Кошмарная практика для кошмарной ведьмы - Анна Замосковная

На востоке у самого горизонта алела узкая полоса, кровавые отблески падали на влажные трепещущие поля, но остальное небо сочилось голубоватым чистым светом. За городской стеной весело заливались соловьи, ветер нёс запах ночной свежести – просто тихий провинциальный городок в полях. Но меня теперь не обманешь.

Холод заколол грудь, я плотнее запахнула форменный плащ. Вьен кутался в свой, и лишь ждавшие распоряжений стражники будто не замечали утреннего холода.

Бросив взгляд на запертые ворота, Базен скомандовал:

– Рассредоточиться на расстояние видимости. Смотреть в оба. Заметившие зомби подают условный сигнал, – он потянул кобылу Вьена. – Господин маг со мной, госпожа ведьма прикрывает нас с тыла.

Облегчённо выдохнув, я благодарно посмотрела на Базена, но он уже разворачивал коня.

– Я тоже могу тыл прикрывать, прямо-таки должен, – Вьен качнулся и вцепился в луку. – Я про…

Кобыла помчалась за Базеном, обрывая лепет Вьена. Всадники брызнули в стороны.

«А может, дёрнуть к тракту? – Я уже видела себя несущейся через поля к насыпи и по ней прочь от Холенхайма. – А без денег что делать будешь? На прибыль с продажи Рыжика и магических принадлежностей долго не проживёшь, да и…»

И под кровать, увы, прятаться не вариант. Не Саги, так кто другой вытащит и заставит работать. Одна надежда: подоспеет Валентайн, за ним ведь гонца отправили. Дурное тяжёлое предчувствие нашёптывало: здесь тоже не обошлось без гуля.

«Ну же, Валентайн, поторопись», – я дала Рыжику шенкелей.

Поводья болтались свободно – несись куда хочешь… Он помчался за Базеном и Вьеном.

Ферма папаши Идо – так называли её стражники – царственно раскинулась в центре огромного яблоневого сада. Добротная глинобитная стена в два человеческих роста, блестящие коньки черепичных крыш, сверкавший при каждом движении флюгер, деревья, остриженные в почти ровные шары, – место с пасторальной акварели. Идиллию портили разбитые ворота.

Мягко шелестели яблони, я впивалась ногтями в поводья и ежесекундно оглядывалась на дорогу.

Валентайна не было.

– Можешь сказать, что там? – тихо, чтобы не услышали стоявшие в стороне стражники, спросил Базен.

По другую его сторону, поджав дрожащую губу, сутулился на кобыле Вьен.

– А вы, господин следователь? – Я взглянула на него через грудь Базена, взглянула, надо сказать, с надеждой. – Можете помочь?

– Чем? – прошипел Вьен и наконец прямо посмотрел на меня округлившимися, безумными глазами. – Думаете, я разбираюсь в зомби и гулях? Да я их впервые увидел. Я всю жизнь специализировался на приворотных чарах и мелких проклятиях вроде спотыкания, неудач в азартных играх.

Даа, он здесь сильно не по профилю. Зачем его прислали? В Вирбе совсем спятили?

Посидев с заломленной бровью, Базен тихо, но эмоционально возмутился:

– Что вы тут делаете?

Потупившись, потерев лоб и поёрзав в седле, Вьен пробормотал:

– Прикрыл одну ведьму. Она приворожила богатого вдовца. Родственники написали запрос на проверку, а я… – Он густо покраснел, губы задрожали. – Мы… договорились. Это вскрылось. Мне пришлось сменить профиль работы. Сюда никто не хотел ехать, отправили меня, – он гневно взглянул на Базена. – Не было у меня выбора: или к вам, или увольняться, а есть хочется. Но не до такой степени, чтобы к гулю в пасть лезть!

Посмотрев на щепки ворот с выпуклостями медных узорных амулетов, я тяжко вздохнула. Вот – умный человек. Только я – идиотка, готова за жалованье штатной провинциальной ведьмы самоубийственной деятельностью заниматься.

Может, настал мой черёд признаваться? Так, за компанию, и чтобы в авангард не сунули.

– А у меня… – Я набрала в лёгкие воздуха.

Как бы помягче признаться, что я им не помощница? Поджилки трусливо дрожали.

– Едут! – воскликнул стражник.

Сердце радостно забилось, я обернулась: пять всадников пылили по дороге, мелькали тёмные и светлые кони. Королевы среди них не было. На сердце потяжелело.

«Где же Валентайн? Или Ксавье…»

Всхрапнув, Рыжик поднялся на дыбы. Я прильнула к коню, стиснула колени, и мы застыли в свечке. Из пролома ворот бежали зомби. Громыхнули выстрелы. Фиолетово-синего мужчину тряхнуло, челюсть разлетелась, но он пёр на меня, тянул руки. Качнувшись, Рыжик обрушил на него копыта, с хрустом взметнулись ошмётки, пахнуло сладко-гнилым.

«Бах! Бах!» – палили револьверы, блеснул меч.

Вьен отчаянно лупил кобылу, но она лишь дрожала. Покатилась по траве срубленная голова зомби. Рыжик крутился подо мной, сбивая застрявший на копыте череп, бешено храпя. Удерживая одного зомби ногой, Базен пальнул в повисшую на шее иноходца женщину. Брызнула тёмная кровь.

Рыжик вскинул зад.

– Тихо, – дёрнула поводья, Рыжик взметнулся на дыбы, я вскрикнула.

В разбитые ворота бегут потемневшие фигуры с огромными клыками и когтями. Метаморфные зомби – вторая фаза трансформации неупокоенных, откуда… как? Их же только в книжках…

Не может быть!

Всё замедляется: Базен с впившимся в ногу зомби и направленным на того револьвером, пахнущий травой и лошадиным потом Рыжик, стражники, метаморфные зомби с растопыренными, изогнутыми когтями.

Просто не может быть!

Метаморф прыгает по широкой дуге – на меня. Удар в грудь – падение – удар в затылок. Кости взрываются болью, дышать нечем – давит на грудь, воздух густой и вонючий.

– Не лезь не в своё дело, – сипит метаморф.

Глаза у меня раскрываются до боли широко.

Не может быть!

Потемневшее лицо, непонятно мужское или женское, с жутко вывернутыми удлинёнными зубами и лиловыми дёснами нависает надо мной, в чёрных глазах мерцают электрические вспышки. Распухший язык неловко шевелится:

– Не мешай и будешь жить. Хорошо жить.

Капельки слюны сочатся на меня, затылок болит, а метаморф упирает когтистую ладонь у моего левого виска. Вторую – у правого. Острое колено перестаёт давить на грудь. С трудом ворочается влажно блестящий язык:

– Поняла?

Хочу кивнуть, но мышцы парализовало, боль растекается от затылка, пульсирует.

– Поняла?

Когти смыкаются на шее, режет боль. Я поспешно моргаю – это моё «да».

«Ну же, кивай, кивай!» – ужас холодом течёт по телу, мышцы слабеют, ещё миг – и я обмочусь от ужаса.

Шея не слушается, голова не двигается, но я дёргаюсь-дёргаюсь и, кажется, киваю. Метаморф кивает в ответ, и всё накрывает тьма.

– Очнись, очнись, – доносился издалека знакомый голос.

Веки налились тяжестью, но я их приоткрыла. Почти весь обзор занимала встрёпанная голова Базена. За ним – синее небо и ветка с бусинами яблок. Саги такие бы на пирог пустил.