Отрочество - Александр Сергеевич Омельянюк

него в явном виде и с практической пользой для других ещё в начальных классах, когда школьники, в качестве введения в географию, вели календари природы, три раза в день, условными значками отмечая состояние погоды и окружающей природы.

Платон вообще любил природу. Эту любовь ему с раннего детства привили родители, путешествия по Москве и Парижу, проживание летом в деревне и контакты с домашними животными, а позже уже ежегодное летнее проживание и помощь родителям на своём садовом участке.

Но Платон любил и людей, уважая хороших, сильных и справедливых, и снисходительно относясь к плохим, слабым и лживым. Он был самодостаточен, потому совершенно не был завистлив, искренне радуясь успехам других.

Поэтому, когда Антонина Алексеевна зачитала самое лучшее сочинение на тему «Мой сосед по парте», Платон искренне порадовался за его автора Витю Замшелкина, написавшего о соседе по парте Вове Новикове. Слушая сочинение, весь класс вместе с учительницей просто покатывался со смеху, до чего это было написано смешно, точно и образно.

Теперь их класс занимал новое помещение в одной из двух пристроек к старому зданию школы, в то время как во второй пристройке теперь, наконец, был просторный и светлый спортзал. И это радовало вех, в том числе и Платона, которому теперь всё больше нравилось заниматься различными видами спорта.

И когда он по радио услышал о награждении строителей за возведение жилых домов на болотистых почвах в Реутове, то тоже был рад за них.

Но кроме новых приятных и полезных физически спортивных нагрузок, на Платона неожиданно легла дополнительная нагрузка и по школьному предмету физика.

Их молодая, очень стройная и, несмотря на очки, весьма красивая учительница физики Нина Васильевна Лосева вскоре положила глаз на Платона, но не только, как на очень способного к физике ученика, но и как на уже созревшую, молодую и красивую мужскую особь.

Несмотря на замужество за учителем математики Станиславом Васильевичем Лосевым, она не скрывала своей симпатии к Кочету, перед всеми мотивируя это его необыкновенными способностями к физике. И Платону невольно приходилось всё время поддерживать эту, теперь свою, но извне приклеенную к нему марку на высоком уровне.

А началось всё с момента, когда учительница, объясняя урок, удаляясь по ряду мимо парты Кочета, который теперь сидел слева, и неожиданно резко обернувшись, поймала на себе восхищённый взгляд ученика, залюбовавшегося её красивыми длинными и стройными ногами, упругой попой и осиновой талией. И, не успевший сменить выражение лица на участливо слушающее, Платон тогда густо покраснел, встретившись с её лучистыми карими глазами, кажущимися большими и выразительными под стёклами очков.

И Нина Васильевна тоже покраснела, увидев этот восхищённый взгляд красивых серо-голубых глаз. Она замолчала и, дойдя до своего стула, села, вызвав Платона к доске, повторить за нею только что ею объяснённый материал. Но возбудившийся Платон замешкался, нехотя вставая и прикрывая крышкой парты свой живот, попросив учительницу:

– «Нина Васильевна! А можно я с места буду!?».

– «Нет, нет! Идите сюда!» – показала она на место рядом с собой.

В этот момент Платона охватил испуг за неудобство от восставшего в трусах пениса. Но этот же испуг и помог ему несколько успокоиться, пока он шёл к учительскому столу, прикрывая пах захваченной тетрадью. Помог и ехидный смешок Сталева ему вслед.

– «Рассказывайте! А я пока посмотрю вашу тетрадь!» – неожиданно протянула руку Нина Васильевна.

Платон инстинктивно одёрнул свою руку в сторону, поэтому рука учительницы, успевшая схватить тетрадь, невольно чуть задела ещё не совсем опавший бугор в его брюках.

Чтобы скрыть свою неловкость, Нина Васильевна сделала вид, что сразу углубилась в просмотр тетради, но сама искоса поглядывала на пах Платона, который теперь прикрыл его якобы невольно скрещенными там руками.

И к её удивлению, Кочет своими словами, но очень доходчиво и достаточно полно объяснил тему.

– «Ну, что ж?! Молодец! Пять! Садитесь! – возвратила она тетрадь Платону — Все слышали, как надо излагать тему?» – обращаясь уже к классу.

После этого Нина Васильевна стала часто вызывать Платона, пытаясь понять, было ли всё это без исключения случайно или нет. И оказалось, что нет. Платон хорошо знал предмет. Более того, он проявлял смекалку при решении задач, в новых вопросах и даже в новых темах.

Кроме того, она в качестве примера познаний в области её любимого предмета, после объяснения Платоном домашнего задания, оставляла его около своего стола, прося учеников задавать ему вопросы на любую физическую тему. А он, даже если ещё не знал, то высказывал свои предположения, мотивируя их. Если же Платон затруднялся, то Нина Васильевна просила кого-нибудь высказать свою версию, или же сама приходила ему на помощь.

В общем, у них получалась увлекательная викторина по вопросам физики.

Но, кроме того, по всему было видно, что Нине Васильевне доставляет просто эстетическое удовольствие созерцать, стоящего перед нею красивого крупного подростка с оттопыренными в паху брюками.

– Хоть бы она пришла к нам домой и сказала маме, что у меня талант к физике, и предложила бы со мною дополнительно заниматься!? И я бы наедине не отказался! – некоторое время мечтал озабоченный Платон.

Но мечтать, как говорится, не вредно.

Поэтому вскоре Кочет перенаправил сой петушиный интерес на курочек моложе и поближе. Этому способствовали их зимние детские игры с валянием девочек в сугробах. Когда Платон завалил в сугроб под своими окнами с северного торца их дома красавицу Люсю Морозову, бывшую старше на два года и давно тоже положившую на него глаз, то коснувшись её груди, упругость которой чувствовалась и через зимнее пальто, он испытал необыкновенно сильное сексуальное возбуждение. К тому же та совсем не сопротивлялась, а весёлая и довольная смеялась в глаза Платону. Пользуясь отсутствием свидетелей, они даже так некоторое время полежали, пока за углом дома не послышались приближающиеся детские голоса.

После этого Платон ждал продолжения. Люся с отцом жила над комнатой матери Платона и он изредка слышал звуки оттуда. Но её соседом был Саша Комаров, а у Платона дома практически постоянно была сестра.

Но Люся, до этого не испытывавшая дружеских чувств к Насте, теперь вдруг стал дружить с нею, но не долго. Ведь её уже очень интересовали мальчики, а Настю ещё нет. Но однажды, когда Платон тоже был дома, Люся даже зашла к ним в гости. Она делала вид, что разговаривает с подругой, а сама фактически не сводила глаз с её брата. Тот тоже не мог наглядеться на красавицу, фактически пришедшую к нему, но от стеснения периодически пряча глаза. Люся была не только красива на