Бойся мяу - Матвей Юджиновский

солнце пряталось в тучах.

Трень – трень – трииинь. Сияла улыбкой и Маруся. На повязке ее была вышита синяя птица, летящая в небесной лазури. Кофейные кудряшки, прыгающие и пружинящие, забраны ободком цвета ночи. На ногах – кроссовки и джинсовые шорты выше колен, выше – почти что тельняшка, только полосы шире. Трень – трень – триииинь!

– Привет, дурачок! – притормозила она и легко спрыгнула с сиденья.

Ее Везунчик тоже был без рамы и даже, кажется, складной. Женька видел такие в городе, но марку позабыл.

– Привет… спортсменка, – ответил он, по-прежнему не двигаясь с места. Хотя поймал себя на том, как тянет ее обнять. Но с велосипедом боялся и шаг сделать. Положить его на землю – это вообще нормально?

У Маруси такой проблемы не возникло, потому что ее двухколесый друг имел еще и ножку, вернее, подножку. Везунчик мог стоять без ее помощи. Такое было верхом мечтаний у пацанов во дворе.

– Старенький, но на ходу? – спросила Руся, глядя на его «Школьник» без крыльев и с местами облупившейся краской.

– Да… То есть, наверное. Это велик сестры. – Переместив одну руку на сидушку, Женька немного отстранил его от себя, чтобы присмотреться и самому.

– Ага, вот как. – Она подошла к «Школьнику». – Тогда тебе придется заслужить его доверие. – Взялась одной рукой за руль, а второй, будто гладила жеребца, провела по сиденью. И легко коснулась при этом пальцев Жени.

Приятные иголочки побежали по руке, охватили спину. Волосы на затылке зашевелились, а дыхание перехватило. Сердце заколотилось так, словно на один удар меньше – и все, смерть. Нестерпимо захотелось потрогать ее кудряшки.

– А скажи-ка, что ты вообще знаешь про велосипеды? – спросила Руся, с видом знатока сжимая переднее колесо.

– Чтобы ехать, крутят педали. Чтобы повернуть, крутят руль. Чтобы затормозить, педали назад, – перечислил Женек, пока она проверяла заднее колесо.

– Ты же в школе отличник, да? – улыбнулась она своему выводу.

– Вообще-то, ударник.

– Ну а как ты думаешь, что главное в том, чтобы не упасть? – Руся выжидательно уставилась на него медово-карим глазом.

– Поймать и сохранять равновесие, наверное, – ответил он, чувствуя себя самым что ни на есть троечником.

– Главное, дурачина, не бояться, – улыбнулась она. – Не сидеть напряженным, скованным, а расслабиться. Почему?

Он вспомнил, как она погладила, нет, не его, а «спинку» велосипеда:

– Потому что он почувствует мой страх?

– Правильно. Садись, «пять».

Они посмеялись.

– Нет, серьезно, садись, – указала Руся на велик. – Залезай, посмотрим, достают ли ноги до педалей, или надо опустить сидение.

Она взяла велосипед за руль и под сидение. Женек примерился, сообразил, что ногу закидывать глупо. Поэтому встал на раму, поднялся от земли и пристроился на сидушке.

– Ну как? – выдавила Маруся, удерживая велосипед.

В нижнем положении до педали приходилось тянуться носком.

– Не годится, – заключила она.

Еще десять минут они подгоняли сидение, перехватывали друг у друга ключ, толкались, пригнувшись к нему.

– Ну а теперь тебе пора ехать, – объявила довольная Руся, когда все было готово.

– Покажи, – попросил Женя, кивнув на ее преисполненный достоинства, сияющий велосипед.

– Хорошо. – Она умелым движением убрала подножку, взялась за руль. – Руки на руле, одну ногу на педаль, второй отталкиваешься, разгоняешься. И – хоп – запрыгиваешь и крутишь педали.

Маруся покатила по бетонной площадке, у края свернула и поехала по кругу.

