Саперы - Артем Владимирович Драбкин

рассказали, как в начале войны в этом селе НКВД проверяло немцев «на лояльность к советской власти». Пустили слух, что выброшен немецкий десант, а потом «диверсанты», которых изображали переодетые в штатское энкавэдэшники, появились в этих местах, якобы скрываясь от погони, и местные немцы их усердно прятали…

Наша семья оказалась в Ремениковском районе, в колхозе «Заветы Ильича», и мы пошли вставать на учет в военкомат. Моего отца, несмотря на возраст, как механика, сразу мобилизовали в железнодорожные войска НКВД, а затем настала и моя очередь.

Когда я пришел в военкомат вставать на учет, то показал справку бойца истребительного батальона, полученную в Кицмане, и, оказывается, что по такой справке я считаюсь мобилизованным и военнослужащим еще с конца июня 1941 года.

Меня моментально отправили в запасной полк, где я попал в учебный батальон, готовивший саперов и дислоцированный в районе Лебяжьего.

В первую ночь нам приказали начать рытье землянок для себя, и я вслух, при всех красноармейцах, произнес, какая норма выйдет на человека и сколько кубометров мы должны вырыть. Сержант из запасного полка спросил: «Откуда знаешь?», а потом пришел взводный с каким-то арифмометром в руках. Они подсчитали, я все правильно сказал.

Тогда явился ротный, поговорил со мной, и через несколько дней меня отправили на курсы для подготовки комсостава для инженерно-саперных частей.

Никого не смутило, что я «западник» и что мне только недавно исполнилось 17 лет, никто меня не проверял, просто зачислили на курсы без долгих разговоров — «за образование».

На этих курсах мы изучали строительство фортификационных сооружений, наведение мостовых и понтонных переправ, минирование и разминирование.

Днем учились, а по ночам нередко на станции разгружали вагоны с бомбами для находившихся рядом с Лебяжьим авиационных бомбардировочных полков. Наш набор в основном состоял из бывших дорожных мастеров и техников, и через три месяца мне вместе с другими курсантами было присвоено звание младшего техника-лейтенанта, еще дали справку, что мне присваивается квалификация «техника-строителя», и вскоре я стал командиром взвода в 450-м УВСР (Управление военного строительства оборонительных рубежей).

Весной 1942 года, если мне не изменяет память, все наше управление ввели в состав Отдельной саперной армии, и мы строили оборонительные укрепления и переправы на Дону и Осколе.

С этим 450-м Управлением я отступал до Сталинграда, а потом шел вперед от Волги, обратно, снова на запад, но летом 1943 года нас переформировали в 85-й ВСО (Военно-строительный отряд) и передали в 36-й УОС (Управление оборонительного строительства) РГК, с которым я дошел до Вены и Праги. Наш 36-й УОС являлся частью РГК и обычно находился во фронтовом подчинении, с конца 1943 года мы действовали в полосе 3-го Украинского фронта и все время занимались наведением мостов и переправ.

Что такое ВСО и УОС? Какие структурные подразделения входили в такие части? Как и кем управлялись действия ВСО?

ВСО обычно состоял из 5–6 саперных рот, которые занимались наведением переправ через реки, строительством понтонных и стационарных мостов на только что захваченных плацдармах. Каждый ВСО имел права отдельной части и свое знамя, и в отряде служило до 500–600 человек личного состава. В свою очередь пять или шесть ВСО входили в состав УПВС (Управление военно-полевого строительства), в моем случае это был 29-й УВПС под командованием инженера-подполковника Чепайкина, которые образовывали костяк УОС (Управление оборонительного строительства). Такая вот трехступенчатая структура.

УОС имел в своем подчинении, кроме 5–6 ВСО, еще всевозможные различные отдельные подразделения, начиная от своего автотракторного батальона, заканчивая техническим батальоном, имевшим технику для наведения переправ, и отдельной гидротехнической ротой фронтового подчинения.

Штаб УОС имел свой политотдел, свои производственный, механический и технический отделы, свой СМЕРШ, отдел планирования, отдел механизации и так далее, и тому подобное.

Одним словом, это была довольно большая структурная единица… на бумаге — куча народу и всевозможной техники, а на деле… в основном голыми руками и топорами наводили переправы, постоянно, днем и ночью под немецким огнем, теряя своих товарищей.

Нашим 36-м УОС командовал полковник Маренный Исаак Шаевич. Моим, 85-м ВСО, командовал инженер-майор Сергей Петрович Куличенко, сорокалетний инженер, которого еще в 1939 году призвали в армию на строительство оборонительных рубежей на «новой границе». Я был командиром взвода в 1-й роте капитана Хольдзева Григория Петровича, инженера-подрывника по специальности. Хольдзеву тогда было лет сорок, и в армию он уходил из города Шахты. В штабе ВСО служили зампотех Шаронов, помощник командира ВСО старший техник-лейтенант Кружилко, замполит — капитан Скворцов, на должности инженера-фортификатора был старший техник лейтенант Солдатенков, кроме того, была должность старшего инженера, которую у нас занимал старший сержант Иванов.

Была своя производственно-техническая часть, но специальной техники в ВСО не было.

Теперь по составу саперных рот — в каждой роте по 3–4 взвода, и, например, когда я принял свой первый взвод, то в нем было 47 человек в четырех отделениях.

Кого набирали служить в ВСО?

В сорок втором году в нашей части большинство саперов были уральцы в возрасте от 20 до 40 лет, к нам, в 450-й УВСР, целенаправленно из запасных частей отбирали служить бывших дорожных мастеров, бывших шахтеров, взрывников и крепильщиков из угольных шахт, но после того как нас разбили в донских степях и большинство личного состава не вышло из окружения к Сталинграду, то на пополнение к нам присылали людей без какого-либо специального отбора. На Украине в конце 1943 года и в начале 1944 года мы — часто необученное пополнение из украинцев, только что призванных полевыми военкоматами в армию в освобожденных областях. Для них это был предел везения, сразу попасть в ВСО, а не «чернорубашечником» в пехоту.

В 1943 году, перед Днепром, было большое пополнение из Сибири, с ним пришел Леонид Андреев, мой помкомвзвода и близкий друг до самого конца войны. Леня был с 1919 года рождения, родом из Башкирии. Периодически на замену выбывших из строя прибывали солдаты из госпиталей, но были и вовсе «исключительные» случаи. Так, например, в нашу роту прибыл солдат, который служил в Кремлевском полку НКВД и был отчислен и направлен на фронт за какой-то промах по службе. Или, помню, как к нам прибыл с пополнением бывший старший лейтенант, политработник, разжалованный в старшие сержанты. Разные люди были…

Национальный состав роты?

Большинство саперов в моей роте были русскими, но было немало татар, несколько евреев и, что надо отметить особо, по 4–5 среднеазиатских нацменов — узбеков в каждом взводе. Старшина роты был татарин по национальности. Был в моем взводе один