Кошмарная практика для кошмарной ведьмы - Анна Замосковная

У проверявшего подпругу Саги желваки ходили ходуном, в косом освещении это было особенно заметно. Переступая с ноги на ногу, я подёргала свой пояс:

– Это хорошо, что со мной поедет Валентайн. Он может защитить… – С каждым словом голос слабел и наконец оборвался.

Саги нахмурился. Его пальцы, как заведённые, снова и снова проходились по приструге. Неужели он не понимал, что сейчас я не могу отказаться от помощи? Ведь на завтраке сказал, что всё понимает, но почему взгляд похолодел – ни одного поцелуя, ни слова доброго со злосчастной минуты признания в намерении Валентайна меня сопровождать? Я потёрла лоб.

– Я. Это. Понимаю, – не глядя, отозвался Саги, наконец оставил в покое пристругу и дёрнул притороченную сумку. – Всё необходимое положил, инструкция в боковом кармане.

Повернув голову, Рыжик протяжно всхрапнул. Саги толкнул ладонью его вытянувшиеся губы:

– Ты плохо себя ведёшь, никакого сахара.

Снова всхрапнув, Рыжик понуро опустил голову.

– Обед тоже в сумке, – глухо продолжил Саги.

– Спасибо, – я сделала три разделявших нас шага и положила ладонь на крепкое плечо, невольно скользнула по гладкой ткани на спину под тяжёлые шелковистые волосы. – Спасибо огромное, ты меня просто спасаешь.

Скулы Саги дрогнули, но он сделал усилие, чуть расслабился и блекло улыбнулся:

– Гауэйн всё в дом тащил, впервые этому рад.

С этой слабой улыбкой, весь настороженный, будто застывший на грани чего-то страшного, он выглядел странно неуверенно – неправильно. Неуверенность ему не шла. Саги не вписывался в эту жалкую конюшню, в роль слуги. Я коснулась завитка печати на скуле – Саги вздрогнул – и погладила. В знаке была магия изящная, как сам узор, и… ядовитая.

Ведьмовская магия… кричащая: «Моё!»

Я отдёрнула руку. Сердце панически колотилось.

– Да… кхм, – я потупилась. – Гауэйн…

Во втором отделении подвала нашлось много экспериментальных и не совсем легальных вещиц. С их помощью Саги, приблизительно рассчитав заряд по данным карты, подготовил колышки для печати от мышей и чёрной ржи. На мою скудную магию ложилось подновление очистительных заклинаний двух южных колодцев – силёнок должно хватить даже без биллариса. И Валентайн действительно вроде как не нужен…

– Спасибо, – приподнявшись на цыпочки, я не дотянулась до щеки Саги, ухватила его за прядь и потянула. Он склонился, и я прижалась губами к тёплой коже. – Спасибо, Саги, ты самый лучший…

«Гомункул» – застряло в горле. Морщась, Саги проворчал:

– Сагихар. Меня зовут Сагихар. Ты что, запомнить не можешь?

– Для меня ты Саги.

Подняв взгляд к потолку, Саги вздохнул и направился к выходу. Рыжик весело трусил следом, вскидывал голову. Милый коняшка. Жаль, хозяев рядом с гулями бросает – а так хороший.

– Постараюсь вернуться скорее, – я заискивающе улыбнулась. – Поможешь?

Снова вздохнув, Саги наклонился и сцепил руки. С них я легко впрыгнула в седло. Расправила плащ. Пристальный ласковый взгляд синих глаз и тревожил до холодка по спине, и отзывался теплом в груди.

– Спасибо, – отвернувшись, я направила Рыжика к воротам.

Саги легко снял огромную перекладину, прислонил к стене. Вмиг нахмурился, нахохлился как-то и, сурово потупившись, потянул створку. Не обиделся же он, что я отвернулась? Или ревнует к Валентайну?

Хватит переживать о чувствах Саги. Следующий владелец через управляющую печать может вытравить его воспоминания обо мне – сердце ёкнуло. А мне такой услуги никто не окажет.

«Не смей привязываться, просто не смей!»

Проём между створками достаточно расширился, я выскользнула на улицу. Слева шли обыватели, бренчала телега с бочками. Прямо – ещё телега и арба. Справа Королева – великолепная, золотисто-розовая в свете погожего утра – летела по мостовой. Люди, всадники, телеги – все расступались, словно рассечённая кнутом вода.

Тёмный камзол с бархатными лацканами плотно облегал стройную фигуру Валентайна. Дрожал на ветру пышный синий шёлковый галстук с блестящей булавкой. Даже в небрежности волос, колыхавшихся при каждом шаге Королевы, чувствовалась попытка привести их в порядок. Новенькие сапоги блестели почище драгоценной булавки. В общем и целом было впечатление, что Валентайн приехал на свидание… Я его мало покусала, да?

Королева пронеслась на несколько шагов дальше, Валентайн резко дёрнул поводья. И она, злобно косясь на меня, закрутилась, эффектно гарцуя. Валентайн, кивнув, сдержанно улыбнулся:

– Доброе утро. Прекрасно выглядите… В утреннем освещении у вас очень красивый цвет глаз.

Да, слышала, утренние страстные занятия любовью придают женщине особое очарование. Сапфировая булавка в синем шёлке галстука сумрачно блестела, Валентайн начинал хмуриться…

Ответить надо вежливо, не провоцируя к повторным поцелуям, но так, чтобы и завтра, и послезавтра Валентайн ездил со мной на работу, даже если дядя сочтёт это излишним…

Я улыбнулась и экспрессивно приложила ладонь к груди:

– Вы очень любезны. А я… Я безумно рада, что вы согласились помочь. Это так благородно с вашей стороны, так благоразумно. После того как вы победили ужасного гуля, я, наверное, лишь с вами буду чувствовать себя в безопасности.

Грубовато, но… глаза Валентайна заблестели, щёки, и без того розовые от езды, заалели. Он отвёл довольный взгляд, но улыбку скрыть не сумел:

– Защищать вверенные семье земли наша давняя обязанность. Только благодаря нашей опеке здесь так спокой… – Осёкшись, он чуть скривился.

– Уверена, ваша семья не виновата в случившемся. Насколько я вижу, вы делаете всё возможное для благополучия земель. Вот и вы, в отличие от бургомистра, сразу решили помочь несчастной практикантке. Даже королевская власть предпочитает экономить на Холенхайме. Так что имею право сказать: Эйлары – лучшие защитники своих земель.

Валентайн снова зарделся, как невинная девушка от комплимента. Кажется, я перегнула палку. Странный он какой-то, а до полнолуния вроде ещё далеко. Может, у него на ведьм специфическая реакция? Или на девушек в целом?

– Благодарю за высокую оценку, – кивнул Валентайн и указал в сторону. – Что ж, пора заняться делом.

– Безусловно, – я направила Рыжика по упиравшейся в ворота улице.

Между лопатками зудело от пристального взгляда. Нахмурившись, Валентайн обернулся, качнул головой и снова посмотрел вперёд. Мы отдалялись от ворот, но взгляд я чувствовала, и… не знаю, что на меня нашло: чуть придержав Рыжика, я быстро оглянулась и послала воздушный поцелуй дому – Саги.

Шелестели листья каштана, трава вздрагивала, стелилась, выворачиваясь светлой стороной, кое-где темнели увядшие скорлупки лепестков. После езды ныли мышцы, и, прислонившись к толстому жёсткому стволу, я сидела с раздвинутыми ногами. На поле под взгорком пятнистые коровы размеренно жевали клевер.