Паткуль. Неистовый лифляндец - Борис Николаевич Григорьев

Затем и пастор и его подопечный затрагивают теологические вопросы, о которых в последние бурные годы Паткулю вспомнить было недосуг. Потом он вспоминает о своих друзьях и о невесте и просит Хагена написать Анне Айнзидель о его последних минутах жизни, передать благодарность за её любовь и сказать ей, что он умирает с мыслями о ней. При этих словах Паткуль достаёт кошелёк и вручает Хагену 100 дукатов почти все его деньги, за исключением небольшой суммы, оставленной для подарка палачу. Кроме того, он предлагает Хагену подарок – экземпляр Нового завета, отобранный стражей, его Хаген может забрать у майора Гротхюсена. Кроме того, сообщает Паткуль, у майора находится его религиозное сочинение, которое он хотел бы передать Карла ХII, чтобы тот узнал, что Паткуль отнюдь не является атеистом.

Священник предложил спеть несколько псалмов, и Паткуль охотно согласился – он теперь соглашался на всё, что ему предложат.

– Я благодарю Господа Бога за то, что он разорвал сети дьявола, – произнёс он спокойно, – узы разорваны, и моя душа свободна.

Уже было поздно. Паткуль попросил Хагена помолиться за него и попросить Бога отпустить все его грехи. Он также попросил его записать свои впечатления от общения с ним в эти роковые часы и показать записи людям, чтобы они видели, что Йохан Рейнхольд Паткуль уходит из этого мира, не имея ни на кого зла. Под конец беседы Паткуль спросил Хагена, стоило ли ему прилечь перед трудным днём и хорошенько выспаться, потому что последние дни он страдал бессонницей и не принимал никакой пищи, кроме воды. Пастор настоятельно порекомендовал ему сделать это.

В понедельник в 4 часа утра Хаген снова появился у осуждённого в камере. Он был очень удивлён, когда увидел, что приговорённый к смерти мирно спал. Он тут же проснулся и сказал, что давно так хорошо не высыпался. Хаген совершил над ним последний обряд и принял от него исповедь, после чего принесли ужин. Пока Паткуль ел и всходило солнце, пастор читал библию. При первых лучах солнца Паткуль показал на него рукой и сказал в духе учения А.Х.Франке, своего религиозного учителя:

– Это моё брачное торжество.

Миссия Хагена закончилась.

В комнату вошёл лейтенант, и Паткуль сразу понял, зачем. Он обернул вокруг себя плащ и воскликнул:

– Ну, в путь!

Прежде чем выйти, он обратился к пастору с просьбой не оставлять его одного в эту трудную минуту.

Снаружи ждала повозка, Паткуль настоял на том, чтобы Хаген занял рядом с ним удобное место. В сопровождении сотни солдат повозка тронулась к месту казни. Вокруг эшафота выстроились ещё 300 драгун. Ещё издали Паткуль увидел пять высоких кольев и огромное колесо и, забившись от страха в судорогах, повалился на руки сопровождающего его офицера. Его ждало четвертование и колесование!

– Господин пастор, молите Бога, чтобы я не пал духом! – простонал он в отчаянии.

Офицер накрыл его плащом, повозка подъехала к месту казни, круг из солдат расступился и снова сомкнулся.

Стали читать приговор:

– Сим извещается, что по чрезвычайному приказанию Его Величества, нашего всемилостивейшего государя…

– Какая милость! – воскликнул приговоренный.

– …этот человек, как изменник государства, поступивший на службу к нашим врагам в ранге генерала… – продолжал офицер читать приговор.

Карл ХII не забыл ничего Паткулю: ни его старые «прегрешения», повлекшие за собой приговор 1694 года, ни его соучастие в разжигании войны против Швеции.

– …присуждён к колесованию и четвертованию во искупление своих вин и для назидания другим. Пусть каждый остерегается измены и верно служит своему королю.

Хаген стоял рядом с Паткулем и слышал, что тот читает слова молитвы. Выслушав приговор, Паткуль спросил капитана, руководившего казнью[70], куда ему идти. Офицер показал ему на колья, и когда Паткуль встал между кольями, он отдал приказ палачу начинать.

Палач, обычный польский крестьянин, услышав о том, что его жертва – бывший генерал, пришёл в немалое смущение.

– Простите, милостивый сударь, – пролепетал он, берясь за железный прут.

