Америка-мать зовёт? - Оксана Лесли

кино, обменивалась книгами, отростками растений… Интересно, как сложилась у них жизнь. У кого сколько детей? Кто получил Оскар, кто стал известным журналистом или фоторепортером, кто попал в книгу рекордов Гиннеса? Кто умер?

Маринина первая любовь, жених-однокурсник Женя, высокий блондин с короткими волосами, бровями-домиками, широким и высоким лбом, филолог-актер, человек удивительно добрый и отзывчивый, талантливый и веселый. На восьмое марта в 1991 году он наголо обрил голову – выглядел смешно и мило. Она узнала о смерти Женечки в Америке: подруга прислала ей газетную статью об этой трагедии. Он сгорел где-то в московской съемной квартире. Причем он не просто задохнулся во время поджога-пожара, а мучился несколько дней от ожогов в больнице. Мучился! Как душераздирающе обидно! Человек-талант, человек-душа! Человек-Будда! Он, как Будда, умел никого не обижать, ни словом, ни делом. После гибели Женечки Марина перестала доверять книгам Лазарева «Диагностика кармы».

Марина не помнила, как они расстались. Друзьями, конечно. Без обид, без плевков в душу, гадостей и пакостей. Женя хотел семью и детей, замуж звал, а она была не готова к этому – ни к постельным отношениям, ни к беременностям. Вспомнилось, как она готовила им кашу из маша и риса. Каша была без мяса, так как тогда Марина увлекалась вегетарианством. И навязывала это всем! А на восемнадцатилетие Женечки она принесла что? Пирожки с тыквой! Пока делала, так устала, ну не дура ли? Еле приплелась на праздник после такой работы! Нужно было пирог делать, а не пирожки. И с мясом! Путь к сердцу мужчины лежит через его вкусы и его желудок, а не через навязывание своих вкусов-понятий!

На Марину нахлынули еще воспоминания: она сидела на диване в квартире родителей Жени, а он лежал, положив голову ей на колени, и играл на гитаре. Наверное, после нее было таких много, кому он пел и играл, да замуж звал. Но она не ревновала. Есть люди, которыми не жалко делиться.

О чем жалела сейчас она, жена американца, мать двоих детей? О том, что не отдалась тогда своей первой любви и не разделила его страсть… Как бы сложилась ее судьба, если бы они поженились тогда, в свои наивные-желторотые восемнадцать лет, и растили детей? Может, она бы жила в Москве и работала на телевидении? Или они вместе с мужем сгорели бы, или он все равно погиб бы, а она осталась вдовой? Может, ее передряги-проблемы-непонятки из-за того, что она оттолкнула свою первую любовь?

А как другие живут? Подруги потерянные, у кого она была свидетелем на свадьбах? Правда, появилась какая-то новая социальная сеть «Одноклассники», может, все там давно? Ей совсем не до этого… Главное сейчас – не потеряться в незнакомом районе и найти бесплатную или дешевую парковку…

Городской суд был заурядным зданием в несколько этажей, что-то вроде русского ЗАГСа. Вокруг здания росли неприхотливые пальмы, индийская сирень и кусты роз. Марина прошла через металлодетектор у самого входа. В суде оплачивались людьми дорожные штрафы, проходили суды с присяжными заседателями и принимались жалобы от бабенок, вроде нее, которые справиться со своими вторыми половинками не могут.

Марина заполнила анкеты, чтобы судья рассмотрела ее дело в срочном порядке. Указала свой адрес, имя мужа, который закончил годовое лечение от гепатита С, но на работу не выходит и не принимает выписанные врачами антидепрессанты, – она опасается за свою жизнь. Судья поставил подпись под какими-то документами, которые обязывали Роба не приближаться к собственной семье на определенное расстояние до встречи на суде через две недели. Марина отвезла копию шерифу и вскоре явилась домой в сопровождении полицейских машин. Также в ее руках была стопка документов, начинающих бракоразводный процесс. Она сделала все, что могла. По идее, Роб здоров, вирус за год терапии должен был погибнуть. И она не позволит здоровому безработному мужчине портить психику ее детям и измываться над ней.

Роб не верил своим американским ушам: его выставляли из дома, который он на свое имя взял в кредит. И кто? Наивная жена из страны третьего мира давала ему пинка под зад! Полицейские вежливо попросили его собрать шмотки в чемоданчик и уехать. Компьютер брать запретили, мол, на суде дележ имущества будете проводить, кто с чем остается после развода. Дети, разумеется, остаются с матерью. И судья решит через две недели, сохранит Роб родительские права или нет.

Роб был растерян, бледен, не сопротивлялся и вызывал у полицейских офицеров сочувствие. За ним никто не последовал в спальню, где он сложил в чемодан свое белье и пошел к выходу. Полицейским признался, что поедет к родителям. В присутствии хладнокровного офицера Роб поцеловал только двухлетнего Виктора на прощание и остановился около жены. Она запомнила его глаза. Красные конъюнктивы, обгоревшие от сигарет ресницы, мешки под глазами. И крупные черные точки на радужной оболочке глаз. Что там иридодиагностика говорит об этом? Наука, позволяющая определить болезни по радужке глаза… Марина не помнила, какие глаза у мужа были раньше – серые или голубые, или и то, и другое.

«Ты об этом пожалеешь!» – злобно прошелестел Роб на прощанье.

Скоро уехали и Роб, и полицейские машины. Марина побежала в спальню, где муж всегда хранил свой пистолет в синей кобуре. Пусто! Марина точно помнила, как положила пистолет на место, когда Роб ее упрекнул в том, что она спрятала его вещь! Теперь он где-то там, злой, опозоренный, вооруженный, с ключами от дома… Она своим поступком не только подергала безумие за усы, но и выдернула ковер из-под ног. Но жало-то у безумия еще оставалось. Марина, не впадая ни в какие лирические раздумья-рефлексии, не занимаясь самолюбованиями в зеркале, схватила детей, сумку с вещами, заперла дом и уехала. Ей было у кого заночевать… Она всегда старалась «обрасти» друзьями, нужными людьми, потому как доверяла русской поговорке: «Один в поле не воин».

Не успела Марина отъехать на километр от дома, как услышала знакомую мелодию: «У любви, как у пташки крылья, и нам ее нелегко поймать». Это Роб звонил на ее мобильный с домашнего. Он нарушил приказ судьи! Ему было наплевать на все! У Марины не сжалось сердце и не дрогнула рука, она продолжила путь и не ответила на его звонок. По идее, как ей объяснила социальный работник, Роб не имеет права не только дома появляться, но и звонить ей. Ну да, какая наивность: ожидать, что ее неадекватный муж будет вести себя законопослушно и адекватно? Эти бумажки, врученные ему полицейскими, для него ничего не значат. Ну