Отрочество - Александр Сергеевич Омельянюк

И это подействовало. Платон даже стал это делать один, всё-таки стесняясь присутствия при этом мамы.

– «Я, что, маленький, что ли, или слабый?!» – объяснил он ей.

Потом он аккуратно расстилал их в комнатах, строго придерживаясь прямой линии, параллельности и, если надо, взаимной перпендикулярности.

А когда Платон подметал пол веником и собирал мусор в совок, будь то дома или в их садовом домике, и особенно после столярных работ, то он аккуратно подставлял совок к щели между половицами, фактически втыкая его в них, практически сразу заметая в него даже самые мелкие частички мусора.

– «Сынок! А ты как всегда аккуратен! Видимо этим в папу?!» – хвалила Платона мать.

И действительно. У отца Платон научился ещё и искусству упаковки. Тот всегда упаковывал вещи не только аккуратно, завёртывая их для сохранности в газету, материю или бумагу и надёжно обвязывая их бечёвкой, но и весьма удачно укладывал их в различную тару – сумки, коробки, корзины и ящики. Он фактически компоновал их, учитывая форму, геометрию, размеры, взаимосовместимость и материал, из которого вещи были сделаны. Поэтому он всегда в целости и сохранности перевозил даже самые хрупкие вещи, включая сделанные из тонкого стекла. Эти, полученные от отца, навыки пригодились потом Платону в жизни и работе.

Родители ещё в раннем детстве прививали детям любовь к труду, приучая их любую работу делать качественно с душой, с головой и творчески. Поэтому Платон и привык браться за работу только тогда, когда её необходимость и важность совпадали с его желанием её делать, и ещё бы подкреплялись вдохновением.

Но, когда вдохновение на очередную работу ещё никак не посещало его, бабушка Нина в таких случаях называла его лодырем.

Но никогда Платон не был лодырем, когда речь шла об интересных для него занятиях, особенно о различных, им же самим придуманных, интеллектуальных играх.

С Сашей Комаровым они стали играть в войну на реальной большой и старой Политической карте Мира Петра Петровича, выбрав период и место Гражданской войны в Средней Азии, в частности в песках Туркмении.

Они карандашами наносили на неё тактическую обстановку, используя подаренную Петром Петровичем пластмассовую командирскую линейку, с помощью которой можно было наносить на карту различные символы: вид воинского подразделения, направление его движения, виды военной техники, оборонительные линии, и наносить многие другие условные обозначения.

А потом они в «щелкунчики» решали военный спор всё время в пользу Красной армии главнокомандующего Платона Кочета, считая потери (убитых, раненных и пленных). Причём одна шашки считалась за десять солдат. От всех сбитых с поля шашек треть считалась убитыми, а две трети – ранеными и взятыми в плен победившей стороной. А чисто попавшей в плен была перевернувшаяся шашка.

По итогам боёв и перемещения войск, они стирали старые карандашные обозначения и наносили новые.

А если между ними возникал спор, то Платон, как правило, специально всегда решал его в пользу слабака, дабы не отбить у того желание играть от чувства безысходности поражения.

Но, всё же, отбил.

Тоже самое произошло и в настольном футболе. К тому же Саша Комаров, болевший в хоккей за ЦСКА, вообще не любил футбол и практически никогда в него с ребятами во дворе не играл.

Постоянное отступление Комарова по карте в итоге привело его войска к исчезновению с неё. А подростки так увлеклись штабной работой, что со временем перешли и на цветные карандаши, с соответствующим обозначением красным и синим цветом своих войск. Но из-за этого карта вскоре пришла в негодность и с окончанием «войны» была порвана и выброшена самим Платоном. И у них наступил прочный внутренний мир.

Почти такой же мир наступил и в Конго, где 26 ноября президент страны Жозеф Касавубу объявил амнистию, как участникам оппозиции, так и участникам сепаратистского движения.

А 28 ноября внутренний мир упрочился и в Лаосе, когда было объявлено о создании единой национальной армии страны.

Но дали очередную трещину мир и дружба между Кочетом и Сталевым, отомстившим «другу» за его слишком крепкие рукопожатия в моменты напряжения в их отношениях, инициатором которых всегда был, ровно на две недели младший, Сталев.

– «Платон! Хоть у тебя и очень сильная кисть, но поспорим, что ты не сможешь одой рукой раздавить сырое яйцо!?» – как-то раз подколол он Платона.

И Платон дома проверил, начав давить сырое яйцо в правой кисти. Но, то действительно не поддавалось.

– Неужто я не смогу раздавить какое-то яйцо?! Грецкие же орехи давлю! – сам себе удивился он.

Платон почему-то осмотрел яйцо и решился.

– Да я его сейчас раздавлю одной левой! – возбудился он.

И он со всей силой резко сжал яйцо в левой кисти, из-за чего то треснуло, а его содержимое резко выплеснулось в лицо победителя, склеив брови и даже волосы на лбу.

– Во, Сашка, засранец! Наверняка знал об этом! Опять он подложил мне подлянку! – возмущался «другу» Платон, тщательно умываясь в ванной.

На следующий день он объявил Сталеву результат и высказал претензию, но тот возразил, оправдываясь:

– «Так я имел ввиду, что ты не сможешь его раздавить, если возьмёшь вдоль, а не поперёк!».

– «Нет уж! Больше пробовать не буду! Я точно знаю, что раздавлю!» – ответил Платон, успев заметить лёгкую ехидную улыбочку Сталева.

– Тоже мне! А ещё друг называется?! – молча обиделся Платон.

А через день он заболел. Он часто заболевал не от простуды, а больше от обиды на несправедливость, видимо подсознательно испытывая небольшое психологическое потрясение и при этом невольно ослабляя сопротивляемость своего организма.

Неожиданно заболел и самый молодой из дядьёв – Евгений Сергеевич Комаров. Открывшийся в этом году ревматизм заставил его в ноябре переехать в Йошкар-Олу, устроившись на должность инженера производственно-технического отдела специального стройуправления № 3.

Его жена Зинаида Лаврентьевна Васильева, родившаяся 19 июля 1939 года в деревне Кнутиха Чебоксарского района, быстро нашла работу на новом месте. Её отец, 1907 года рождения, погиб 25 августа 1941 года под Ленинградом в звании младшего лейтенанта – командира взвода 272-го стрелкового полка 12-ой стрелковой дивизии. А мать – Клавдия Фроловна Сошникова, урождённая Зыкова, родившаяся 6 января 1910 года в деревне Сухие Кировской области, от первого брака имела сына Александра, теперь работала в стройтресте Марийской ССР.

А двоюродный дядя Платона – лётчик Геннадий Андреевич Комаров – всё ещё служил на Чукотке на аэродроме Урелики, входившим в зону ответственности 25-ой дивизии 11-ой армии ПВО страны.

Оттуда ещё в тот злополучный страшный день 27 октября командиром пары истребителей Миг-17ПФ он поднимался на перехват американского высотного самолёта-разведчика