Тайны Пантеона - Марина Суржевская

я. И даже собирался праздновать вместе со мной, но в тот день заболел. Я до сих пор благодарю за это Истинодуха.

Мы помолчали. «Клевер и роза» врывалась в наше настоящее, даже когда мы этого не желали.

– А твой наставник? Где он сейчас?

– На заслуженном отдыхе. Он стар, Кассандра. И происшествие со мной сильно подорвало его здоровье.

Я вспомнила круглолицего старика, который выкрикивал слова из Писания, пытаясь остановить рождение разрушителя.

– Для него это был большой удар, – тихо сказал Август. – Потрясение. В тот день наставник даже перепутал слова молитвы, а ведь он знает их лучше, чем свое имя. Когда… когда все началось, реальность вокруг меня словно размылась. Но я помню, как меня поразило, то, что наставник читает прошение о защите совершенно неправильно… А потом все стерлось. Последнее, что я помню, – это ты Кассандра. Твои глаза. И то, как ты пыталась защитить меня.

Я сглотнула сухим горлом. Не думала, что он видел это. А он видел…

– Десерт? – спросила веселая официантка, и мы дружно кивнули, пряча друг от друга смущение.

– Это был не самый лучший день, да? – пробормотала я, и Август кивнул.

– Мне бы хотелось его забыть. Но я обязан помнить. Чтобы… чтобы ничего не повторилось.

– Не повторится, – не сдержавшись, я положила ладонь на руку Августа. Мое тонкое колечко блеснуло поверх его, и мы оба уставились на это невероятное зрелище. – Это никогда не повторится. Ты сдержишь разрушительную силу. Я это знаю, Август.

– Ты не должна так слепо доверять мне.

– И все же буду, – твердо сказала я. – Я верю тебе и в тебя. В конце концов, разве ты не слышал о справедливости? С нами случилось достаточно плохого, а значит, впереди ждет только хорошее. Надо просто в это верить.

Рэй сжал мою руку и неожиданно поднес к губам. Поцеловал центр ладони, потом нежное местечко, где бился мой пульс. Все ускоряясь.

– Пожалуй, так. Ведь кое-что очень хорошее со мной уже случилось, Кассандра.

Я затаила дыхание, не в силах отвести глаз от его лица. Удивительно, что когда-то меня обманула Маска Рэя. Сейчас я видела лишь Августа.

– Десерт! – Возникшая у стола официантка поставила две пиалы, и Август выпустил мою руку. – Ягодный щербет с шоколадной стружкой!

Девушка подмигнула моему спутнику и придвинула ему обе пиалы.

– За счет заведения! – прошептала она. Потом оглянулась на меня и с сожалением вздохнула.

Август на нее не посмотрел и это спасло несчастную от моего гнева.

Нежный щербет таял на языке, шоколадные капли растекались сладостью. И я улыбалась. Да, кое-что очень хорошее все-таки случилось. С нами обоими.

После «Радости Шанси» мы отправились гулять по городу. Наши шаги сопровождал тихий звон и вскоре мы тоже перестали его слышать, уподобившись местным жителям. Городок тянулся вдоль реки аккуратными кварталами и домами с красными крышами. Ближе к основной пристани располагались торговые ряды, где горожане и приезжие продавали рыбу и снасти, выращенные на полях овощи, рис и зелень, ковры и ткани, шкуры, тонкие шелка и стеклянные колокольчики. За шумными рядами тянулись причалы, забитые лодками, а дальше снова дома и деревья, под которыми в круглых искусственных водоемах плескались красные рыбины – по местным поверьям, тоже приносящие удачу.

– Куда мы идем? – Август держал меня за руку, так что на самом деле ответ меня не слишком интересовал. В зарослях пели птички, мои ноги утопали в желтом песке, а ладонь согревала мужская рука.

– Я ведь обещал тебе городскую достопримечательность.

– По-моему, город уже закончился, – с сомнением оглянулась на крыши, оставшиеся за деревьями.

– Мы почти пришли. Смотри.

Я повертела головой.

– Но здесь ничего нет. Только поле и дерево.

– Вот именно. Дерево!

– И что в нем такого необычного?

Я покосилась на кривой ствол и ветви с желтыми листьями. Не отвечая, Август потянул меня ближе к стволу. А когда мы приблизились и шагнули под купол ветвей, я подняла голову и…

– Святой Пантелей! Это не листья! Это…

– Мотыльки. Особый вид, очень редкий. Они селятся на таких вот деревьях. Жители называют их вестниками солнца и верят, что мотыльки приносят удачу и исполняют желания.

– Ну да, как рыбы в лужах и развешанные повсюду ленты, – проворчала я.

– Ты слишком долго жила на севере, – со смешком отозвался Август. – И перестала верить в простые чудеса.

– А ты?

– И я. – Он задрал голову. – Бернар сказал, что мотыльки не любят людей, наши тела для них слишком горячие. Но если хоть один сядет на человека, надо загадать желание.

Я тоже задрала голову, всматриваясь в крылья, так похожие на хрупкие древесные листочки.

– Что-то они не торопятся исполнять наши желания. Может, постучать по стволу.

– Так не считается. Надо, чтобы мотыльки прилетели сами.

– Ну вот еще. Если удача не планирует осчастливить, вполне можно ее направить на правильный путь. – Я протянула руку, намереваясь схватить желтое крыло ближайшей бабочки и посадить на плечо. Но Август поймал мою руку.

– Это нечестно.

– Победителей не судят.

– Чудеса так не работают. Они не случаются по принуждению.

– Это они еще не сталкивались с Кассандрой Вэйлинг!

– Для тебя правил не существует, так, Кассандра Вэйлинг?

– Только те, которые мне выгодны. И если эта чертова моль не желает прилетать, придется ей помочь.

Он моргнул, глядя на меня. И рассмеялся. Я тоже. Наши пальцы сплелись, а лица оказались слишком близко. От него пахло ветивером – едва уловимо. И ягодным щербетом.

– Кассандра. Я хочу сказать тебе…

И тут… дерево всколыхнулось. Потревоженная желтая масса, шелестя крылышками, упала с веток, закружила вокруг нас и взвилась в небеса. Но одна… одна все-таки села на мое плечо. Я затаила дыхание.

– Желание? – шепнула я в губы Августа, и тот кивнул. – Хочу, чтобы мой муж меня поцеловал. По-настоящему. Как думаешь, сбудется?

– Бернар говорил, что мотылек – это верная примета, которая всегда работает, – очень серьезно ответил Август, положил ладонь на мой затылок и поцеловал.

Мои губы разомкнулись. Август осторожно тронул краешек моего языка. Словно зеркальное отражение, я повторила за ним, исследуя новые ощущения. Чуть смелее. Чуть быстрее. Чуть горячее. Ладонь Августа сползла с затылка на мои плечи. Вторая коснулась моей талии, притягивая еще ближе, еще теснее под деревом исполнившегося желания. Разум улетел в небеса подобно стае бестолковых желтых мотыльков, оставив двух цепляющихся, гладящих, нуждающихся людей. Мы нуждались друг в друге. В ощущении чужих распухших губ, во влажности ртов, в прикосновениях, таких невинных вначале и таких обжигающих потом… Я прошлась ладонями по мужской спине и даже сквозь рубашку ощутила выпуклости шрамов.