Это падение - Джинджер Скотт

– Знаешь что? – неожиданно бодрым голосом спрашивает Кэсс.

– Что? – Я сдвигаюсь на край постели и, свесив руку, вывожу пальцами круги на ковре.

– Я собираюсь признаться Таю в любви.

Моя рука замирает, губы расплываются в широченной улыбке. Слова Кэсс, особенно после того, как я гостила у Тая и узнала его с новых сторон, наполняют меня надеждой по многим причинам.

– Да? – поднимаю я на нее взгляд.

Кэсс закусывает губу, а потом прячет лицо в подушке и начинает энергично брыкаться ногами.

– Да. Можешь себе представить? – Она все еще прячет лицо, но поглядывает на меня, приподняв голову над подушкой так, что мне видны ее глаза.

Улыбаясь, я опрокидываюсь на спину, устремляю взгляд в потолок и медленно киваю.

– Могу.

Я вспоминаю наш с Таем разговор: как сказала ему, что он не пригласил Кэсс и она расстроилась. Вспоминаю, какое у него при этом было выражение лица. Тай любит Кэсс. Надеюсь, он готов это признать.

– Я счастлива за тебя, – говорю подруге, глядя в потолок, чтобы Кэсс не видела, как улыбка сходит с моего лица. Я действительно счастлива за нее. Но скучаю по Нейту. И завидую тому, что у Кэсс сейчас прекрасный конфетно-букетный период. Мой был коротким, как и все самые важные моменты в моей дурацкой жизни. Проблема в том, что по своей коробке с воспоминаниями о Джоше я скучаю так же сильно, как и по Нейту. Не уверена, что в сердце хватит места для обоих.

* * *

Экзамены заняли большую часть следующего дня и все утро последующего. К моему возвращению Кэсс упаковала свои вещи и была уже одной ногой за дверью, чтобы ехать в аэропорт.

– Вот и все, да? – спрашиваю я. Мне хочется похитить Кэсс, засунуть в свой чемодан и увезти к себе домой.

– Перестань. Не вздумай разводить сырость. Мы не плаксы!

Кэсс стискивает меня в объятиях, и я тихо смеюсь, маскируя готовые пролиться слезы. На самом деле мы с Кэсс те еще плаксы. Просто скрываем это от других.

– Счастливого Рождества! – желаю я подруге, садясь на постель.

– И тебе. – Она закидывает сумки на плечи. – Увидимся… через месяц? Ты ведь вернешься?

Киваю, выдавив улыбку, но внутри все скручивается в тугой узел. Я не уверена в своем возвращении. Отсюда я полечу домой к дедушке с бабушкой, где до переезда в Сан-Диего живут мои родители. Я подумываю о переводе в другой университет, чтобы жить с ними дома. Хотя это не настоящий дом.

– У меня для тебя кое-что есть. – Кэсс достает из кармана сложенный конверт и кидает на постель рядом со мной. – Я ухожу, поэтому можешь злиться на меня сколько влезет за то, что я не отдала его тебе сразу. Но мне дали четкие указания. И… ну… я люблю брата Нейта и чувствовала себя обязанной помочь. Сама понимаешь. Ладно, это не важно. Прочитай. Я прочла. Опять же, злись на меня сколько влезет, я ухожу. Люблю тебя. Пока!

Кэсс выходит за дверь, и ее уход сопровождается шумом и грохотом: она задевает сумками обо все стены в коридоре. Звенит пришедший на этаж лифт. Когда наступает тишина, я поворачиваю голову и смотрю на конверт. Сердце колотится с такой силой, что, кажется, опусти я взгляд вниз, увижу его биение сквозь кофту.

Судорожно сглотнув, беру разорванный конверт и с усмешкой качаю головой. Ну, Кэсс! Я без промедления вытаскиваю из конверта сложенные листки бумаги, страстно желая прочитать послание. Оно написано карандашом, и часть строчек смазана – вероятно, по вине моей любопытной соседки, – но знакомый почерк заставляет улыбнуться.

