Маятник судьбы - Екатерина Владимировна Глаголева
Шрифт:
Интервал:
…Русские вступали в Данциг церемониальным маршем. У первых ворот дожидались члены магистрата, приветствовавшие герцога Вюртембергского; за Золотыми воротами его встретили девушки с венками. Люди высовывались в окна, махали платками, кричали: "Слава Александру!" При пушечной пальбе отслужили молебен в католическом соборе, потом герцог, продрогший за целый день верхом в одном мундире, созвал всех офицеров к себе на обед, во время которого некий мальчик произнес речь и подарил ему еще один венок. Вечером часть города, пощаженная пожаром, озарилась иллюминацией; в театре давали "Милосердие Тита" со специально сочиненным прологом, прославлявшим освободителей.
Этим праздник завершился, начались обычные будни. Особые команды собирали по улицам бродивших там больных французов; временно назначенный комендант распоряжался в лазарете, наполненном голодными людьми. Вскоре явились пруссаки, начали мешаться во все дела, выговаривать за неисправности и ко всему придираться; они разругались с герцогом, не явились на большой парад по случаю Рождества Христова и не почтили своим присутствием бал, устроенный магистратом; в главные квартиры русского императора и прусского короля полетели кляузы.
36
— Господа! Замечательные известия!
Веснушчатое лицо ротмистра Ланского разрумянилось от возбуждения и от морозца. Спрыгнув с седла, он бросил поводья ординарцу; офицеры, сидевшие у костра, потеснились, чтобы дать ему место.
— Депрерадович подал в отставку, а за ним и Уваров! — Подавшись вперед, ротмистр перешел на заговорщический шепот, часто хлопая рыжими ресницами из-за едкого дыма. — Государь узнал и одобрил; завтра цесаревич будет здесь, чтобы сделать нам смотр; посмотрим, каково-то он выкрутится.
"Как?" "Правильно!" "Молодцы!" "Не выдавать!" Фляжка побежала по кругу, чарки сдвинулись с шумом под троекратное "Ура! Ура! Ура!"
Кошкуль чокался и пил вместе со всеми, и все же тревожная пружина внутри живота оставалась туго закрученной. Что-то будет завтра?..
Уже за Рейном, на одном из переходов, Константин Павлович нагнал кавалергардов и пришел в неописуемый гнев, увидав на голове у полковника Каблукова фуражку вместо каски. "Бархатники! Якобинцы! Вольтерьянцы!" Обругав Каблукова, цесаревич сорвал с него фуражку и ускакал, а вечером, на ночлеге, полковник собрал офицеров, чтобы сообщить им, что подает в отставку. Разрешение не носить каску в походе ему было выдано еще пять лет назад на основании рапорта полкового врача: получив при Аустерлице три сабельные раны в голову и две — штыком в бок, Владимир Иванович так до конца и не оправился от них, что не помешало ему, однако, отличиться при Кульме и получить "Георгия" за храбрость. Каблуков сказал, что стерпел бы, если бы брань пала на него одного, но не желает, чтобы она замарала полковые знамена. Ланской тогда первый воскликнул, что и он в таком случае в полку не останется. (Ротмистр не участвовал в Кульмском сражении, так как был командирован в Варшаву для привода резервного эскадрона, и теперь считал для себя зазорным не подать в отставку, как будто он чем-нибудь лучше своего командира.) "И я! И я тоже! Мы с вами!" — загомонили остальные. Кошкуля подхватило общим порывом, он написал прошение об отставке — разве мог он поступить иначе, нарушив неписаные законы товарищества? Но сердце его точила тоскливая тревога: что теперь? Время военное, не расценят ли этот поступок как измену? Хуже того — заговор против государя? Да и если никакой кары не последует, выйти в отставку сейчас, ротмистром — какая будущность его ждет?.. Но раз уж сам генерал Депрерадович и шеф полка генерал Уваров, вхожие к государю, поддержали их решение, значит, отставки не будет. Наверное. Государь во всем разберется, найдет какой-нибудь приличный выход из положения, чтобы, как говорится, замять это дело. И все же лучше как следует подготовиться к смотру.
…Лошади были вычищены, хвосты и гривы расчесаны, кирасы отполированы; эскадроны держали равнение, как по струнке; цесаревича приветствовали зычным хором, как один человек. После смотра, отпустив нижних чинов, Константин Павлович велел всем офицерам явиться к нему.
— Господа, приношу свои извинения за обидные и незаслуженные слова в отношении храброго полковника и кавалера Каблукова и сверхдоблестного полка, о которых я глубоко сожалею, — громко произнес великий князь. — А если господа кавалергарды не удовлетворены моими извинениями, я готов дать сатисфакцию каждому в отдельности.
Голубые глаза, запрятанные под светлыми кустистыми бровями, перепрыгивали с одного офицера на другого. Каблуков выступил вперед.
— Ваше высочество! Надеюсь, что говорю сейчас от имени всех…
— Честь, предложенная вашим высочеством, так велика, что невозможно отказаться! — выкрикнул кто-то сзади него.
Ряды офицеров зашевелились, пропуская узколицего темноглазого ротмистра с крупным носом и маленьким ртом. "Лунин!" — прошелестело ветерком. Цесаревич слегка сощурил глаза, всматриваясь за спину Каблукову; офицеры из его свиты оживленно перешептывались. Лунин выбрался, наконец, и встал рядом с полковником, поклонившись и щелкнув шпорами; Каблуков сделал полшажка вперед, загородив его правым плечом.
— От имени всех кавалергардов, — возвысил он голос, — уверяю ваше высочество, что мы удовлетворены вашими словами и тем, что недоразумение разъяснилось.
Настала томительная пауза. Цесаревич стоял, заложив руки за спину и перекатываясь с пятки на носок.
— Что ж, быть по сему, — сказал он наконец. — Честь имею, господа.
Вечером на биваках только и разговоров было, что о неожиданном вызове и несостоявшейся дуэли. Кошкуль в них не участвовал, отмалчиваясь. Он не был знаком с Михаилом Луниным, однако знал о нем понаслышке — о нем нельзя было не знать, о его разнообразных подвигах в полку ходили легенды. Возможно, только Петер и не успел еще сразиться с ним на дуэли. Молодые офицеры восхищались его храбростью и дерзостью, меткие и хлесткие словечки ротмистра становились поговорками, но Кошкуль не разделял этого увлечения, сохранив еще с юности неприязненное отношение к "хрипунам" — кавалергардам и конногвардейцам, предпочитавшим изъясняться по-французски и напускавшим на себя вид "рыцарей Лебедя".
Рассказывали, что, когда Наполеон вступил в Москву, Лунин просил послать его парламентером к императору французов,
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!