Под небом Индии - Ренита Де Сильва

– О моя дорогая! – сказал Чарльз, заключая Мэри в объятия и целуя ее.

Его глаза сияли.

Мэри было тяжело улыбаться, смеяться и радоваться вместе с ним.

А слушать, как он строит планы на их будущее и будущее ребенка, стало для нее настоящей пыткой.

И все же она это делала.

Как же легко ей теперь стало лукавить, как непринужденно ложь срывалась с ее губ!

В ту ночь, когда восторженный Чарльз наконец заснул, Мэри еще долго лежала, глядя перед собой затуманенными глазами.

По вздувшемуся растрескавшемуся потолку бегали ящерицы. Внезапно в голове у Мэри вспыхнуло давно забытое, но очень живое воспоминание. Однажды Амин поймал ящерицу, однако в следующее же мгновение в его руке остался один лишь хвост. Мэри с Ситой смотрели на него как зачарованные. Сита даже решилась его потрогать.

«Чешуйчатый», – сообщила она. На ее лице читались одновременно отвращение и интерес.

Сита… Мэри ей так и не написала.

Помнишь, как мы детьми беззаботно бродили по улицам городка, строя планы на будущее?

Если бы только жизнь вновь стала такой же легкой и простой.

Счастлива ли ты, Сита, осуществив свои детские мечты, став той, кто способна что-то изменить, той, кого невозможно игнорировать?

У меня есть все, о чем я мечтала: хороший муж, уважение, а скоро будет еще и ребенок.

И все же я несчастлива. По правде говоря, никогда в жизни я еще не чувствовала себя настолько подавленной.

Сита

Груз. 1936 год

– Сита.

Что-то в голосе мужа заставило ее открыть глаза и взглянуть на него.

Они лежали в постели. Сита притворялась, будто спит. Как только Джайдип погрузится в сон, она станет бродить по комнате. Ей больше нравились ночи, когда он не приходил в ее спальню, поскольку тогда ей не нужно было притворяться. Когда муж уснет, она сможет сбросить груз своей лжи, отложив его на какое-то мгновение вместе с диванной подушкой, которую Сита засовывала под юбку своего сари. Во всяком случае, ей хотелось на это надеяться, пусть даже в действительности королеве никогда этого не удавалось. Ложь всегда преследовала ее. Она росла, подобно несуществующему ребенку, требуя действий, вызывая у Ситы паранойю, заставляя подозревать всех и вся. Даже мужа. Даже сейчас…

– Моя мать захотела сегодня со мной увидеться.

Ночной воздух внезапно показался Сите очень горячим, и она прикусила язык, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего. Что еще задумала ее свекровь?

– Она… она хотела бы примириться с тобой теперь, когда ее внук вот-вот родится.

– Значит, она смирилась с тем, что я не бесплодна? Поверила, что я сказала правду, а гадалка, объявившая меня проклятой, а мое лоно – сухим, солгала?

Злость в ее голосе заставила Джайдипа вздрогнуть. Впрочем, его тон остался довольно мягким.

– Я знаю, что тебе очень больно. Но…

– Почему к ней пошел ты, а не я?

Когда-то мужу нравилась ее прямота. Теперь же Джайдип закрыл глаза. Он выглядел очень усталым.

– Она волнуется из-за того, что ты можешь испытывать к ней неприязнь…

– И у нее есть на это основания, – резко перебила его Сита.

Она ненавидела себя за свое поведение, однако ничего не могла с собой поделать. Солгав в первый раз, остановиться было уже невозможно. Ложь росла, как снежный ком, как рос бы ее живот, если бы она действительно была беременна.

Иногда Сите хотелось убежать. Однако тогда она потеряла бы слишком многое. Ее ложь раскрылась бы. Свекровь стала бы злорадствовать, а сын ее деверя стал бы королем. Ее родители были бы опозорены и вновь начали бы испытывать к ней отвращение. Ее муж был бы не просто разочарован – он был бы сломлен тем, что его избранница оказалась мошенницей, лгуньей, которая не остановится ни перед чем в стремлении добиться своего и готова растоптать чьи угодно чувства.

Некоторое время назад, когда проходил еженедельный дарбар для женщин королевства, призванный позволить им поделиться с Ситой своими заботами, жалобами и проблемами, решение ее собственной дилеммы нашлось словно само собой.

Она как раз пыталась разрешить спор между двумя женщинами из богатых семей, когда услышала, что в приюте «Дом на озере», который Сита основала вопреки воле королевского совета, одна незамужняя женщина родила ребенка; монахини как раз собирались отдать его на усыновление.

Именно тогда в голове у Ситы что-то щелкнуло и она поняла, что ей нужно делать.

Следующей ночью, лежа в постели, она сказала Джайдипу: «Забеременев, я решила, что должна дать что-то взамен. Я буду лично помогать сиротам и женщинам, оказавшимся в трудном положении».

Ее муж улыбнулся.

«Вместо того чтобы снять с себя часть обязанностей, ты хочешь делать еще больше. Прошу, не напрягайся слишком уж сильно, любовь моя».

С тех пор Сита под видом благотворительности объехала все сиротские приюты королевства. Вскоре она планировала посетить и «Дом на озере», где собиралась составить список женщин, которые должны были родить примерно в то же время, когда родила бы она, если бы действительно была беременна. Она хочет убедиться, что все они из хороших семей. Эти женщины были в отчаянии, и раз уж они все равно отдавали своих детей – то почему бы не отдать их королеве?

В том случае, если ни одной такой женщины Сите найти не удастся, ей придется взять ребенка из приюта. Именно поэтому она побывала во всех них – чтобы определить, из каких социальных слоев происходили жившие там дети. Впрочем, это было запасным вариантом: проверить ребенка из приюта столь же тщательно не удастся просто потому, что у нее на это не хватит времени, ведь ей необходимо дождаться девятого месяца своей «беременности», прежде чем брать новорожденного, иначе Сите не удастся выдать его за своего.

– Моя мать хотела бы тебе помочь, – сказал ей муж. – Есть женщина, способная определить, мальчика ты вынашиваешь или девочку, просто коснувшись твоего живота. Она очень стара. Эта женщина стала благословением для моей матери, когда та вынашивала нас с Правином. Она сумела даже предсказать, что у матери будет двойня! – Глаза Джайдипа сияли. – Просто представь, у тебя тоже могут быть близнецы!

– Я не хочу, чтобы какая-то старуха касалась моего живота, – коротко ответила Сита.

Лицо ее мужа вновь помрачнело. Ее слова причинили ему боль.

– Она не просто какая-то старуха…

– Джайдип, – мягко сказала Сита, уповая на ту любовь, которую он по-прежнему к ней испытывал, – ты должен понять, что у меня нет причин доверять твоей матери или женщине, которую она могла бы порекомендовать, особенно после того, что она сделала на мой день рождения в прошлом году.