Звездная королева - Рошани Чокши

– Ты должен вернуть свой аркан, – сказала я тихо, но настойчиво и покосилась на дверь. Сердце стучало все яростней. – Нритти управляет тобой. Я тебя знаю. Ты бы никогда не затащил тысячу детей в чертоги мертвых и не выпустил бы чудовищ в мир людей. Сила в равновесии, помнишь?

Амар отступил на шаг, лицо его побледнело, черные глаза сузились до щелочек.

– Я не просил мудрых советов, фальшивая садхви. Ты меня не знаешь.

Сердце разрывалось от боли. Кажется, я наконец поняла, каково быть призраком. Это когда говоришь, а рот полнится потерями. Это когда цепляешься за эхо и молишься, чтобы слова еще хоть что-то значили.

– Я знаю твою душу. – Голос мой надломился. – Все остальное – лишь украшение.

– Ты странно на меня влияешь… почему? – тихо спросил Амар. – Рядом с тобой я вспоминаю то, о чем забыл.

Я опустила руки. Где-то среди болтавшихся на мне желтых лохмотьев скрывался укромный уголок ткани, а в нем – порванный браслет из волос. Я достала его из кармана, сотрясаясь всем телом, до самых костей.

Потянувшись, Амар обхватил ладонью мой затылок. Я вздрогнула. Я и забыла, сколь холодны его руки – будто душа зимы запуталась в этих пальцах. Амар впился в меня взглядом, и в нем отразилась вся безвозвратность смерти… ярости и ужаса, сошедшихся в вечном бою. Амар изучал меня, и я точно знала, что он ищет…

Себя.

Я скрутила оборванные концы браслета вместе, почти касаясь сплетенными локонами его кожи. У меня не было ни ожиданий, ни планов, ни стратегий. Я шла вслепую, цепляясь за угасающую надежду, ибо только она у меня и осталась.

– Ты как-то сказал, что твоя душа никогда не забудет мою, – сказала я, надев браслет Амару на запястье. – Теперь вспомнил?

Он резко втянул воздух, будто прорвалось что-то внутри, и браслет на его руке воссиял пойманной звездою.

– Джаани, – выдохнул Амар, уставившись на меня.

И схватился за грудь. Лицо его озарила изумленная улыбка. Я широко ухмыльнулась в ответ, и показалось, будто сам воздух сплетается вокруг лентами, притягивая нас друг к другу. Амар зарылся пальцами в мои волосы, приподнял мое лицо. Я жадно подалась навстречу, но тут улыбка его дрогнула, лоб болезненно сморщился, колени подогнулись…

– Что такое… – начала я, покачнувшись к нему.

В распахнувшуюся дверь вошла Нритти, наши глаза встретились, и наконец стало ясно, почему она старалась не смотреть на меня. Все это время она знала, кто я такая.

– Позволь мне самой тебя убить, – промолвила она, доставая кинжал. – Я уже сказала всем снаружи, что ты соблазнила Дхармараджу. Они накинутся на тебя, как рассвет на остатки ночи, и я даже пальцем не шевельну, чтобы почтить твою память.

Нритти умолкла и одарила меня такой улыбкой, что в груди все заледенело.

– Я не стану вытирать твою кровь. Не стану тебя оплакивать. Мне будет плевать. Поверь, – продолжила она, поглаживая лезвие, – лучше умереть от моей руки.

Нритти перевела взгляд на Амара – тот опустился на колени, держась руками за сердце.

– Прекрати, – сквозь зубы процедила я. – Верни ему аркан. Ты его убиваешь!

Она склонила голову набок, рассматривая острие, и спокойно ответила:

– Нет, не убиваю. Пока. Дхармараджа слаб.

Нритти натянула аркан, и Амар дернулся. Дыхание его участилось, лицо побледнело.

– Хватит! – крикнула я и бросилась на Нритти, но она отшвырнула меня к стене легким поворотом запястья.

Голова моя с громким стуком ударилась о металл. Нритти рассмеялась, перебирая витую веревку белыми пальцами.

– Мне не доставляет удовольствия давить муравья. Но ты довольно занятная букашка. И все потому, что всемогущий Дхармараджа совершил глупую ошибку.

– Какую ошибку? – едва слышно прошептала я.

– Когда-то ты хорошо меня знала. Знала самую мою суть. Зачем мне выдавать секрет до того, как игра закончится? – Нритти шагнула к Амару.

Я изо всех сил пыталась добраться до него первой, но с каждым шагом лишь отдалялась, пока не прижалась к противоположной стене комнаты.

– Говоришь, я убиваю его? – Склонившись над Амаром, Нритти переводила взгляд с него на кинжал. – Кто я такая, чтобы выставлять тебя лгуньей?

Я в отчаянии вскрикнула. Но даже самый истошный вопль, какой я только могла исторгнуть, был бесполезен против остроты клинка. Парализованная, я беспомощно наблюдала, как Нритти вонзает кинжал Амару в сердце. Он содрогнулся, тело его напряглось, мышцы шеи резко обрисовались под кожей. Глаза закатились, сверкнув белками, но потом Амар все же сумел сосредоточить взгляд на мне.

– Джаани, – выдохнул он с дрожащей улыбкой.

Затем дважды коснулся губ рукой, сжал грудь над сердцем и затих. Я моргнула, сдерживая слезы, и еще один крик вырвался их моего горла. Горе раздирало меня на части, словно заживо отделяя душу от тела. Я превратилась в средоточие ярости и боли.

– Не переживай, подружка, – успокоила Нритти, выдергивая кинжал из груди Амара.

Тот вышел с тошнотворным чвакающим звуком. Желудок перевернулся. Какими бы чарами Нритти ни прижимала меня к стенке, дрожать конечностям они не мешали.

– Я не брошу тебя томиться здесь в одиночестве. Позволь избавить тебя от мучительного горя и закончить свою работу. Это большая честь, правда. Ты будешь последней, кто умрет. А затем смерти не станет.

Нритти еще раз взмахнула рукой, и я рухнула вниз, ударившись коленями о стоптанную землю. Тело пронзило болью, в ушах зашумела кровь. Я уставилась на Амара, распластавшегося на полу с раскинутыми руками. На запястье, точно лунный камень, мерцал браслет из волос. Глаза Амара были устремлены в бездонный потолок над нами. Бессмертие не спасло, когда чары Нритти превратили его лишь в слабое эхо самого себя. Это хуже смерти.

По земле скользнула тень Нритти. Она шла за мной. Я поползла к Амару, чтобы обнять его в последний миг своей жизни, но остановилась. Нритти именно этого и хотела. Этого и ждала. Но она ошиблась. Она приняла мою силу за слабость. Я любила Амара. Любила так сильно, что страх мой обернулся неистовой яростью, а боль – надеждой.

Я не ринулась к нему не потому, что любила и потеряла.

Я ринулась от него, потому что любила. И не собиралась терять.

Нритти швырнула мне вслед тошнотворную волну магии. Я запнулась, ноги подкосились. Языки пламени лизнули стены, населяя мир вокруг жуткими тенями. Но я не остановилась. И не оглянулась. Взгляд мой был прикован к обсидиановому зеркалу, мерцающему в дальнем конце комнаты. Порталу, отражавшему каменные чертоги Нараки.

Все ближе и ближе…

Ступни стучали по земле, жар обжигал легкие. Миг между побегом от Нритти и попаданием в Нараку растянулся как терновые заросли, и каждый шип болезненно впивался в кожу, и каждый был острее предыдущего. Пока наконец руки мои не коснулись прохладной поверхности зеркала. Обожженные пальцы скользнули по гладкому стеклу… и я надавила…