Нарты. Эпос осетинского народа - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

тот почистил тщательно ножи

И снова их в карман свой положил.

Сатану к чуду потянуло властно.

Что может быть таких ножей прекрасней?

Лишь в комнате улегся гость усталый,

Она зашла к нему и так сказала:

«О гость достопочтенный и желанный,

Пока не дашь ножей твоих карманных

Мне навсегда, не успокоюсь я,

Продай их мне, озолочу тебя.

За них любую цену запроси».

Ответил мастер: «Боже упаси!

Моих кормильцев как же мне лишиться!»

Сатана не могла угомониться

И продолжала гостя умолять

Два ножичка диковинных продать.

Молчанья долго гость не прерывал,

Но, наконец, с улыбкою сказал:

«Те ножички мне дороги, как дети.

Я не отдам их ни за что на свете.

Но если их придется променять,

То лишь на женщину». «Что мне сказать, —

Ответила ему Сатана сразу. —

Не поддавалась никогда соблазну,

Но коль впаду теперь в соблазн за них,

То будет грех, но грех не из больших.

Никто меня не упрекнет за это».

И вот они до самого рассвета

Глаз не смыкали. Ну а утром ранним

Довольный Сафа радостной Сатане

Два ножичка чудесных подарил.

Лишь солнца луч поля позолотил,

Как Урызмаг, старик белобородый,

Наставник славный нартского народа,

Чуть свет в селенье прибыл с табунами

Из дальнего похода за горами

И крикнул: «Исходил я все края!

Где ты, хозяйка старая моя?

Взгляни скорей — и сердце будет радо —

Пригнал я многочисленное стадо».

Лишь голос Урызмага услыхала,

Заплакала она, запричитала:

«Кровавый дождь пронесся надо мной,

Над бедною, несчастной головой.

На старости в какой соблазн я впала

И честь свою навеки потеряла.

Что делать мне? Кто боль мою измерит?

Смогу ль теперь ему открыть я двери?

Коль он войдет и здесь найдет другого,

Расправится, должно быть, с ним сурово,

И мой позор пойдет гулять по свету.

Нет, никогда я не пойду на это!»

Пока Сатану мучило волненье,

Закралось в сердце старика сомненье.

Он ближе подошел к родному дому,

Услышал сразу голос незнакомый,

И понял он, чем вызвано молчанье...

«Кто без меня посмел придти к Сатане?»

И Урызмаг стоял, как пригвожденный,

Тяжелым горем в сердце пораженный.

Посыпались из глаз мгновенно искры,

И мысль одна его пленила быстро:

«Убить его и с ним убить Сатану!»

Он к двери подошел, от злобы пьяный.

Но вот остановился он внезапно:

«О небеса! Что скажут наши нарты?

Что делать? Взять ли на себя мне грех?

Убить легко, но как уйти от тех,

Кто прибежит на крики и стенанья?

Что я тогда скажу им в оправданье?

И разнесется страшный мой позор

От мест родных до отдаленных гор.

Придут сюда испуганные нарты...

Что делать мне? Иль убежать обратно?

Но если убегу я из селенья,

Друг другу нарты скажут с удивленьем:

«Год не был Урызмаг, домой попал

И от жены обратно убежал»».

Недолго колебался Урызмаг.

В конце концов решил несчастный так:

«Уйти и не вернуться никогда,

Забыть про все прошедшие года».

И скакуна он оседлал опять,

Чтоб день и ночь в чужих краях скакать.

Умчался он куда-то далеко.

Узнав о том, кузнец вздохнул легко.

Оставив ножички свои Сатане,

Смеясь, домой помчался утром ранним.

Все поняла тогда Сатана сразу:

«О, как могла поддаться я соблазну!

И коль об этом нарты будут знать,

Смогу ль свое лицо им показать?

Допустят ли меня в свою среду?

Нет, лучше я от них навек уйду

И за свою измену в наказанье

Вдали погибну, где-нибудь в изгнанье».

В тоске неудержимой, без надежды,

В мужские облачившися одежды,

Ушла она, как странница, из дома,

Пошла к местам далеким, незнакомым,

Но ножички с собою захватила.

И про себя она проговорила:

«Пусть пропаду в неведомых я странах».

Пошла в изгнанье нартова Сатана.

Степями шла и чащею дремучей,

Не обходила рытвины и кручи,

Шла по горам, переходила реки,

От горьких мыслей не смыкая веки.

Усталости не ведала она.

Страну сменяла новая страна.

Каким путем, какою шла дорогой,

Известно было одному лишь богу.

А нарта Урызмага нет как нет.

В каких краях его затерян след?

Однажды ночью, темною и длинной,

Сатана шла долиною пустынной.

Шла в полной тьме, о камни спотыкаясь,

И все ж вперед упорно продвигалась.

Но вот и солнце над землей взошло,

Все ожило вокруг и расцвело.

Сатане захотелось отдохнуть,

Ведь впереди еще был долгий путь.

Заметив бугорок, она пошла

К нему скорей и на траву легла.

Сон вмиг подкрался к путнице усталой.

Проснулась — солнце высоко стояло,

И пламень ярких солнечных лучей

Всю землю согревал еще сильней.

Глаза от солнца заслонив рукой,

Она взглянула на простор земной.

Кругом поля, цветущие равнины,

Над ними горы, снежные вершины.

В одной долине солнечной стада

Заметила Сатана. И тогда

С надеждою подумала она:

«Раз вся долина барантой полна,

То и пастух, должно быть, недалече.

Я подожду пока наступит вечер».

Но вот и солнце скрылось за горой,

Повеяло прохладою ночной.

И тотчас же, как это полагалось,

К ночным стоянкам баранта собралась.

И пастуха Сатана разглядела.

Он занят был своим обычным делом.

Кружился на коне средь трав высоких

Старик широкоплечий, огнеокий,

Барашками своими окружен.

На них замахивался плетью он

И на ночную собирал стоянку,

Чтоб их пастись отправить спозаранку.

Когда собрал, чтоб не было потерь,

Заколотил он загородки дверь,

А сам пошел к себе в шалаш прохладный

Чтоб подкрепиться отдыхом отрадным.

Сатана, притаившись, темной ночью

Поодаль шалаша сидела молча.

Вдруг крикнула: