнесут своих противников на куски», и совсем другое, когда жертвами стали баварцы и саксонцы. Группа экспертов, отправленных в Киль из Эссена, вернулась с вытянувшимися лицами. Сомнений не оставалось: орудия были с браком. «Пушечный король» беспокойно ерзал на своем троне. Он писал суровые манифесты для развешивания в цехах, приказывая более строго контролировать руды, нерафинированную сталь и обработанные каналы стволов. Прокура робко призывала его согласиться на гарантии. Было тяжело сознавать, что руки фирмы запачканы немецкой кровью. Отказ от гарантий хорошего качества теперь расценили бы как акт исключительной самонадеянности. И правильно: ведь Альфред и был исключительно самонадеянным человеком. О подчинении требованиям адмиралтейства, заявил он, не может быть и речи. Это означало бы «развал завода». Как только он уступит, каждый мелкий южноамериканский диктатор и азиатский военачальник начнет настаивать на подобных же гарантиях. «Если мы будем давать гарантию, – писал он сыну, – это будет лишь полумерой, причем дорогостоящей, потому что через год может объявиться новость, что подобные же бракованные орудия взорвались в других государствах, приведя к катастрофам». Он будет в их власти. Это нетерпимо. Он сказал: нет. И не отступил.

Берлин приказал флоту отдраить залитые кровью палубы, набрать новых канониров и забыть об этом эпизоде. Сильная воля Круппа в конечном итоге одержала триумф; в полувековой борьбе с прусскими чиновниками он вырос из худосочного мальчика, для которого были закрыты все двери, в могущественного «короля пушек», чьи ультиматумы, какими бы вопиющими они ни выглядели, в любом случае принимались. Сам он, однако, не рассматривал свою победу над военно-морским департаментом в таком свете. Даже тот факт, что он был обязан выслушивать столь наглое предложение, возмущал его, и он писал сыну, находившемуся тогда в Санкт-Петербурге, что они должны добиться такого положения, при котором повторение такого оскорбления было бы невозможно: «Прилагать все усилия для достижения такой цели и для того, чтобы отвечать наивысшему уровню, – священная обязанность каждого. Когда мы к этому придем, то сможем сами задавать тон, ставить условия и нормы и навсегда отмести унижение, которому нас подвергает другая сторона».

Другой «стороной» были военно-морские силы, но он не мог заставить себя употребить столь одиозное слово.

* * *

Как и большинство капитанов индустрии XIX века, Альфред был наделен истинктивным умением производить эффект. Теперь он начал искать подходящий полигон, который фабриканту дальнобойных пушек получить было нелегко. Он не мог демонстрировать свое оружие иностранным заказчикам в Тегеле – военное министерство положило этому конец, – и, кроме того, Тегель был слишком маленьким для его новой артиллерии. В своем письме к Мольтке через шесть недель после капитуляции французов он говорил о частном испытательном полигоне длиной в две мили. В 1874 году был приобретен даже более протяженный полигон в Дюльмене, не очень далеко от Эссена, но его 6561 ярд пришел в негодность еще до того, как крупповцы закончили корчевать деревья. Ему же было необходимо расчищенное пространство да плюс четыре с половиной мили необитаемого леса на случай промахов при стрельбе. В густо заселенной Рейнской области таких мест не было. Поскольку поверхность должна была быть относительно ровной, а в Германии существовало всего несколько таких ценных мест, они стали бы гораздо ценнее, если бы обнаружилось, что потенциальным покупателем является Альфред Крупп. Объездив страну на лошади, он нашел как раз такое место, какое хотел, в Меппене, провинция Ганновер, недалеко от Оснабрюкка. Была только одна проблема. Землей владели 120 разных фермеров, у каждого из которых был там собственный участок. Переговоры могут продолжаться бесконечно, мрачно размышлял он. Но решение, конечно, нашел. Из всех его помощников лишь Вильгельм Гросс разделял его чувство времени. Стимулом для Гросса была новая 35,5-см артиллерийская пушка Круппа. Армстронг разработал подобное же орудие, и голландцы, швейцарцы и норвежцы проявили к нему интерес. Однако, как и у Круппа, у британца не было достаточно большого земельного пространства для 1000-фунтовых бризантных снарядов, летящих из ствола диаметром почти 14 дюймов, а клиенты не хотят покупать орудие, пока не увидят его в действии.