– Да что там – милостивый государь! – нервно ответил Паткуль, передавая ему завёрнутые в бумажку деньги. – Скорей кончай!

Он лёг между кольями и закрыл глаза. Палач привязал его конечности к кольям. Первый удар колеса пришёлся на правую руку. Необученному ремеслу поляку понадобилось три удара, прежде чем он сломал конечность. Ко всему прочему, «палач» привёз на казнь не покрытое металлическим ободом, а обычное деревянное колесо! Откуда ему и шведским драгунам было знать, как выглядят настоящие орудия казни? Потом колесо по очереди свистело над левой рукой, над ногами -всего понадобилось то ли 14, то ли 15 ударов, и при каждом из них Паткуль дико вскрикивал от боли.

Согласно сценарию короля, капитан должен был теперь дать палачу указание приступить к нанесению ударов по грудной клетке. Но к удивлению и ужасу всех присутствующих искалеченный Паткуль подполз к плахе и захрипел:

– Голову долой!

Капитан, не в силах больше смотреть на страдания, дал знак согласия. Сценарий шведского короля нарушился. Палач занёс топор над головой Паткуля. Топор был тупой, палач неумелый, и понадобилось нанести три удара, прежде чем голова отделилась от туловища. Расчленённый труп казнённого собрали по частям и прикрепили к колесу на всеобщее обозрение.

Казнь была закончена.

Шёл тридцатый день сентября по шведскому, двадцать девятый день сентября – по русскому и десятый день октября 1707 года – по немецкому. Шведская армия находилась только в начале своего похода в Россию и в начале своего бесславного конца.

Четвертованный труп Паткуля будет оставлен на колесе на несколько лет. Когда Август II с помощью Пётра вернётся на польский трон, он распорядится отыскать останки своего бывшего тайного советника и похоронить их в Варшаве. В 1713 году Август, находясь в обществе французского посла и несколько придворных, посмотрев на ящик с прахом Паткуля, промолвит:

– Вот останки Паткуля!

Никто не проронит ни слова.

Вскоре Август отдаст приказ арестовать и судить за «превышение полномочий» при заключении Альтранштедтского мира своих советников и врагов Паткуля Имхофа и Пфингстена. Один из них скончается в темнице, другой просидит в ней многие годы. За «упущения» в деле Паткуля «каналья с добрым сердцем» (такую характеристику Августу дал один шведский историк) отдаст приказ казнить коменданта Кёнигштайна генерала Циглера. Править он будет «долго и счастливо».

Петру I в ответ на казнь его дипломатического представителя посоветуют казнить шведских пленных офицеров, но царь с этим не согласится.

Карл ХII, как известно, погибнет в 1718 году во время норвежского похода от пули неизвестного. А не вылетела ли эта пуля из мушкета какого-нибудь лифляндца?

Спустя три года после смерти Паткуля Лифляндия войдёт в состав России – вопреки его планам. Зато царь в полном объёме восстановит её автономию, вернёт дворянству все права и привилегии и призовёт бывших единомышленников неистового лифляндца к управлению провинцией. Первым губернатором царя станет друг и единомышленник Паткуля Лёвенвольде.

Мечты часто сбываются, хотя и не всегда так, как задуманы.

В 1830 году наш знаменитый поэт М.Ю.Лермонтов напишет следующие строки, в которых свою судьбу ассоциирует с судьбой неистового лифляндца:

Напрасна врагов ядовитая злоба,

Рассудит нас Бог и преданья людей;

Хоть розны судьбою, мы боремся оба

За счастье и славу отчизны своей.

Пускай я погибну… близ сумрака гроба

Не ведая страха, не зная цепей.

Мой дух возлетает всё выше и выше

И вьётся, как дым, над железною крышей.

Литература

1. А.В.Беспалов Северная война. Карл ХII и шведская армия. М., «Рейтаръ», 2000 г.

2. В.Е.Возгрин Россия и европейские страны в годы Северной войны,

Ленинград, «Наука», 1986

3. В.Е.Возгрин Травентальский договор 1708 г. и его значение в истории

Северной войны, Скандинавский сборник, Таллин, 1975 г.

4. Вольтер История Карла ХII, короля Швеции и Петра Великого,

императора России, Санкт-Петербург, Лимбус пресс,

1999 г.

5. Григорьев Б. Н. Карл XII. Пять пуль для короля. М., «Молодая гвардия», 2005

6. С. Князьков Из прошлого русской земли,