– Держи его крепко, чтобы не клонился вбок. Не дай ему сбросить себя.

Она убрала руку с руля и замахала ей над головой, словно наездница на диком скакуне. Правда, Везунчик ее был спокоен и покорен.

И Женек попробовал повторить. Но разогнался недостаточно. Попробовал снова – не удалось вовремя перекинуть ногу. Еще раз – долго устраивался на сидении. Еще – одна сторона перевешивала, и баланс рушился, так и не устоявшись. И всякий раз «Школьник» заваливался на бок и едва не утягивал Женька за собой.

Однако не успело солнце выползти из-за тучи, как он поехал. Запрыгнул на сидушку, заработал педалями, крепче взялся за руль, приструнив его. У края площадки, показавшегося вдруг обрывом, повернул его слишком резко, снова повело вбок, но он кое-как сбалансировал и покатил дальше.

– Молодец! – обрадовалась Руся и затренькала звоночком. – А теперь расслабься.

Женя проехал кружок и затормозил, слез на землю.

– Вау! Вау! Прикольно.

– Страшно? – Она остановилась рядом.

– Ни капельки, – выпалил он, будто сердце и не колотилось в груди.

Они сделали еще с десяток кругов, а после три «восьмерки»: две неудачные и последнюю образцовую.

Наконец, Женек затребовал передышку. Маруся нахмурилась было, и он поспешил предложить по мороженому.

– Люблю пломбир, – поделилась она, кусая белоснежную мякоть.

– Я тоже, – кивнул он и глянул на дно рожка, не течет ли.

– Люблю эклеры, – вспомнила еще Руся.

– Я тоже.

– И орешки со сгущенкой.

– Печенье?

– Ну.

– Я тоже.

– Зефирки.

– Да.

– Люблю «Баунти», еще «Твикс», – продолжала она, не отрываясь от мороженого.

– Ага, тоже.

– Обожаю халву, – протянула мечтательно.

– Не-а, – мотнул головой, – бэ.

– Как? – она грозно стрельнула глазом.

– А вот так. Серая, жирная и как песок, фу-фу.

– Дурак ты, – она толкнула его плечом.

– Конечно-конечно, – закивал он. И как на зло в подтверждение этому с прохудившегося донышка рожка соскользнул драгоценный кусочек пломбира.

Когда морозно-сахарный перерыв подошел к концу, Маруся снова оживилась:

– Знаешь, что нам надо?

– Уничтожить всю халву в мире? – пошутил Женька, но действительно весело стало потому, что заметил у Руси на кончике носа капельку мороженого.

– Ты собираешь, я уничтожаю, – она показала большой палец. – Нет, нам нужно скатиться по склону.

– Погоди, не двигайся.

– Чего? – не поняла она и завертела головой.

– Руся, ну-ка, замри.

Она уставилась на него, нахмурившись. Он вытер руку о футболку и протянул к ее лицу. Она не отстранилась. Брови приподнялись, в уголках губ мелькнула улыбка. Женя смахнул большим пальцем мороженое с ее аккуратного носика, прикоснувшись остальными к румяной щеке. Руся смешно дернулась.

– Ты испачкалась, сластена.

Она засмеялась и потерла нос, пряча улыбку.

– Я «за», – сказал он.

– А? – потерялась она.

– Я за то, чтобы покататься. Но только не в овраг.

Она рассмеялась снова.

– Да нет, конечно. Ты же знаешь дорогу в деревню, асфальтированную, – махнула рукой в сторону выезда. – Там есть хороший, долгий спуск. Очень классный.

– Кажется, знаю. А мы… не разобьемся.

– Не попробуем – не узнаем, – улыбнувшись, она положила руку ему на плечо.

Женя понял, что скатится с ней хоть по спине диплодока из мультфильма.

Однако уже через пять минут непреодолимым испытанием для него стала обычная земляная дорога. Требовалось ехать по узкой колее: чуть вправо, чуть влево – и колесо или врезалось в высокие края, если