Книга начал - Салли Пейдж

хотел рассказать вам о Джордж Элиот и Иссахаре. Мне кажется, если бы я взял этих двоих как образец для подражания, я бы стал совсем другим человеком. Боже мой, когда я думаю о смелости Джордж Элиот и, мм… – он поднимает обе руки вверх, – черт побери, об Иссахаре… честное слово, эта парочка способна была бы сделать из меня настоящего храбреца.

– Сгораю от нетерпения, – улыбается Руфь, любуясь его галстуком.

Больше ни Руфь, ни Малкольм сказать ничего не успели.

– Я все поняла! – восклицает, хлопнув в ладоши, Джо; одна мысль как молния блеснула у нее в голове.

Руфь с Малкольмом вздрагивают. Викарий даже расплескала немного вина из бокала. Оба с изумлением смотрят на Джо.

А в голове у нее все сразу встало на свои места, – возможно, сыграло свою роль упоминание Люси.

– Позвольте, Малкольм, я задам вам один вопрос?

Сразу насторожившись, он кивает.

– Вы, случайно, не были в молодости хиппи?

Теперь Джо совершенно ясно: этот человек в сером костюме страстно тоскует по далекой эпохе психоделики. Всего за несколько недель прямо у них на глазах Малкольм преобразился в настоящего хиппи. Поначалу это были робкие намеки, но теперь его предпочтения в одежде заявляют о себе совсем откровенно.

– Ага! – восклицает и Руфь; видно, что она согласна с Джо. – Клевый прикид, детка, – повторяет она свой комплимент.

Малкольм опускает голову и мотает ею.

– Нет, – говорит он и повторяет еще раз, только более протяжно: – О-о не-ет.

Джо с Руфью обмениваются озабоченными взглядами.

Тогда Джо заходит с другой стороны: она инстинктивно чует, что нащупала верную тропку.

– Ладно, – говорит она уже не столь живо, но тем не менее так же уверенно. – Но вам когда-нибудь хотелось стать хиппи?

К их полному ужасу, Малкольм Басвелл кладет голову на руки и издает протяжный, гортанный стон. Несколько секунд он остается в этом положении, а потом откуда-то из самой глубины его существа поднимается и сотрясает все его тело волна рыданий. А за ней еще одна волна. И еще. Джо с болью вспоминает, как еще недавно рыдала на плече у Люси, сидя на кровати дяди Уилбура. И так же, как и Люси, наклоняется к Малкольму и обнимает его; ее руки при этом смыкаются с руками Руфи, которая одновременно с ней обнимает его с другой стороны.

– Простите меня, Малкольм, мне так жаль, – говорит Джо почти умоляющим голосом, хотя сама не очень-то понимает, в чем ее вина.

Проходит какое-то время, и рыдания Малкольма смолкают, Руфь дает ему один бумажный платок за другим, Джо сидит на подлокотнике его кресла и гладит Малкольма по спине. Наконец он более или менее успокаивается и начинает сам просить у обеих прощения.

– Сам не знаю, как это вдруг получилось… Испортил такой прекрасный вечер… Сентиментальный старый дурак…

– Ну, хватит об этом, Малкольм Басвелл, – приводит его в чувство преподобная Руфь. – Вы ведь сейчас среди друзей. И теперь, полагаю, хотите нам кое-что рассказать.

Малкольм поворачивается к ней, и оба молча обмениваются взглядами. Точь-в-точь как и тогда, на Хайгейтском кладбище. Джо приходит в голову, что Руфь давно ждала этого момента. Эта добрейшая проповедница знает, что у Малкольма есть о чем им рассказать и когда-нибудь ему обязательно захочется это сделать.

– Вы совершенно…

Джо ждет, что он скажет «правы», но Малкольм явно не способен сейчас произнести даже это простейшее слово; как бы ни хотелось ему с ними чем-то поделиться, сейчас он просто не в состоянии. Малкольм умолкает и просто сидит, свесив голову.

Джо неожиданно вспоминает про ужин: он как раз должен быть готов, и в голову ей приходит одна мысль.

– Малкольм, – говорит она, снова начиная потирать ему спину. – Мне ужасно неловко… но вы не против, если расскажете нам все уже после того, как мы поедим? Мне кажется, там все уже готово, а я так не люблю выбрасывать пригоревшую еду.

Прием срабатывает.

Малкольм живо поднимает голову:

– Конечно-конечно, Джоанна. – Он расправляет плечи, и вот перед ними снова сидит прежний, внимательный и деликатный Малкольм. – Вы ведь так старались…

Руфь ловит взгляд Джо и понимающе ей кивает.

– А за ужином, – продолжает Джо, – вы сможете рассказать нам с Руфью про Джордж Элиот и Иссахара.

Джо приходит в голову еще одна мысль: пересказывая историю этих людей, Малкольм будет как бы шагать бок о бок со своими призраками, и те помогут ему снова обрести присутствие духа, чтобы поведать друзьям и свою историю.

Малкольм сразу выпрямляется в кресле.

– Разумеется, я это сделаю, Джоанна, – отвечает он.

И Джо теперь кажется, что в голосе его слышится глубокое облегчение.

Она передает Малкольму бутылку красного вина и просит ее откупорить и разлить вино по стоящим на столе бокалам, а сама отправляется на кухню. Преподобная Руфь шагает за ней по пятам.

Оказавшись на кухне, женщины снова молча обмениваются взглядами. Джо открывает рот, чтобы что-то сказать, но не успевает.

– Прекрасная мысль… снова свести его со своими призраками, – говорит Руфь, склонив голову набок.

Джо улыбается ей в ответ и вспоминает, что накануне вечером Люси во время разговора кое в чем ей призналась. Выходит, не только Джо многое перенимает у своей лучшей подруги; сама Люси тоже кое-что у нее заимствует. Тогда Люси сказала ей следующее: «Если я чувствую, что не могу решить какую-то проблему, и вообще в голову не приходит ничего путного, я всегда думаю: а что бы на моем месте сделала Джо?»

– Запахи и вправду соблазнительные, – бросает замечание Руфь.

Джо достает из небольшой духовки керамическую кастрюлю. Снимает крышку и с волнением заглядывает в нее. Кажется, все нормально. Она приготовила свое старое любимое блюдо: зажаренное на медленном огне мясо молодого барашка с имбирем и абрикосом, а также с кое-какими овощами. Она ставит в духовку тарелки, а с ними и блюдо с питой.

– Осталось только подогреть вот это, – говорит она и смотрит на Руфь. – Да, кстати, как прошла служба?

– Чудесно. Думаю, вам бы понравилась проповедь преподобного Абэйомранкоджа. Она, кстати, была посвящена фиолетовому цвету, – добавляет Руфь, глядя на собеседницу широко раскрытыми глазами.

И тогда Джо решается ей признаться:

– Вообще-то, я была на службе.

– Правда?! А я вас там не видела.

– Просто я немного опоздала, служба уже началась, и я не зашла – не хотелось мешать.

– Ох, Джо, это вы зря, надо было обязательно зайти.

– Я смотрела и слушала все с улицы. Звучало просто прекрасно, в окнах мерцали огни свечей, потрясающее зрелище.

– Я поставила свечку за вашего покупателя, у которого умирает жена, – сообщает ей Руфь. – А