Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать - Шерри Тёркл

Мы узнали, что люди, никогда бы не позволившие себе издеваться над кем-то в реальности, как ни в чем не бывало проявляют агрессию и грубость в сети. Когда мы видим лицо и слышим голос, это служит напоминанием, что мы разговариваем с живым человеком. В этом случае обычно действуют общепринятые правила приличия. Однако, общаясь через экран, мы испытываем своего рода дезингибирование. Согласно исследованиям, соцсети снижают чувство самоконтроля, а при этом временно – и довольно сильно – повышают самооценку[151]. Следовательно, в сети у нас появляется соблазн вести себя таким образом, что это может причинить вред другим людям (и в глубине души мы это осознаем), но перестаем об этом тревожиться.

Это сродни ситуации, когда сигнал оказывается заглушен. По мнению Адамса, ребята не воспринимают модель общения, в которой мы отождествляем себя с другими людьми. Без этого ученики Адамса не могут испытывать эмпатию или формировать надежные привязанности. Такая среда способствует буллингу и обыденной жестокости. Директора школы уже не удивляют результаты недавнего исследования, согласно которому процент студентов, чувствующих, что они защищены и могут положиться на своих друзей, уменьшился, а процент тех, кто ощущает себя неуверенно в дружеских отношениях, вырос[152].

Скопидомы

Когда мы в последний раз видели Хейли, она пыталась утешить Натали, подругу, находившуюся рядом с ней в момент утраты, но отдавшую предпочтение “людям в телефоне”, а не живому человеку. Это крайне огорчило Хейли, хотя она и понимает, что заставило Натали обратиться к телефону. На тот момент собственная социальная жизнь Хейли сосредоточилась вокруг обмена СМС и сообщениями в мессенджере. Не то чтобы девушку это радовало, но так уж складывается ее жизнь. Именно оставаясь на связи, она чувствует себя частью чего-то большего.

Хейли довольно сдержанно говорит о своих контактах. Эти “пятнадцать человек”, а, в сущности, и многие сотни пользователей Facebook, – не столько друзья, сколько “люди, которые ответят мне, если я пошлю им сообщение”. Такие отношения близки к договорным. И все же девушка признается: “Мне и вправду трудно не принять кого-то в друзья в социальной сети. Мне трудно отказаться от идеи максимально увеличить свой список контактов”. Однако Хейли осознает: далеко не всех этих “друзей из списка контактов” можно считать настоящими друзьями. “Каким-то странным образом мы обращаемся со своими контактами как с инструментами рынка капитала. Вы оставляете в друзьях разных «прилипал» в надежде обрести новых друзей… Да, я склонна запасаться друзьями впрок”. Хейли использует “прилипал”, чтобы число ее контактов оставалось большим. По ее словам, это способствует развитию “странного синдрома накопительства”.

Приводит ли такого рода запасливость к изобилию или только к ощущению изобилия? Благодаря тому, как Хейли описывает свои интернет-радости, мы можем больше узнать о жизни в серой зоне, где накопление друзей, на самом деле таковыми не являющихся, позволяет испытывать удовлетворение и отчуждение одновременно.

Хейли утверждает, что ей нравится ощущение изобилия, возникающее благодаря дружбе в интернете. Однако она также упоминает о своих частично сформулированных намерениях вернуться к истокам. По словам девушки, в следующем году, когда ей предстоит в течение семестра учиться за границей, она, возможно, удалит свою страницу в Facebook. Она беспокоится, что ей будет непросто побороть соблазн “рассказывать людям о своей жизни” и что она “будет скучать по Facebook”. Но Хейли испытывает все большую неловкость, рассматривая друзей как “инструменты рынка капитала” и чувствуя “этот странный инстинкт накопительства”.

К концу выпускного курса Хейли все-таки приняла меры: отказалась от смартфона. Она решила, что смартфон (он был у нее в течение пяти лет) вредит дружеским отношениям. Вот как Хейли описывает ситуацию: проблемой стало даже не само мобильное устройство, “а история в телефоне… Отправляя кому-то сообщение, я постоянно думала об истории, сохраненной в телефоне. Все мои отношения были задокументированы, и я постоянно таскала с собой эту документацию – СМС и электронные письма”.

Хейли показывает мне свой нынешний телефон – это раскладушка, “ретро” телефон. По этому телефону можно звонить. С него можно отправлять сообщения, но ему не хватает памяти, чтобы хранить больше сотни. И, конечно же, здесь нет приложений – то есть с этого телефона нельзя выйти в Facebook. Хейли признается, что чувствует облегчение. “Мои отношения, – говорит девушка, – не обременены грузом прошлого. Теперь мне стало легче прощать”.

Машины эмпатии

Мы оказались на перепутье. Некоторые предвкушают освобождение, поскольку есть возможность отказаться от своих личных архивов (например, для Хейли даже история ее переписки стала бременем), а других, наоборот, греет перспектива создания еще более сложного архива, где задокументирован каждый аспект их жизни[153]. Это как раз случай тех людей, что участвовали в эксперименте с технологией под названием Google Glass. Речь идет об очках виртуальной реальности, позволяющих брать с собой интернет, а также все цифровые приложения, куда бы вы ни шли.