Парасомния - Д. В. Ковальски

до нитки инспектора. Его лицо плохо скрывало утомление от бесцельных ночных поисков.

– Разожги камин и поищи, что можно выпить в этом доме, согреться нам не помешает. А я пока решу, что нам делать дальше.

Сержант нехотя покинул комнату. Оставшись один, Чарльз разделся и разложил свои вещи у камина, позаимствовав у хозяев старые брюки. Они были гораздо длиннее его ног, но зато сухие. Для сержанта он тоже подобрал одежду на смену, вот только тот напрочь отказался ее надевать, поближе сев к разведенному огню.

Они сидели у камина, и каждый размышлял о своем, делая маленькие глотки виски из кружек, совершенно не предназначенных для этого напитка. Чарльз постарался пошутить на тему качества этого напитка и того, что он настолько плох, что стоит вернуться за той бутылкой в паб, но Оливер не оценил его попытки, даже не наградив подобием улыбки. В своих мыслях он был далеко, далеко от этого дела и от этого места в том числе.

Капитан в компании Джо и Финли сидел в маленьком комнате за круглым столом. Лицом он уткнулся в свои ладони. Царило молчание, Джо не спеша курил, делая небольшие паузы между старой и новой сигаретой, Финли точил нож. Тишина всех устраивала, каждый думал о своем.

Выбравшись на берег, они остановились в ближайшем доме, как и планировали ранее, но груза у них не было никакого, потому в последний момент решили двигаться дальше, чтобы не застрять здесь, когда дождь наберет силу. Чутье подсказывало, что здесь они находятся под угрозой. В качестве надежного места выбор пал на трехэтажный дом с невысокой башенкой и несколькими входами недалеко от церкви. Капитан выбрал его в качестве основной базы, еще когда ни Джо, ни Финли с ними не было. Место отлично подходило и не вызывало подозрений. После второго ограбления, когда на их след вышел местный констебль, еще до того, как начать пускать слюни у Баро, они случайно нашли этот дом с множеством комнат и дверей и обустроились здесь. Отсюда они планировали покинуть город, сюда же они свозили все награбленные вещи.

С того момента, как высадились на берег, они, не сговариваясь, хранили молчание, лишь изредка нарушаемое короткими указаниями. Добравшись до назначенного места, они разошлись по комнатам. Наедине с самим собой Эван по прозвищу Капитан дал волю эмоциям. Он принялся кричать и крушить мебель. Злость от паршивого результата разрывала его изнутри. Ему было горько терять надежных людей, мысль о том, что их убили, страшной болью пульсировала в его голове. Сильнее всего бесило то, что Бурый пал от рук мелкого индуса, которого Капитан привел в банду. Теперь смерть тяжким грузом лежала на его душе. Он обещал этим двоим: все будет быстро и легко, это его слова, никаких смертей – тоже его слова. Он их обманул и не сдержал слов.

В итоге что у него осталось? Ничего, только горечь потери и куча дорогого хлама, который даже не заберешь с собой, потому что город не покинуть. Еще есть двое парней – Джо и Финли, но что с них взять. Джо выглядит толковым и честным парнем, хотя может вспылить за долю секунды. А вот Финли, старый хрен с трусливым нутром, тот точно может обмануть, окажись его задница в огне. Такому точно верить не стоит.

обманул

Такой мог сам убить Бурого и обвинить индуса, чтобы вычеркнуть из доли сразу двоих. Но хрена ему лысого. Новая мысль разожгла ярость внутри Эвана с новой силой. Он схватил ножки от сломанного стула, пострадавшего от первого приступа, и принялся крушить ею то, что уцелело в первый раз. Когда сил не осталось, а лицо покраснело и проступили вены на висках и шее, Эван упал на колени и сквозь сопли и слезы начал громко хохотать. Он смеялся до тех пор, пока брюшные мышцы не скрутил спазм, пережав потоки воздуха, отчего Капитан скрутился на полу в позе эмбриона, обнимая остатки ножки стула, и незаметно для себя уснул.

Сон был стремительным, Эван пережил подробно все события последней недели за один час. Люди и места в его сознании сменялись с такой частотой, что не успевали обрести четкие очертания, сливаясь в единый поток. Сквозь сон он чувствовал, как горит мозг и давит на стенки черепной коробки, словно увеличившись дважды в своих размерах.

Неожиданно для себя Эван вынырнул из сна. Именно вынырнул, потому что первым его действием в сознании стал большой глоток воздуха. Вот только ничего не вышло – захлебнулся в собственной крови и принялся кашлять. Во сне открылось обильное кровотечение носом. Кровь бежала из двух ноздрей одновременно, между тем давление в голове на мозг спадало.

Обманул

Слово промелькнуло в голове, но Эван ничего не чувствовал, кроме внутренней пустоты. Это состояние устраивало его больше, чем истеричная бесконтрольная ярость с приступом головной боли. За окном лил дождь и царила непроглядная тьма. Время явно перевалило за полночь. Эван привел себя в порядок, как мог, и спустился в комнату, где уже сидели Джо и Финли. Они точно увидели Капитана, его залитое кровью лицо и кровавую паутину лопнувших сосудов на белках глаз, но ничего не сказали. Они видели, как он налил себе ирландский виски, но не стал его пить, а лишь поставил бокал рядом с собой и уткнулся лицом в ладони, сохраняя царящее молчание.

Первым нарушил тишину и заговорил Джо.

– Что будем делать дальше, Кэп?

– Цель не меняется, – Капитан поднял красные глаза, – меняем доктора на богатство Нормана.

– У нас нет доктора, – сухо заметил Джо.

– Граф об этом не знает, – так же сухо ответил Эван.

– Значица, обдурим их, – подключился Финли.

– Верно, – Эван посмотрел на Финли, в голове прозвучал голос Бурого: обманул, – Джо, утром ты пойдешь на встречу с дворецким, передашь ему наши требования.

– Почему снова иду я?

– Потому что, если дворецкий придет не один, а с ручным монстром Нормана, то Финли обосрется на месте и пользы нам от него не будет никакой, – разозлился Капитан.

– Если ваши глаза видели то же, что и мои, вы бы так не говорили! – крикнул Финли и встал из-за стола.

– Сядь! – приказал Капитан, и тот послушался.

– Если и правда дворецкий придет с Гарпом или полицейскими? – спросил Джо.

– Пока они думают, что доктор у нас, ничего с нами делать не будут.

Капитан посмотрел на остатки своей банды. Людей, которым он полностью доверял, не осталось. Никто из убитых не заслуживал смерти, в отличие от этих двоих. Он бы