Это падение - Джинджер Скотт

– Можно ваш автограф?

– Конечно.

На лицо просится улыбка, и я не скрываю ее. Меня впервые в жизни попросили подписать мяч. Это потрясно. Я четко и разборчиво пишу свое имя и номер, после чего возвращаю мальчику ручку с мячом. Ребенок сует мячик в задний карман, и тот торчит из него, вызывая у меня улыбку. Мальчонка еще несколько минут околачивается возле скамейки запасных, пока ответственные работники не уводят его на домашнюю базу. Наверное, он будет открывать сезон церемониальной первой подачей или кричать «Поиграем в бейсбол!».

Остальная часть команды заканчивает разминку, и вскоре скамейка запасных заполняется ребятами. Кругом лопаются надуваемые из жвачки пузыри и летит на землю шелуха от семечек.

Комментатора, проходящего мимо выстроившихся на поле команд, приветствуют аплодисментами – на трибунах собралось достаточно народу. Интересно, из Макконнелла кто-нибудь приехал? Уверен, тут в основном фанаты и выпускники. Как только объявляется начало игр, на поле остаются одни игроки. Мы занимаем свое место на линии третьей базы и прижимаем к груди бейсболки. У моей груди – защитная маска.

Гремит музыка. Я ожидаю услышать привычную мелодию «Star Spangled Banner»[35] без слов, но, видно, турниры – особое дело, поскольку кто-то начинает петь.

Она начинает петь. Я понимаю это сразу. Где угодно узнал бы ее голос. Этот голос я представляю себе каждый вечер перед сном, этот голос я слушал, прячась в темноте у женской душевой, когда она пела, думая, что ее никто не слышит.

Это Роу поет. Перед двумя, а то и тремя тысячами людей. Она поет чисто, попадая в каждую ноту – прекрасно и совершенно… И она здесь, совсем близко. Я могу увидеть и коснуться ее. Чем дольше Роу поет, тем сильнее ее голос выдает волнение, но он все так же силен и красив, как при первой ноте. И она не сдается, продолжает петь. Если бы я знал, что меня не освистают за прерывание высшего акта патриотизма, то разорвал бы построение и бросился к Роу, но я жду.

На втором куплете на светодиодном экране слайд-шоу с фейерверками сменяется ее изображением. Роу! Она с закрытыми глазами одной рукой обнимает себя за талию, а другой сжимает микрофон. Как Роу нашла в себе силы для выступления перед всеми? Невероятно. Я знаю, как тяжело ей сейчас. Способной на такое она должна была стать световые годы спустя! И делает это ради меня.

Стоящий рядом Кэш подвигается ближе, и я перевожу на него взгляд.

– Это же твоя девушка, да? – шепчет он, пораженно подняв брови.

– Да… это моя девушка, – шепотом отвечаю я, постукивая маской по ноге и выжидая окончания песни, чтобы сорваться к Роу. На ее длинных вьющихся волосах повязка с эмблемой Макконнелла. И на ней макконнелловские джинсы с толстовкой… мои! Тай! Тай тоже здесь. Только он мог дать ей мою одежду. Я слегка поворачиваю голову и вижу его у скамейки запасных.

Какой же длинный у нас гимн! Прям нелепо длинный. Идиотски длинный. Уверен, Роу в это время думает о том же, и ее голос на последних строках дрожит. Народ чувствует, что у нее сдают нервы, и подхватывает гимн – даже мои сокомандники. Как только песня заканчивается, как только исполняется последнее слово и не остается ни одного недопетого звука, я роняю на землю маску и несусь к Роу.

Толпа не сразу разбирается в происходящем, но, когда я почти добегаю до Роу, кто-то начинает радостно и одобрительно кричать. Роу дрожащими руками возвращает микрофон парню в рубашке и галстуке. Кажется, что она сейчас грохнется в обморок. Меня она замечает в самый последний момент, развернувшись в мою сторону. Смотрит расширившимися глазами и прикусывает нижнюю губу. Я не даю ей возможности объясниться – я не теряю ни доли секунды. Обхватываю лицо Роу ладонями и, притянув к себе, целую с таким пылом и страстью, что она выгибается назад и я придерживаю ее рукой за поясницу.

Теперь нам уже вовсю свистят и аплодируют. Но Роу лишь крепче вцепляется в меня, запускает пальцы в мои волосы и с жаром отвечает на поцелуй. Спустя долгие секунды я отрываюсь от ее губ, поскольку нам все-таки нужно дышать. К тому же, боюсь, продолжи мы целоваться, моей команде припишут задержку игры.

– Ты здесь, – выдыхаю я, прижимаю ее к себе и целую в макушку. – Не могу в это поверить.

– Меня привело сюда одно письмо, – отвечает она, снова закусывая губу.

– Каждое слово в нем – правда, – говорю, глядя ей в глаза, чтобы она поверила и поняла. – В твоем сердце хватит места для нас двоих. И я готов разделить его с Джошем.

– Знаю. – Роу поднимается на цыпочки и, нежно обняв мое лицо ладонями, касается моих губ своими. – Спасибо… за понимание того, что Джош останется в моей жизни. Он всегда будет важен для меня. – Она замолкает и, задумавшись, перебирает мои пальцы. – Но… мне кажется, Джош хотел бы, чтобы я отдала его… – ее рука ложится на грудь, поверх сердца, глаза наполняются слезами, – тебе. Оно только твое… мне лишь нужно было понять, что я готова.

Я снова обнимаю ее. Обнимаю, поскольку слов любви и благодарности недостаточно. Обнимаю, поскольку слишком долго не держал ее в своих руках и не хочу теперь выпускать, хочу большего. Однако на следующие три часа хватит и этого.

– Я приехала с твоим братом. – Роу отступает, но наши пальцы по-прежнему переплетены. – И моим папой. Так что готовься, будем придираться к твоим замахам, – подмигивает она.

И я снова теряю от нее голову. Я люблю ее. Люблю до безумия.

– Понял. Тогда, может, закончив обсуждение моей техники, прослушаем запись сегодняшнего гимна? Ты там в паре мест слегка налажала. – Я наигранно морщусь, весь из себя серьезный, но тут же смеюсь – Роу ткнула меня локтем прямо под защиту груди.

– Иди ты. Ничего я не лажала, засранец.

В глазах Роу горит вызов. Конечно же, она побеждает. Она всегда побеждает. Попроси она, я бы весь дом перекрасил розовым и поднял над ним белый флаг. Вот так она свела меня с ума.

– Да, ты не лажала. Ты идеальна. – Я чмокаю ее напоследок. Пора возвращаться к команде.

– Я не идеальна, Нейт. Мне еще работать и работать над собой. Но это я… и я стараюсь, – отвечает она.

Мы расцепляем пальцы, потому что я начинаю пятиться назад. С улыбкой разворачиваюсь в другую сторону. Пусть думает что хочет. Для меня она уже идеальна. И была идеальной с той самой секунды, как только я ее увидел. Идеальной для меня.

Эта книга должна была появиться на свет. Сцены из нее снились мне или приходили на ум в самых странных местах. Я черкала их в тетрадях, на чеках и салфетках, выуживаемых из глубин моей сумочки. Имена Роу и Нейта я, по-моему, написала на обратной стороне сезонного билета на бейсбольные матчи в Аризоне. И когда я сложила все кусочки в единое целое и села писать, история сама слетала с моих пальцев. Спасибо вам. Большое спасибо за то, что прочли ее.