Отныне и вовек - Даниэла Стил

— По пути домой?

— Естественно. Я проголосовала и поехала с двумяпарнями в Беркли. В розово-зеленом «студебеккере» пятьдесят второго года. Ониназывали его «Арбуз». И ехал он соответственно.

Джессика пыталась пролить свет на событие, пока все триженщины не сводили с нее глаз.

— Так где машина?

— На станции техобслуживания в Беркли. Владелецпредложил мне за нее семьдесят пять долларов и согласился сбросить цену забуксировку.

— Ты продала ее? — Даже Катсуко была ошеломлена.

— Вот уж нет. Это машина Яна. Но думаю, что продам.

Она отслужила свое. — Как и я. Джессика не добавила, новсе услышали это в ее голосе. — Легко пришло, легко ушло. Выберучто-нибудь дешевое для посещений Яна. — Но как? Откуда возьмутся деньги?

— Я подвезу тебя. — Голос Астрид звучал тихо и наудивление спокойно. Джессика посмотрела на нее и кивнула. Не было смыслапротестовать. Ей была нужна помощь, и она знала это — помощь не только смашиной.

С тех пор Астрид возила Джессику на свидания с Яном три разав неделю. Это избавило Джесси от необходимости принимать две желтые таблетки,когда она прибывала на место, и сокращало дневную норму. Иногда онапроглатывала еще и зелено-черную.

Астрид потеряла всякую надежду повлиять на Джессику.

Бесполезно и пытаться. Она могла только подстраховатьподругу, когда обрушится крыша. Если такое случится. Джессика мчалась к своейгибели. Ее нельзя было остановить полумерами.

Астрид ясно это видела. Ян не мог принять то, чтопроисходило с Джесси, потому что не мог помочь. Поэтому старался этого незамечать. И каждый раз Джесси появлялась еще более издерганная, болееизнуренная, более нервная, более напуганная, прикрываясь показной храбростью.Ян сильнее винил себя, высказывал большую признательность, сам испытывал боль.Они избегали смотреть друг другу в глаза. Они просто разговаривали.

Он — о книге, она — о магазине. Никогда — о прошлом илибудущем или реалиях настоящего. Они никогда не касались своих чувств, лишьчерез равные промежутки времени обменивались «я люблю тебя». За этим былонеприятно наблюдать, и Астрид ненавидела свидания. Она хотела встряхнуть ихобоих, заставить говорить в полный голос, остановить то, свидетелем чему стала.Но Джессика и Ян лишь продолжали тихо умирать с противоположных сторонстеклянной стены, не отдавая себе отчета в том, что происходит с каждым из нихи ими обоими. Пока лишившаяся дара речи Астрид следила за супругами.

Если бы только они могли коснуться друг друга, тогда жизньснова возродилась бы в них. Астрид видела это в глазах Джессики, в которыхпоселились боль и страх. У нее был взгляд ребенка, который не понимаетпроисходящего. Ее муж ушел, но куда ушел? Таблетки позволяли ей укрыться в моретумана, и она теперь редко поднималась на поверхность. Джессика могла в любоймомент утонуть, Астрид же не была до конца уверена в том, что подобное уже непостигло Яна. Астрид могла бы обойтись и без визитов. Но у них все роли былираспределены. Муж, жена, друг.

* * *

Январь кое-как перешел в февраль, с трудом передав эстафетумарту. В магазине прошла двухнедельная распродажа, которая едва ли оживиладело. Почти все были заняты, в отъездах или неважно себя чувствовали. Последняяпартия из зимнего ассортимента расходилась плохо. Доходы упали. «Леди Джей» неотносилась к разряду тех магазинов, которые удовлетворяют повседневные нужды.Бутик был нацелен на избранных покупателей международного масштаба. А мужья ихклиенток советовали своим женам повременить. На рынке дела обстояли не лучшимобразом. Они больше не восторгались «крошечным» свитером и юбчонкой, которыестоили им почти двести долларов.

— Боже, что мы будем делать со всем этим мусором?

Джесси нервно ходила по торговому залу, открывая очереднуюпачку сигарет. Утром она навестила Яна. Опять через стекло. По-прежнему черезстекло. Всегда через стекло. Ей приснилось, что она прикоснется к мужу, когдаим обоим будет по девяносто семь лет. Джессика даже не мечтала больше о том,что Ян вернется домой. Лишь о возможности дотронуться до него.

— Нас ждут трудности, Джесс, когда прибудут весенниетовары. — Катсуко задумчиво посмотрела по сторонам.

— Да. Сволочи. Должны были прийти на прошлой неделе изапаздывают. — Она скрылась на складе, чтобы посмотреть, что там есть.Большую часть времени Джессика была раздраженной. Боль отчетливо давала о себезнать. Теперь недостаточно было прятаться: у нее уходило все больше сил на то,чтобы заглушить внутренние голоса.

— Знаешь, я тут подумала… — Катсуко проследовала за нейна склад. — Было очень больно?

Джесси взглянула на нее, улыбнулась и пожала плечами.

— Извини. Так о чем ты думала, Катсуко? — Это былопохоже на прежнюю Джесси. Но случалось так редко в последнее время.

— Об ассортименте товаров на следующую осень. Тысобираешься в Нью-Йорк?

— На чем? На помеле? Не знаю пока.

— Ты не знаешь, что выбрать на следующую осень? —Катсуко казалась обеспокоенной. На новые товары почти не осталось денег, а повсему столу Джесси по-прежнему были разбросаны неоплаченные счета.

— Не знаю, Кэт. Подумаю.

Она зашла в свой кабинет и захлопнула дверь, поджав губы.Зина и Кэт обменялись взглядом. Зина ответила на телефонный звонок. СпрашивалиДжесси. Из какого-то магазина пластинок. Она соединила с офисом Джесси иподождала, чтобы та сняла трубку. Линию разъединили буквально через пару минут.

А в это время Джесси боролась с дрожью в руках, играя скарандашом. Еще один звонок. Они были уверены, что причина в недосмотре,несомненно, она забыла послать им чек…

По крайней мере вежливы. От врача звонили вчера и угрожалииском. За пятьдесят долларов? Врач собирался судиться с ней из-за полусотни?..А дантист за девяносто восемь.., а еще счет из винного магазина на сто сорокпять за вино Яна.., и химчистке она задолжала двадцать шесть, в аптеку тридцатьтри и сорок один за телефонные переговоры.., и теннисному клубу Яна.., новыерастения для магазина плюс счет от электрика, когда на Рождество вырубилсясвет.., и за ремонт водопровода в доме.., и так далее и тому подобное, а у нееуже не было «вольво», «Леди Джей» медленно шел ко дну, а Ян отбывал срок, иположение ухудшалось. В нагнетании событий было какое-то извращенноенаслаждение. А тем временем Астрид покупала у нее свитера по себестоимости ивосхищалась золотыми браслетами у Шрива и каждые три дня посещала парикмахерапо двадцать пять долларов за укладку. А теперь еще нужно было думать обассортименте на осень. Триста долларов на самолет, гостиница, не говоря уже обоплате товаров.

Она еще больше завязнет в долгах, но у нее не было выбора.

Без товаров на осень Джессика могла, не раздумывая, закрыть«Леди Джей» на День труда. Дело дошло до того, что она уже боялась зайти вбанк, чтобы получить наличные по чеку. Джессика не сомневалась, что по пути ееостановят и проводят к управляющему. На сколько хватит их терпения? А ее?