Записки у изголовья. Книга 2 - Тан Ци

нас в горы изучать лекарственные травы. На обратном пути мы решили заночевать в горах. Я пошла в лес, поймала зайца и, когда братец Хуэй Лан заснул, подложила зайчика ему под брюхо. А на следующее утро сказала, что он во сне родил и я ему еще помогала принимать зайчонка. Братец Хуэй Лан расплакался от ужаса.

Си Цзэ усмехнулся.

– Умница.

Фэнцзю тяжело вздохнула.

– Но потом он узнал, что я пошутила, и гонялся за мной целых два месяца.

– Только два месяца?

Фэнцзю бросила на него беспомощный взгляд.

– Через два месяца нас ждали годовые экзамены. Он хотел списать у меня древнюю историю.

Си Цзэ кивнул.

– Так, значит, ты хорошо разбираешься в древней истории?

Фэнцзю на мгновение растерялась, но быстро отбросила полезшие в голову ненужные мысли и невозмутимо ответила:

– В юности я восхищалась одним очень уважаемым богом. Он был великим героем древней эпохи. По сути, вся древняя история – это история его блестящих побед, так что, естественно, я была в ней хороша.

Заметив, что Си Цзэ вдруг остановился, она тоже остановилась и продолжила:

– Честно говоря, в те дни я даже хотела преуспеть в его любимом предмете. Увы, его излюбленным предметом была теория буддизма, так что я оказалась бессильна. Я не очень понимала, как тот, кто сражался и проливал кровь днями напролет, настолько глубоко проник в суть буддизма. А однажды поняла: даже тот, кто убивал с мечом в руке, вполне может говорить о буддийских истинах. Если честно, тот бог еще любил рыбалку, но, к сожалению, наставник не давал уроков рыбной ловли…

Договорив, она вздохнула с легким сожалением.

Когда она подняла взгляд, в глазах Си Цзэ было что-то такое, чему она не могла дать определения. Однако он поправил слегка покосившийся цветочный венок у нее на голове и прошептал:

– Ты так много для него сделала.

Решив, что он ее хвалит, Фэнцзю слегка смутилась, вытянула у него из рук кипарисовую маску и торопливо натянула ее на лицо. Из-под маски донесся ее приглушенный голос:

– Это… ничего не значило. Глупости моего детства, не более.

Тут впереди послышались одобрительные возгласы, и она встала на цыпочки, чтобы рассмотреть, что же там происходит. Едва ей это удалось, как она сразу же сцапала Си Цзэ за рукав. Голос ее звучал на порядок радостнее:

– Кажется, девушки впереди бросают саше. Идем-идем, посмотрим!

Фэнцзю кое-что слышала о Девичьем празднике клана неразлучников и его традиции, когда девушки бросали саше с благовониями.

По легенде, ночью в городе из земли вырастала пагода. Она называлась пагодой Унюй. Говорили, что десятки тысяч лет назад госпожа Унюй с одноименной звезды подарила ее принцу неразлучников в знак любви. И хотя жест был щедрый, неразлучники все же не сочетались браком с посторонними. Сколь искренние бы чувства ни связывали двух влюбленных, в конце концов им оставалось только сожалеть о том, чему не суждено сбыться. От той любви осталась только одинокая пагода, которая появлялась в ночь Девичьего праздника и на которую взбирались девушки, лелеявшие в сердцах чувства и желавшие их наконец высказать.

По легенде, в ту ночь девушки взбирались на пагоду с вручную вышитыми ими саше. Если мимо проходил тот, о ком пело сердце девушки, она бросала в него саше. Мужчина мог саше принять, а мог отвергнуть. И если мужчина принимал саше, то должен был сопровождать бросившую его девушку на ночной прогулке.

Фэнцзю эта традиция казалась занятной и очаровательной. Придумай кто в Цинцю подобную забаву десятки тысяч лет назад, Ми Гу не ходил бы до сих пор один.

В приступе огромного воодушевления она потащила Си Цзэ к пагоде Унюй. По дороге они столкнулись с пареньком, торговавшим фигурками из теста. Заприметив их, он торопливо закричал им вслед:

– Неужели госпожа торопится к пагоде Унюй? Мой вам совет: ваш господин слишком красив, не стоит вам туда ходить!

Фэнцзю, не сбавляя хода, не преминула обернуться и поблагодарить парня. Она весело воскликнула:

– Мы только на веселье посмотрим! Он уже занят, так что случайно чужое саше не возьмет. Но спасибо, братец, за напоминание.

Паренек еще что-то крикнул, но его голос утонул в гомоне толпы. Однако его слова в самом деле напомнили Фэнцзю кое о чем, поэтому она озабоченно переспросила Си Цзэ:

– Ты услышал, что я сказала?

Си Цзэ совершенно естественно и непринужденно взял ее за руку, чтобы их не разделила толпа.

– М-м, что я уже занят?..

Фэнцзю стянула маску и с очень серьезным выражением на лице сказала:

– А, да, это я тоже говорила, но не это важно. Важно то, что ты ни в коем случае не должен взять саше ни одной девушки, понимаешь?

Ее вина, что она забыла об этом сказать. Си Цзэ был одиноким мужчиной без детства. Теперь, на что бы он ни посмотрел, все ему казалось в новинку. Это было видно уже из того, что ему понравились волан, маска и замок багуа. Если бы его привлекло саше какой-нибудь девушки и он взял бы одно из любопытства… эта девушка подумала бы, что ее сердечные чаяния исполнились. Но когда девушка узнает, что он хотел лишь развлечься, то еще ладно, если она просто расплачется от обиды. А вдруг она примет произошедшее близко к сердцу и прыгнет с пагоды Унюй?..

От этой мысли на сердце у Фэнцзю потяжелело. Она предупредила своего спутника еще раз:

– Ни в коем случае не бери саше других девушек, понятно?

Проникновенный взгляд Си Цзэ задержался на ее лице, и на губах его мелькнула едва уловимая улыбка.

– М-м, понятно.

– Точно понятно?

– Точно.

Фэнцзю вздохнула с облегчением.

Увы, вздохнула она рано. Едва они подошли к пагоде, как их чуть не похоронили под градом саше.

Фэнцзю нахмурилась. В легенде девушка только подбрасывала саше. Принимать его или нет – было делом мужчины. Но бросок все еще оставался делом случая, мольбой к небу. Однако саше, которые падали на Си Цзэ, садились на него, как приклеенные, и не падали. Девичьи мольбы уже походили на требование.

До Фэнцзю наконец дошло, о чем говорил паренек, продававший фигурки из теста.

От пагоды Унюй долетел порыв аромата. Одна группка радостных девушек перегнулась через перила, а другая уже торопливо спускалась вниз, чтобы стрясти с господина, «принявшего» их саше, исполнение обещания.

Стоявшая рядом с Фэнцзю торговка румянами бросила на ту сочувственный взгляд.

– Госпожа, наверное, неместная. Привели сегодня сюда своего возлюбленного?

Фэнцзю вовсе не обратила внимания на то, что Си Цзэ назвали ее возлюбленным. Она