Дети Божии - Мэри Дориа Расселл

похитили и дважды за месяц избили до бесчувствия, – отметил он. – Склоняюсь к мысли, что угрозы Карло следует воспринимать серьезно.

Пристыженный Дэнни произнес:

– Мне очень жаль, Сандос.

– Ваши эмоции меня не волнуют, – негромко сказал Сандос. – Но если вам нужно отпущение грехов, ступайте к священнику.

Раздосадованный Шон отправился на корабельную кухню. Когда он возвратился к столу с бокалом и бутылкой виски Jameson’s, Дэнни все еще стоял, безрадостно глядя на Сандоса.

– И как насчет Кандотти? – бросил Шон, обращаясь к Железному Коню. Дэнни вздохнул и повернулся к выходу, но перед этим подобрал нож и положил его перед Сандосом. Что, с точки зрения Франса, требовало определенного хладнокровия. Пуэрториканец был не в форме после недель пребывания в постели, руки его искалечены, посему трудно было отличить промах от намерения, однако у Франса возникло впечатление, что Сандос мог бы при желании пригвоздить Дэнни к стене. Карло воспользовался Кандотти для страховки, однако у Шефа свои цели…

– Что ж, хотим мы этого или нет, все мы находимся здесь, – проговорил Шон, наливая себе. После чего опрокинул бокал, глядя на Сандоса невеселыми голубыми глазами. – Это только догадка, но я готов поклясться, что ничто во всей обширной Господней вселенной не будет жечь этого человека горше, чем ваше прощение. Оно будет подобно углям на его голове, Сандос.

– Что ж, – сухим тоном молвил Сандос, имитируя акцент Шона, – это стоит учесть.

Франс был в высшей степени доволен.

– В карты играете? – спросил он Сандоса.

– Не хочу пользоваться нечестным преимуществом, – возразил Сандос, которого не возмутила разыгравшаяся драма. Встав, он отнес свои тарелки на кухню. – Мне всегда говорили, что голландские реформисты не приветствуют карточные игры.

– Мы не приветствуем и алкоголь, – отметил Франс, наливая всем, кроме Нико, который не пил, потому что это запретили ему сестры.

– Правильно, – согласился Сандос, возвращаясь к столу. – Покер?

– Отдохнем от надоевшей скопы, – проговорил Шон.

– Нико, поучаствуешь? – спросил Франс, протягивая руку к растрепанной колоде, постоянно находившейся на столе.

– Посмотрю, как вы играете, – любезным тоном ответил Нико.

– Я знаю, Нико, – терпеливо проговорил Франс. – И спросил просто из вежливости. Все в порядке, Нико. Ты не обязан играть.

– Я хотел бы сперва отослать весточку домой, если это не будет слишком трудно, – обратился к нему Сандос.

– Радио здесь, слева от вас за этим люком, – ответил Франс. – Все включено и настроено. Наберите текст и нажмите «отправить». Крикните, если понадобится помощь.

– Едва ли, – буркнул Шон, когда Сандос вышел из кают-компании.

Сев перед связным устройством, Эмилио задумался над текстом.

«Опять меня поимели, если не хуже», – подумалось первым делом, однако послание придет на Землю, когда Селестина будет еще подростком, и он отверг такое начало как слишком вульгарное. Он остановился на девяти словах: «Увезли силой. Всегда думаю о вас. Слушайте своими сердцами».

Глава 19

Город Инброкар

2047 год по земному летоисчислению

– Я не потерплю этого, – цокая когтями, кипятился посланник, расхаживавший из конца в конец просторного внутреннего двора посольства. Наконец Ма Гурах Ваадаи остановился перед женой – уши торчком – и не позволил ей даже открыть рот. – Уйду в отставку, но не отдам дочь этой твари. Как смеет он требовать себе моего ребенка!

– Мой господин, Хлавин Китхери не просил нашу Сакинжу, – попыталась успокоить его дама Суукмель Схирот у Ваадаи, подняв изящную руку, полным плавного изящества жестом она поправила простую шелковую головную повязку, словно бы окутывая свою душу покоем. – Он просто пригласил…

– Он трус, – огрызнулся Ма, отступая от нее. – Он убил всех своих родных…

– Почти наверняка, – мурлыкнула Суукмель, когда муж сделал еще один шаг, – но это не доказано.

– …И потом наговорил кучу лжи об этом! Словно кто-то может поверить в то, что какой-то мужлан – торговец из средних земель! – способен умертвить почти весь род Китхери. И теперь он еще смеет просить у меня дочь! – С искаженным гневом лицом Ма обернулся к жене: – Он сношает животных, а потом поет об этом!

– Это известно. – Она не стала обращать внимания на вульгарные выражения мужа. Долг велит посланнику говорить исключительно с обхождением и тактом; и Суукмель была рада возможности предоставить Ma небольшую передышку. – Хлавин Китхери, как говорит господин мой муж, многолик и удивителен, – продолжила она с умиротворяющей уверенностью, – однако он также человек исключительного кругозора, великий поэт…

– Чушь! – взорвался посланник, глядя мимо нее в сторону дворца Китхери, доминировавшего над центром Инброкара. – Он безумен, Суукмель…

– Ах, да простит свою жену мой милостивый господин, но словом «безумие» пользуются слишком часто и неточно. Осторожное лицо может назвать его неудовлетворенным, отчаянным или странным, – предположила Суукмель. – Пожалей существо, по природе своей не во всем подходящее к роли, предписанной ему рождением, ибо он ведет трудную жизнь. – Она поправила свою мантию и приняла новую позу, более изящную, но вместе с тем несколько более утонченную и властную. – Хлавин Китхери восшел к своей Патримонии, мой господин. И, каким бы ни было его прошлое, какими бы ни были обстоятельства его восшествия, каким бы ни было твое личное мнение о его характере, как посланник страны Мала Нжер ты обязан воспринимать сорок восьмого Высочайшего как законного правителя Инброкара.

Муж ее нахмурился, однако женщина продолжила задумчивым тоном:

– Китхери стоит тщательного изучения, мой господин. Даже если забыть о поэзии, годы, проведенные им в изгнании, во Дворце Галатны, не прошли для него даром. Он, так сказать, вступил в интимные отношения со всей своей территорией. – Ma хрюкнул, развеселился, и она продолжила уже с улыбкой, непринужденным тоном: – Люди способные и энергичные, люди разные приносят Китхери свою информацию и понимание. Идеи. Перспективы. Уже в первый сезон своего правления он создал новые, не имевшие предшественников службы, назначил в них людей, даже третьеродных, и сделал это почти без сопротивления сторонников традиции.

Ma Гурах Ваадаи остановился на месте и обратил взгляд на жену. Она подобающим образом потупилась, но тут же посмотрела на него прямым и полным любопытства взглядом.

– Разве это не интересно? Как ему удалось сделать это? – спросила женщина с любопытством в голосе. – Быть может, мой дорогой господин сумеет обнаружить нечто ценное в своих наблюдениях за ним при дворе? – предположила она. – В любом случае Китхери больше не ищет жену.

– Конечно нет. Должно быть, ждет, что явятся новые бесхвостые монстры, чтобы сношаться с ними… – Тут до него дошла новость. – Что ты слышала?

– Он помолвлен, мой господин муж. С дочкой ВаПалкирн. Старшей дочерью регента.

– Элли’нал? Она же едва вышла из колыбели!

– Именно. – Муж, повесив уши, уставился на нее с