Душа меча - Джули Кагава

что и вовсе нестерпимые, – но в сравнении с тем, что изо дня в день должен сносить его разум, это пустяки. Некоторые юнцы погибают. Некоторые сходят с ума в попытках противостоять присутствию Хакаимоно. Некоторые умирают от ран, полученных во время тренировок с ёкаями – или же нанесенных собственными сенсеями. Пожалуй, лишь одному из четырех кандидатов удается выжить в первые месяцы подготовки. Остальные погибают в муках – или же их убивают, потому что они не в состоянии справиться с Хакаимоно. Талантливые, одаренные ками мальчики, из которых получились бы благородные самураи, скармливают свои жизни проклятому мечу и демону, заточенному в нем. А те, кто доживает до конца тренировок, меняются до неузнаваемости. Это уже не люди, а сосуды для мощи Хакаимоно, рука, что владеет Камигороши во имя Каге.

Господин Иесада взял паузу, чтобы поймать палочками яркий рисовый шарик на тарелке, насладиться его цветом и ароматом и отправить угощение в рот.

– Теперь вы знаете правду, – подытожил он, промокнув губы шелковым платком. – Демон Хакаимоно – монстр, которого надо остановить любой ценой, и это долг Каге. Уже одно то, что óни вырвался на свободу и рыщет по стране, покрыло позором и бесчестием Клан Тени. Ханшу-саме это прекрасно известно – и абсурдно предполагать, что она обратится за помощью к другим кланам. Если бы кто-то вмешался в наши дела, нам пришлось бы силой ответить на такую дерзость. – Господин прохладно улыбнулся. – Впрочем, вынужден извиниться: я говорю о тучах, которые еще не сгустились, и о дожде, чьи капли пока не пролились. Уверен, госпожа Ханшу уладит вопрос с Хакаимоно. Пожалуй, обратимся к более приятным темам.

Я еще не успела привыкнуть к витиеватым оборотам и иносказаниям придворных, но было понятно, что за речами господина Иесады кроется угроза. Или по меньшей мере предупреждение не искать Тацуми. Во мне полыхнула злость. Пусть болтают себе что хотят, но я спасу Тацуми, даже если ради этого придется прятаться от шиноби Клана Тени всю дорогу до храма Стального Пера.

– Тайо-сан, – продолжал господин Иесада, потянувшись палочками к очередному пирожному, – вы попробовали моти? Их приготовила Норико-сан, и я настаиваю, чтобы вы их отведали. Какой божественный аромат…

Он взял с тарелки розовый шарик, и из-под него показалась пушистая коричневая мордочка. Зверек пошевелил усами. Господин Иесада вскрикнул, отдернул руку, а маленький грызун подпрыгнул, опрометью кинулся к аристократу и исчез в складках штанов хакама.

– Нэдзуми! – Господин Иесада вскочил со стула, размахивая руками. Рукава раздулись и захлопали, точно паруса. Мы изумленно наблюдали за тем, как аристократ исступленно прыгает, дергает ногами, колотит веером по своим хакама. Грызун так и не показался, зато потрепанный листик с рисового пирожного выпорхнул из-под ткани и опустился на пол у ног господина. Этого, кажется, никто не заметил.

Когда окончательно выяснилось, что никакого нэдзуми под одеждой нет, господин Иесада выпрямился и с превеликим достоинством поклонился нам.

– Простите меня за эту вспышку, – произнес он спокойным, невозмутимым голосом. – Боюсь, нам по очевидным причинам придется закончить церемонию пораньше. – Он стиснул зубы и раздул ноздри. – Не сомневайтесь, мы отыщем того, кто повинен в этой наглой проказе, а пока должен с вами проститься.

Я украдкой покосилась на своих спутников. Дайсукэ смотрел удивленно, но с тенью насмешки, однако, как и господин Иесада, превосходно маскировал свои чувства. А вот Окамэ весь раскраснелся, отчаянно силясь сдержать хохот. Рэйка же не сводила с меня строгого взгляда, поджав губы. Вот уж кого ни за что не проведешь.

– Разумеется, Иесада-сама, – с коротким кивком проговорил Дайсукэ. – Мы немедленно удалимся. Спасибо за приглашение. Ваше гостеприимство воистину не знает границ.

Мы с Окамэ сдерживались до тех самых пор, пока не покинули залу и не прошли добрую часть коридора, но потом стоило нам только встретиться взглядами, как ронин сразу же сложился пополам, схватившись за колени и задыхаясь от смеха, а мне пришлось прислониться к бамбуковой перегородке. Наш хохот эхом прокатился по коридору.

– Видели, как он ручонками-то размахивал? – прохрипел Окамэ. – Прям петушок, решивший сплясать танец кабуки!

– Baka! – Рэйка шагнула вперед и отвесила ронину подзатыльник, а меня пригвоздила взглядом. – Надеюсь, вы двое успели насладиться моментом, – процедила она. – Поздравляю: мы нажили себе злейшего врага в лице одного из самых могущественных представителей Клана Тени. Господин Иесада такого позора не простит, даже если так и не найдет виноватого.

– Ай! – Окамэ распрямился, потирая затылок, и посмотрел на мико. – Можно подумать, он и без этого не собрался нас убивать, – парировал он. – Рэйка-сан, пускай я уже давно и не самурай, но чувствовать угрозу не разучился.

Дайсукэ, наблюдавший за всей этой сценой со смущенной улыбкой, покачал головой.

– Это все, конечно, занятно и тревожно, но вынужден признать, что ронин прав, Рэйка-сан. Господин Иесада стал нашим врагом задолго до того, как пригласил нас на чаепитие. И если продолжим искать убийцу демонов, непременно столкнемся с его слугами, призванными нам помешать.

– Пусть только попробуют, – подала голос я. Все взгляды устремились на меня. – Хакаимоно начал охоту на Драконий свиток, – напомнила я. – Мы должны первыми добраться до храма Стального Пера. Вопреки всем опасностям.

– Надеюсь, в храме Первый О́ни не порвет нас на кровавые лоскуты, заливаясь смехом, и не утащит свиток Владыке демонов, – сказала Рэйка. – По-прежнему не понимаю, как мы этого избежим, но, кажется, пути назад нет. – По лицу мико пробежала тень сомнения, и она тут же покачала головой. – Когда-то Хакаимоно вместе с Владыкой демонов истребляли целые армии и ровняли с землей города. А нас всего пятеро – семеро, если считать двух стражей храма, – и мы собрались биться с Первым О́ни и самым могущественным кровавым магом в истории страны.

– Именно! – воскликнул Дайсукэ, и сквозь каменную невозмутимость пробился восторг. – Горстка отважных бойцов, которые не испугались непреодолимых преград и готовы пожертвовать жизнью во славу империи! Ровно на этом и строится Бусидо! – Он вскинул голову и с улыбкой посмотрел на вечернее небо за окном. Ветерок заиграл его белыми волосами. – Лично я счастлив, что мне выпал шанс проверить свои силы, вступить в битву с врагом и умереть с мечом в руках. Только подумайте, какие поэмы будут слагать о нашей благородной жертве!

Окамэ поморщился.

– Лучше бы их слагали о нашей славной победе.

– Про меня никогда поэмы не писали, – задумчиво призналась я. – Они ведь все грустные, да? Мне попадались сплошь печальные стихи. Ну не считая хайку про тануки и крестьянскую дочку. Я не очень его поняла, а Дэнга объяснить отказался.

– Госпожа Юмеко?

Я обернулась: в нескольких ярдах от нас стояла