Ингвар и Ольха - Юрий Никитин

У Почайны воды не видно из-за множества судов заморскихкораблей. Там глохнешь от гула человеческих голосов, слепнешь от обилиятоваров, ибо торжище неподалеку, а там есть, по словам челяди, все, что толькоесть на свете.

Она заметила, что, несмотря на данное ею слово, Боян и Окуньследуют за нею неотступно. Они держались чуть сзади, даже смотрели вроде бы посторонам, но под нею была гнедая, а они мчались на вороных, а вороные, какизвестно даже малому дитяти, самые быстрые кони на всем белом свете. Вороныхникому не догнать, даже в кощунах и песнях поется.

Настроение ее сразу испортилось. Она пленница, забывать нестоит ни на миг. Он сам нарушает слово, даже гордится, но она слова не нарушит,пусть данное и врагу. Боги следят за нарушением клятв и жестоко караютнарушителей!

Когда выехали за городские ворота, ей показалось, что теплыйлетний вечер сразу стал сырым и промозглым. Ингвар повез ее среди полей, нопосле яркости и богатства Киева зеленые поля выглядели бедными, жалкими.Крохотные веси на пригорках – дабы не затопило весной – издали казались кучаминавоза. Над ровным полем гулял неприятный мокрый ветер, пробирал до костей.После Киева, а еще после ее густого леса, здесь казалось голо и пустынно.

Едва отъехали, навстречу понеслись телеги с пьяно орущимнародом. Ольху удивило, что даже девки и бабы натужно кричали, свистели, что-торазбрасывали яркое, пытаясь возбудить в себе и других веселость. Возница,немолодой мужик с курчавой бородой и сонными глазами, лихо размахивал кнутом,орал, но кони бежали ленивой трусцой, равнодушно встряхивали гривами. За егоспиной двое били в бубны, на другой телеге дули, страшно выпячивая щеки, вогромные рога – волхвы не волхвы, но мужики в белых одеяниях.

– Свадьба, – объяснил Окунь.

Но Ольхе свадьба показалась натужной, ненастоящей, здесьлюди изо всех сил стараются веселиться, а когда веселье не удается, то затеваюткровавую драку, чтобы кровью забрызгать столы и пол, чтобы под сапогамихрустели выбитые зубы. И чтобы потом сказать хвастливо: «Да что за свадьба бездоброй драки?»

Повозка с Ингваром тащилась сзади. Ольха то и делопридерживала коня, а то и останавливала вовсе. Лучше подождать самой, чем Окуньухватит за узду или Боян засвистит предостерегающе. Оба на вороных конях, уобоих луки за плечами, а полные стрел тулы не зря висят на седельных крюках. Наэтот раз не упустят, задержат любой ценой. Любой!

Потому, когда дорога вынырнула из леса, Ольха первой увиделасверкающую под вечерним солнцем зеленую ширь, а в излучине реки – сказочныйтерем… нет, кремль. Он высился гордо, празднично, красивый, как ненадолгоопустившийся погостить на земле орел, чье место – небо. И весь мир, казалось,смотрит на него и любуется.

Да, он был построен мощно: массивные стены, три поверха,высокая крепостная стена, глубокий ров, что перекрывает дорогу от суши, узкиебойницы в стенах кремля… К воротам ведет мост, что перекинут через ров. Ольха снедоумением увидела толстые канаты. За них, как она не сразу догадалась,привязан край моста. Неужто это, как она слыхала от кощунников, тот самыйнеобычный мост, который можно опускать и поднимать, отрезая дорогу нападающим?

Боян оказался рядом, кивнул:

– Нравится?

– Еще бы, – прошептала она. – Как в сказке…Чей это?

– Ингвара, – ответил Боян с такой гордостью, будтотолько что сам выиграл в кости этот кремль со всеми окрестными землями, весямии пастбищами.

– Да? Тогда он должен быть сказочно богат.

Подъехал Окунь, фыркнул, как большой конь, которому с сеномпопала муха размером с лягушку:

– Для мужчины это неважно. Для мужика разве что…

Послышался стук колес. Ольха тронула коня, Боян и Окунь нарысях ехали по бокам. Дорога дальше пошла прямая, как стрела, словно спешила внетерпении домчаться до чудесного кремля и юркнуть под его своды.

Ольха, несмотря на сумрачное настроение, ощутила, как сердцезастучало часто и взволнованно. Чего только не навидалась с того дня, как еесвязанную увезли из родных земель! И, похоже, это еще не конец.

– А кто строил такую красоту? – спросила онавозбужденно. Помрачнела, голос стал сухим. – Кого-то из полянских князейзарезали?

Боян расхохотался:

– Полянских? Да разве поляне такой замок построят?

– Замок?

– Ну да. По-вашему, кремль, только чуть… иначе. Этовыстроил еще Аскольд. Его люди строили. Правда, поляне помогали, но так, помалости. Ямы копали, бревна носили… Аскольд в нем жил, когда Киев оставлял насвоего друга Дира. А потом, когда пришел Олег… Ну, дальше ты знаешь.

Кони, завидя вырастающие впереди ворота замка, неслись весело,взбрыкивали, ржали, помахивали хвостами. Когда копыта застучали по деревянномумосту, Ольха убедилась, что в самом деле тот лежит на деревянном настилесвободно, ничем не закреплен. Входит тютелька в тютельку, телега проедет, имолоко в горшках не колыхнется. А канатами можно поднять так, что встанет надыбки, прикрывая собой на той стороне рва и без того закрытые ворота.

Окунь, не слезая с седла, рукоятью топора постучал в ворота.Прислушался, привстал на стременах, заорал рассерженно:

– Эй, там? Кончай спать!

Над деревянным частоколом появилась лохматая голова. Мужиктупо смотрел на всадника, зевал, тер глаза, наконец сказал удивленно:

– Никак Окунь? Ишь, пожаловал… А это с тобой кто?

– Открывай ворота! – прикрикнул Окунь, ужесвирепея. – С курами ложитесь, что ли? Не видишь, сам хозяин едет.

Над воротами появились еще головы, оглядели всех,рассмотрели наконец в подъезжающей повозке Ингвара. По ту сторону воротпослышался визг, метушня, топот, затем загремели тяжелые засовы.

Ворота отворились быстро, за створки тянули десятки рук.Ольха на мгновение задержала коня, ошеломленная увиденным. Двор огромен и тоже,как у великого князя, вымощен каменными плитами. Терем на той стороне дворасложен из камня, самые мелкие с бычью голову, лишь верхний поверх, третий, издерева. Однако бревна такой толщины, что какие же велеты сумели поднять их таквысоко? Окна из цветного стекла, в то время как даже окна бояр и знатных воеводКиева затянуты пусть не бычьим пузырем, как у древлян, но все же у нихвставлены тонкие прозрачные пластинки кварца или простой слюды.

Из пристроек выбегала челядь. Ольха с удивлением заметила,что почти все смеялись, кричали весело, женщины поднимали детей над головой,указывая на повозку с Ингваром. Похоже, его не очень боятся, подумала она судивлением. А ведь вся прислуга из покоренных полян… Или уже свыклись с рольюрабов?

Окунь у крыльца бросил поводья мальчишке, призывно махалрукой. Ингвар вылез из повозки, держался прямо. Лицо его было бледное, но глазаблестели. Он улыбался и вздымал над головой руки, приветствовал всех и вся.