Библия Раджниша. Том 4. Книга 1 - Бхагван Шри Раджниш

«Бредли должен изменить свою идею. А вы, будучи учеником Бредли, — а профессор Рой с точки зрения философии был учеником Бредли, — вы должны допустить это во имя Бредли, иначе я готов… Скажите мне, как вы сохраняете идею живой вселенной при наличии идеи ее ‘совершенства, абсолютности’?»

Он сказал: «Это правда, я никогда не задумывался над этим. Бредли нельзя поддержать».

Но я сказал: «Шанкара тоже говорит, что Бог, Брахма, истина абсолютны. Он тоже не может защитить свой аргумент, так как этот аргумент точно такой же. Но разница в том, что Бредли должен изменить свою точку зрения, а Шанкара будет просто смеяться и говорить: „Вы правы. Мое заявление было ошибочно, и я знал, что тот, кто знает это, тот обнаружит, что мое заявление ошибочно“. Но Шанкара не допустит, что он не прав. Его позиция основана на переживании, она интуитивна».

На уровне интуиции вообще нет борьбы. Политик на уровне инстинкта подобен дикому животному. Он не верит ни во что, кроме своей победы. Он будет использовать все средства, необходимые для его победы. Результат оправдывает все средства, какими бы ужасными они ни были.

Адольф Гитлер говорит в своей автобиографии: «Средства не имеют значения; имеет значение результат. Если вы добились успеха, то все, что бы вы ни сделали, — все правильно; если вы потерпели поражение, то все, что бы вы ни сделали, — все ошибочно. Вы лжете, но если вы добились успеха, то это станет истиной. Делайте что угодно, но помните, что в конце должен быть успех; тогда успех, имеющий обратную силу, делает все правильным. А поражение… вы можете все делать правильно, но поражение докажет, что все было ошибочно».

На втором уровне существует борьба, но теперь борьба гуманна; она интеллектуальна. Да, там все еще существует определенная борьба, чтобы можно было доказать, что то, чего вы придерживаетесь, есть истинное, но истина намного важнее вас самих; если вы потерпели неудачу ради великой истины, вы будете счастливы. Когда Шанкара нанес поражение Мандану Мишре, Мандан Мишра немедленно встал, прикоснулся к ногам Шанкары и попросил его, чтобы его посвятили.

Вопроса о борьбе не существует. Это гуманный, намного более высокий мир разума. Но все еще где-то позади во имя истины скрывается маленькая политика. Иначе какая необходимость даже бросать вызов этому человеку? Если вы знаете истину, то наслаждайтесь ею! Какой смысл ездить по всей стране, нанося поражение людям? Если вы знаете истину, люди придут к вам.

В этом есть какая-то очень тонкая политика. Можно назвать ее философско-религиозной политикой, но это все равно политика — очень утонченная.

Только на третьем уровне, где начинает функционировать интуиция, вообще нет борьбы. Будда никогда ни к кому не шел, чтобы покорить его, Махавира никогда ни к кому не шел, чтобы покорить его, Лао-цзы никогда ни к кому не шел, чтобы покорить его. Люди приходили; те, кого мучила жажда, приходили к ним. Они даже не интересовались теми, кто приходил, чтобы вызвать их на интеллектуальную полемику.

Приходили многие — приходил Сарипутта, приходил Моггальяна, приходил Махакашьяпа. Все эти люди были великими философами, имеющими тысячи учеников, и они приходили, чтобы бросить вызов Будде. На протяжении всей его жизни у него был простой принцип: «Если вы знаете, я счастлив. Вы можете думать, что вы победоносны, но вы это знаете? Я знаю, и я не думаю, что я должен кому-то бросать вызов… так как существуют только два типа людей: те, которые знают, и те, которые не знают. Те, которые не знают, — как я могу бросать вызов этим бедным ребятам? Такого вопроса не существует. Те, которые знают, — как я могу бросить вызов этим богатым ребятам? Такого вопроса не существует».

Он спросил Сарипутту: «Если вы знаете, я счастлив; но вы знаете? И я не бросаю вам вызов, я просто спрашиваю. Кто вы? Если вы не знаете, то откажитесь от мысли бросить мне вызов. И тогда просто будьте со мной. Когда-нибудь в нужный момент это может случиться — не посредством вызова, не посредством полемики, даже не посредством слов».

А люди были действительно честными. Сарипутта поклонился и сказал: «Пожалуйста, простите меня за то, что я бросил вам вызов. Я не знаю. Я искусный полемист, и я нанес поражение многим философам, но я вижу, что вы не философ. И сейчас пришло время, чтобы сдаться и посмотреть на это с новой точки зрения. Что же мне делать?»

Будда сказал: «Вы должны лишь молчать в течение двух лет». Это был простой принцип для каждого, кто приходил, чтобы бросить вызов, — а приходили многие: «Два года полного молчания, а затем вы можете задавать любой вопрос». А два года молчания — достаточный срок, более чем достаточный. Через два года они забывали даже свои собственные имена, они забывали все эти вызовы, мысли о победе. Они получили представление об этом человеке. Они вкусили истину.

Итак, на уровне интуиции вообще нет политики. В лучшем мире люди интуиции будут путеводной звездой для тех, кто, по крайней мере, может понять их интеллектуально. А интеллектуальные политики — профессора политики, интеллигенция, теоретики — они будут путеводителями для инстинктивных политиков. Только таким образом мир сможет чувствовать себя свободно, жить свободно.

Свет должен прийти с самого высокого уровня. Он должен будет пройти через вторую категорию, так как только тогда третья категория сможет ухватить что-то из него; вторая категория будет функционировать в качестве моста. Вот как однажды произошло в древней Индии…

Настоящие люди интуиции жили в лесах или в горах, а интеллектуалы, профессора, пандиты, ученые, первые министры обычно приходили к ним со своими проблемами, поскольку они говорили: «Мы слепы — у вас есть глаза».

Это произошло с Буддой. Он держал свой лагерь рядом с рекой, а по обеим сторонам реки стояли армии. Там было два царства, а река была границей, и в течение поколений они сражались за то, чтобы решить, какому царству принадлежит река, так как вода представляла собой большую ценность. И они не могли решить — поэтому много раз они делали реку красной от крови, а борьба продолжалась. Будда держал там свой лагерь, и генералы обеих армий пришли к нему. Совершенно случайно в одно и то же время они вошли в лагерь и