Убийцы и те, кого так называют - Мэри Соммер

Спать. Тони почему-то не мог вспомнить, как это. Он плотнее завернулся в плащ, но так и продолжал сидеть, переворачивая хворост в костре: слушал храп Горка, наблюдал за тем, как во сне у Грэйс подрагивают ресницы. В странной для ночного леса тишине Тони слушал тяжёлый стук собственного сердца и боялся, что этот оглушительный шум разбудит его уставших друзей.

Ещё чуть позже над поверхностью болота начали появляться мерцающие голубоватые огоньки. В этом не было ничего волшебного – просто выделяющийся из болота метан возгорался при контакте с кислородом. И всё же Тони не мог отвести взгляда от огоньков, которые будто плясали по закрученным спиралям. Их становилось всё больше – скоро голубые искорки начали вспыхивать и среди деревьев.

Странно… Тони был уверен, что успел лечь, но тут он обнаружил себя стоящим на ногах. И вот эти ноги уже бодро шагали в лесную чащу.

Тони не сошёл с ума и не чувствовал на себе затуманивающего разум воздействия чар – он совершенно осознанно и добровольно позволял какой-то неведомой силе тянуть себя вперёд. Размечтавшись, что мелькающие в темноте огоньки могут оказаться здешними волшебными светлячками, Тони брёл за ними, дополнительно подсвечивая себе путь горящей веткой из костра.

Вскоре он вышел на освещённую луной лесную прогалину и почти не удивился, когда обнаружил в её центре дерево. О, габариты этого дерева выходили за границы смелых фантазий! Вокруг самого большого дуба ничего не росло – на тот случай, если хозяин леса ещё не достиг своего предела. Его чёрные, толстые, изогнутые корни паучьими ногами расползлись по всей поляне. Крона была так высоко… будто именно она держала небо.

Возможно, сначала появился этот дуб, а потом вокруг него постепенно выстроился весь остальной мир.

Тони воткнул факел в землю и подошёл ближе.

– Здравствуй, – зачарованно прошептал он, – как удачно я тебя нашёл. Но где же у тебя правая сторона?

Приложив ладони к стволу, Тони несколько раз обошёл его вокруг. На ощупь кора была шершавой, морщинистой и вызывала уважение к почтенному возрасту.

После третьего круга – а путь оказался неблизким – Тони остановился и пошёл назад. Он разводил руки, кружился, но вместе с этим относительно его правого указательного пальца менялось и нужное направление. Исследование не принесло результатов, и Тони, болезненно споткнувшись о торчащие корни, уже было решил вернуться сюда утром. Но тут его ладонь нащупала какую-то новую степень шероховатости.

На уровне груди Тони обнаружил среди неровностей коры тёмное пятно. На первый взгляд оно не имело чёткой формы, будто кто-то прикоснулся к стволу зажжённым факелом, но ведь Тони всегда отличался особой щепетильностью. Чуть ли не носом прижавшись к неожиданной находке, он рассмотрел в неровном эллипсе что-то смутно знакомое. От эллипса расходились лучи и совсем опровергали теорию, что выжженное пятно возникло здесь случайно.

– Это же сердце, – ошеломлённо пробормотал Тони.

Он сам удивился, как пришёл к такому выводу, ведь в прошлой жизни чаще встречал схематичные изображения, которые рисуют в любовных записках. Здесь кто-то попытался повторить анатомическую форму, а лучами представил артерии. Несмотря на ночную прохладу, Тони вспотел.

– Сердце находится слева. У людей, во всяком случае, значит…

Вот уже несколько минут он не обращал внимания на шорох за спиной, но теперь звук стал слишком навязчивым. С трудом оторвавшись от долгожданного указателя пути, Тони обернулся.

Посреди поляны стояла Самира. Неправдоподобность её появления здесь и сейчас была столь очевидной, что Тони не удивился.

– Ты ненастоящая, – сразу же сообщил он бесцеремонно. Как будто видение само не знало об этом. – Наверное, ты лесная фея. Спасибо, что привела меня сюда.

«И спасибо, что позволяешь хоть так взглянуть на неё», – добавил Тони про себя. Правда, настоящая Самира из его воспоминаний была ещё чуточку прекраснее.

– Это я благодарю тебя за то, что позвал.

В её голосе лязгнул металл. Тони вздрогнул.

– Ничего подобного, не звал я тебя.

– Но я услышала крик твоего одиночества.

Радость от встречи мгновенно улетучилась.

– Я вовсе не одинок, со мной мои друзья, – настаивал Тони.

Пусть это будет всего лишь сон. Пусть он проснётся сейчас у костра рядом с Грэйс и Горком, а завтра утром они вместе отправятся на поиски. Не страшно, если придётся начать их сначала. А образ Самиры он себе и так мог представить в любой момент, причём не с таким странным выражением лица.

– Твоё сердце разбито.

Похожее на Самиру существо подошло ближе. Для иллюзии от неё исходило неестественное тепло. Тони вспотел ещё сильнее, заметив её руки. За исключением своего медальона настоящая Самира не носила украшений, а этой поддельной версии они, вероятно, очень нравились. На все пальцы её левой руки – почему-то у самых ногтей – были надеты серебряные кольца.

Ствол дерева вдруг показался Тони ещё более необъятным, словно кора развернулась и превратилась в бесконечную стену. Он прижался спиной к выжженному пятну, и это стало последним движением, которое он смог сделать. Так, наверное, чувствует себя насекомое, угодившее в медленно твердеющий янтарь.

– Я знаю, кто ты, – сказал Тони, когда весьма плотная и тёплая иллюзия прижалась к нему.

– Я прихожу, когда в моей помощи нуждаются. – Она приложила ладонь к его груди и улыбнулась, почувствовав сильный толчок.

– Ты чудовище, которое вырывает у людей сердца, – ответил Тони и ужаснулся тому, как спокойно он произнёс эту фразу. Наверное, ассоциации с настоящей Самирой приглушали страх. – И вот только не надо меня сейчас целовать.

Почувствовав горячее дыхание на губах, Тони зажмурился и отвернулся. Правду говорят, надо чётче формулировать желания.

– Я могу облегчить твои муки.

Она пахла как Самира. Когда-то её прикосновение помогло Тони снова начать дышать, а теперь грудную клетку что-то сковало. Сердце билось всё сильнее, будто стремилось пробить рёбра и выскочить из груди прямо ей в руку. Дурацкое сердце.

– Благодарю, мне комфортно живётся с моими страданиями, – солгал Тони. – И вообще, я думал, что ты огромный чёрный медведь.

– Я умею быть разным.

Услышав новый голос, Тони открыл глаза и увидел перед собой Джека.

– Правильно, пусть это лучше будет мой друг. А ты не знаешь, где он?

Фальшивый Джек покачал головой. Он был совсем как настоящий: худощавый, немного выше ростом, немного шире в плечах. При свете факела в его ярко-серых глазах играли золотые искорки. Даже перестав притворяться прекрасной девушкой, существо в образе лучшего друга продолжало стоять слишком близко, и Тони ощутил неловкость.

– Вот и хорошо, – строго сказал он, – держись от него подальше, ясно? Ох…

Тони услышал треск ткани и почувствовал, как в нескольких местах у него на груди