Я скучаю по Нейту. Скучаю. Скучаю. Скучаю.

Разворачиваю листы, разглаживаю их на коленях, сажусь по-турецки и начинаю читать.

«Тридцать-Три,

И начало. Я десятки раз переписывал первую строку, начиная с новой фразы. Тай говорит, чтобы я перестал расходовать бумагу. Но любая вступительная строка звучит у меня отчаянно и банально, поэтому я выбрал такую. Теперь, когда я наконец разобрался с началом, можно спокойно продолжать.

Я люблю тебя. С этой фразой все тоже не так просто. Я хотел, чтобы она находилась в самом верху, на случай если ты бросишь читать письмо. Надеюсь, до нее ты все же дочитала. Дочитала ведь?»

Я смеюсь, вытирая с нижних век слезы. Читая, я почти слышу приятный и глубокий голос Нейта и скучаю по нему еще сильнее.

«Прости меня. Это я тоже должен был сказать обязательно-преобязательно. Даже не знал, с чего лучше начать: с «Я люблю тебя» или «Прости меня». Рискнул и пошел с любви, по большей части потому, что эта фраза звучит радостней.

Теперь о Кэсс. Пожалуйста, не злись на нее за то, что она не отдала тебе мое письмо сразу. Я хотел, чтобы ты сначала сдала экзамены, поэтому дал ей четкие указания. Или она сжульничала и отдала тебе письмо раньше? Только сейчас понял, что Кэсс может так поступить. Ну, я в любом случае не смогу с этим ничего поделать.

Так вот, зачем я, собственно, пишу это письмо. Роу, прости за то, что я молчал. Твой отец так беспокоился о тебе. Когда он рассказал, какой жизнью ты жила после стрельбы, я не захотел, чтобы ты возвращалась к ней. Но, оглядываясь назад, я понимаю, что, должно быть, повел себя эгоистично. Я не хотел, чтобы ты снова погрузилась в депрессию, потому что не хотел тебя потерять. Не хотел, чтобы ты, убитая горем, ушла. Я так сильно боялся этого, что убедил себя: это правильно – скрыть от тебя правду. А в итоге все равно тебя потерял.

Когда ты чуть не бросила фотографии в огонь, я словно вышел из транса. Осознал, насколько эгоистично себя вел. Я не мог позволить тебе избавиться от воспоминаний, когда ты даже не знаешь, что только они у тебя и остались. Поэтому я рассказал тебе правду. И прости, что не открыл ее раньше. Любовь к тебе делает меня эгоистичным и жадным. Я хочу, чтобы ты была только моей.

Однако с той минуты, как ты покинула мой дом, меня не оставляют мысли о Джоше. И я понял еще одну вещь. Мне кажется, Джош любил тебя не меньше, чем я. И если он любил тебя так же сильно – если ты для него, как и для меня, была целым миром, – то он, возможно, классный парень. И, наверное, я не против делить с ним твое сердце.

И еще одно признание. Я знаю, что ты пишешь ему иногда в «Фейсбуке». Знаю, потому что однажды ты случайно отправила мне сообщение, предназначенное ему».

Все внутри обрывается. Пульс учащается, живот сводит.

Я достаю из сумочки мобильный, открываю «Фейсбук», захожу в переписку с Нейтом и вижу там… свое последнее письмо Джошу. Нейт прочитал каждое слово. Перечитываю его сама, плача и вспоминая, как тяжело мне было отпустить Джоша, как больно было признаваться ему – пусть и таким образом, – что у меня появился другой. Лишь спустя минуты я нахожу в себе силы убрать мобильный и вернуться к письму Нейта.

«Прости, что не признался в этом раньше. Наверное, стоило. Но ты понемногу открывалась мне и влюблялась в меня. И, Роу, я не хотел этому мешать. Как я уже сказал, я – эгоист. Я хотел, чтобы ты полюбила меня. И хотел завоевать твое сердце.