Золотой дождь - Джон Гришэм
Шрифт:
Интервал:
На следующий вечер я прихожу в гриль-бар исажусь за тот же столик. Я прислушиваюсь к той же деловой болтовне тех же самыхпостоянно спешащих людей. Я навещаю ван Ленделов и ухитряюсь датьудовлетворительные ответы на все их бесчисленные вопросы. Я наблюдаю за другимиакулами, раздобывающими корм в этих мутных водах, и не обращаю никакоговнимания на немногих возможных перспективных клиентов, которые, кажется, толькои ждут, чтобы на них напали добытчики.
Несколько часов отдаюсь наукам. Я оченьсосредоточен.
Никогда еще я не испытывал такогонепреодолимого желания овладеть знаниями.
Смотрю на часы. Время приближается к десяти, имое рвение ослабевает. Начинаю глазеть по сторонам. Я стараюсь сохранятьспокойствие и усердие, но каждый раз вздрагиваю, когда кто-нибудь входит вгриль-бар. За одним из столиков ужинают две санитарки. Одинокий служительчитает книгу.
Ее вкатывают в пять минут одиннадцатого, и тотже благородный старик осторожно подвозит ее кресло к тому месту, которое онапоказывает. Келли выбирает тот же столик, что вчера, и улыбается мне, покастарик пристраивает ее поудобнее.
— Апельсиновый сок, — просит она. Ее волосытак же распущены, как накануне, но, если я не ошибаюсь, она наложила немногокосметики на лицо и подвела карандашом глаза. Она даже подкрасилабледно-розовой помадой губы. Эффект потрясающий. Вчера я не понял, что онасовершенно не накрашена. А сегодня чуть-чуть макияжа делает ее ослепительнопрекрасной. Глаза у нее ясные, блестящие и совсем не грустные.
Ее сопровождающий ставит перед нейапельсиновый сок и повторяет то же, что вчера:
— Вот, Келли. Значит, говоришь, через тридцатьминут?
— Можно и через сорок пять, — отвечает она.
Келли потихоньку потягивает через соломинкусок и рассеянно посматривает на другой конец столика. Я сегодня много думал оней и давно составил план действий. Выжидаю несколько минут, притворяясь, чтоне замечаю ее присутствия, и усиленно листаю «Адвокатское обозрение Элтона», азатем медленно встаю, словно собираюсь выпить чашечку кофе. Я останавливаюсь уее столика и говорю:
— А сегодня вы лучше выглядите.
Она явно ожидала услышать нечто подобное.
— Но я и чувствую себя сегодня гораздо лучше.— Она улыбается чудесной улыбкой, обнажающей совершенные зубы. Какоевеликолепное лицо, даже несмотря на безобразный синяк!
— Вам принести что-нибудь?
— Да, я хотела бы выпить кока-колы. Сокгорчит.
— Конечно. — Я ухожу, вне себя от радостноговозбуждения.
У автомата самообслуживания я наливаю двабольших бокала с безалкогольными напитками, расплачиваюсь, ставлю их на еестолик и смотрю, как бы в совершенной растерянности, на стул, стоящий напротивнее.
— Пожалуйста, садитесь, — приглашает она.
— А можно?
— Пожалуйста, мне надоело разговаривать толькос санитарками.
Я сажусь и наклоняюсь в ее сторону.
— Меня зовут Руди Бейлор. А вас — Келли…
— Келли Райкер. Приятно познакомиться.
— Взаимно. — На нее одно удовольствие смотретьи с расстояния двадцати шагов, но сейчас, когда я в четырех, я просто балдею.Глаза у нее бархатно-карие, и в них сверкает насмешливая искорка. Она изысканнохороша.
— Извините, если я вас побеспокоил вчеравечером, — говорю я, очень волнуясь, как бы разговор не оборвался. Мне нужноузнать о ней многое.
— Но вы меня не побеспокоили. Извините, что ясделала из себя настоящее зрелище.
— Почему вы сюда приезжаете? — спрашиваю я,словно она не имеет никакого отношения к больнице, а я здесь свойский парень.
— Чтобы не сидеть все время в палате. А выпочему здесь?
— Я готовлюсь к экзаменам на адвоката, а здесьтихо.
— Так, значит, вы собираетесь стать адвокатом?
— Точно. Несколько недель назад я окончилюридический колледж и получил работу в одной фирме. Как только сдам экзамен,смогу приступить к обязанностям.
Она начинает пить колу через соломинку иделает легкую гримаску, немного переменив положение тела.
— Тяжелый перелом, да? — спрашиваю я, кивая наее ногу.
— Да, лодыжка. В нее вставили спицу.
— А как это случилось? — Вопрос мой стольестествен, что и ответ, конечно, должен быть совершенно таким же.
Но не тут-то было. Она колеблется, и глазасразу наполняются слезами.
— Это домашняя травма, — говорит она, словноуже затвердила это туманное объяснение.
Что, черт возьми, это значит? Домашняя травма?Она что, упала с лестницы?
— О! — откликаюсь я, будто мне что-нибудьясно. Меня беспокоят ее запястья, потому что они оба забинтованы, а не в гипсе.Не думаю, что тут тоже переломы или вывихи. Может быть, они поранены.
— Это длинная история, — бормочет она впромежутке между глотками колы и отворачивается.
— Вы давно здесь?
— Два дня. Врачи хотят посмотреть, как стоитспица. Если не прямо, будут все переделывать. — Она замолкает и поигрываетсоломинкой. — Разве не странное это место для занятий?
— Да нет, честное слово. Здесь тихо и многокофе. И всю ночь открыто. А у вас на руке обручальное кольцо. — Это обстоятельствоволнует меня больше всего.
Она смотрит на кольцо так, будто забыла, чтооно при ней.
— Ага, — говорит она и долго смотрит насоломинку. Кольцо простое, без полагающегося в таких случаях бриллианта.
— Где же тогда ваш муж?
— Вы задаете слишком много вопросов.
— Но я же без пяти минут адвокат. Наснатаскивают во время учебы.
— Зачем вам это знать?
— Странно, что вы все время одна, с травмами,а его рядом с вами не видно…
— Он приходил раньше.
— И теперь он дома с ребятишками?
— У нас нет ребятишек. А у вас?
— Нет. Ни жены, ни детей.
— А сколько вам лет?
— Теперь вы задаете много вопросов, — отвечаюя улыбаясь. Ее глаза сверкают. — Двадцать пять. А вам?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!