Свет Старлинг - Виолетта Стим

Из холла послышался новый грохот – это распахнулись входные двери.

На пороге замка Деметра увидела Ричарда Хаттона и пятерых его людей в форме хранителей. Он явно получил ее сообщение.

– Уже неважно, ребята, – сказала она лакеям, с облегчением выдыхая и опуская нож. – Вы проиграли.

* * *

Люди Хаттона в два счета скрутили Джорджиану и прижали к стенке слуг.

Разумеется, Дориан оказался сильно недоволен тем, что Деми сообщила крестному их местоположение, и еще больше – тем, что она им помогла. Все его лицо было в крови, легких порезах и ссадинах, так же как и лицо Дрейка. Он прохаживался по холлу, наблюдая, как хранители сковывают руки бунтовщиков.

Дождавшись, когда они закончат работу, Дориан подошел к старшей горничной.

– Как ваше имя? – поинтересовался он нарочито терпеливым тоном.

– Адамсон, господин, – испуганно вымолвила женщина.

– Любезная Адамсон, не соблаговолите ли вы показать нам, где у вас тут находятся темницы, прежде чем я отдам приказ вас убить? – спросил он.

Старшая горничная, казалось, перепугалась еще больше. От ее обычного строгого вида не осталось и следа.

– Налево, господин. Налево и по лестнице, до самого низа, – дрожащим голосом проговорила она.

– Налево и вниз, – повторил Дориан, обращаясь к хранителям. – Вы ее слышали.

Сотрудники Штаба принялись исполнять приказ и уводить преступников.

– Вы пожалеете об этом! Люди, верные дому Ларивьеров, узнают о том, что вы напали на меня! – выкрикнула лже-Джорджи, сопротивляясь и пытаясь оттолкнуть от себя мужчин в форме. – Они придут за мной! И тогда даже магистр вас не спасет!

Деметра уничижительно посмотрела на нее. Даже в окружении хранителей, с закованными руками, она не могла признать поражение. Дрейк, стоящий рядом, с презрением фыркнул.

– О, сильно в этом сомневаюсь, – насмешливо протянул Дориан, приближаясь к баронессе.

Он оглядел ее с явным любопытством – Джорджиана была в потрепанном, но все еще бальном черном платье, с разлохматившейся прической и свежей ссадиной на щеке. Глава Штаба опустил взгляд ниже и сдернул кольцо с ее руки.

– Красивая побрякушка, – сказал он, рассматривая кольцо на ладони. И вдруг, обернувшись, перекинул украшение Деми – она едва сумела поймать его на лету. – Не узнаешь, Деметра?

Одарив его возмущенным взглядом за такую внезапную выходку, Деми тоже рассмотрела кольцо. И не смогла сдержать изумленного возгласа.

– Это… мое потерянное кольцо, – с трудом выговорила она, поднимая глаза на охотника.

– Кольцо, которое маскирует светлую магию под темную, – задумчиво проговорил Дориан. – Зачем же оно вам, лже-Джорджи?

Ведьма только смотрела на всех со злостью.

Молчание нарушила старшая горничная.

– Госпожа, – заискивающе промолвила она, обращаясь к Джорджиане. – Госпожа, ну расскажите вы им, прошу вас. Сколько можно скрывать правду? Ведь они могут отнестись с пониманием…

– Адамсон права, госпожа, – подал голос Чемберс. Он говорил хрипло и все еще тяжело дышал – магическая битва оказалась непосильной для его преклонных лет. – Зря мы такое устроили.

– Не смейте, – яростно прошипела баронесса. – Это не вам решать!

– А вот это становится совсем интересным, – высказался Дориан. – К чему же мы должны отнестись с пониманием?

– К тому, что госпожа не та, кем вам кажется, – потупив взгляд, сообщила Адамсон. – Это же наша дорогая госпожа, владелица этого замка… Алана Вэлфорд.

Ричард Хаттон подошел к ней и взмахнул рукой. Во внешности женщины стали проявляться совершенно иные черты, а волосы из угольно-черных становились светло-пепельными… На скуле едва заметно мерцал крошечный кристалл-микродермал в форме сердечка – очевидно, ее магический амулет.

Деметра не поверила ни своим ушам, ни глазам. Если ее мать, Алана Бланшар, все это время скрывалась под личностью Джорджианы, то кем же тогда являлась Юфемия Лайз?

Глава 17. Новое начало

Алану Бланшар заточили в одну из темниц в подвалах Вэлфорд-холла. Деметра даже не догадывалась, что в замке имеются такие помещения. Судя по всему, они остались еще с тех древних времен, когда каждый член Верховного Ковена имел право вершить правосудие по своему разумению. Она не знала ничего об истории этого строения. Вполне возможно, что замок возвели еще во времена правления Тринадцати Первых, и изначально он принадлежал кому-то из них.

После того как раскрыли настоящую личность Аланы, она больше не сопротивлялась. Лишь попросила хранителей отпустить слуг. На них не было другой вины, кроме преданности. И, глядя на искренне раскаивающуюся Адамсон и Чемберса, которому после битвы понадобилась помощь лекарей, Деми с ней согласилась – им разрешили отдохнуть и вернуться к работе на испытательный срок. Медицинскую помощь оказали и всем пострадавшим от диверсии со статуей. Травмы определили как незначительные, и вскоре лакеи должны были пойти на поправку.

На Нью-Авалоне наступило утро.

Все, участвовавшие в операции, обязались сохранить произошедшее в тайне, до завершения расследования и особого распоряжения магистра. Остальным сотрудникам Штаба передали, что Джорджиана Ларивьер сумела сбежать, и оцепление по городу сняли. По приказу Дориана Дрейк отправился с докладом к Рубине.

А Ричард, Дориан и Деметра, несмотря на бессонную ночь, спустились к Алане, чтобы попробовать ее разговорить.

Деми чувствовала себя взволнованной, рассерженной и обманутой. Она не могла сформулировать ни одного вопроса к своей настоящей матери и надеялась, что профессионализм бывших охотников даст куда больше результата, чем ее злость.

Алана сидела на деревянной, полусгнившей койке в грязной, запылившейся камере. Кандалы на ее руках цепью соединялись со ржавым кольцом на каменной стене. Однако обманщица не выглядела сломленной, она глядела на всех по-прежнему – твердо и даже надменно.

– Алана, – начал Ричард с каким-то тяжелым вздохом, глядя на нее. – Ты готова рассказать нам о том, что привело тебя к такому… состоянию?

– Говорить в любом случае придется, так или иначе, – протянул Дориан, поигрывая аутэмом в руке. – Выбора у вас нет.

– О, это мне очевидно, – скривила губы в усмешке Алана. – Кто бы мог подумать, Ричард… Что именно ты поймаешь меня и будешь допрашивать. Хотя, не буду скрывать, мне это приятно.

С подтеками туши на голубых глазах, ссадиной на щеке, грязью на белоснежной коже, с растрепанными светлыми волосами, Алана все равно была очень красива. Тонкие черты лица, изогнутые брови, высокие скулы, пухлые губы, изюминка в виде кристалла-сердечка и умение управлять своими эмоциями выдавали в ней бывшую королеву балов, опытную интриганку и манипулятора. Становилось понятно, как она умудрялась очаровывать всех вокруг. Мужчин – в особенности.

Она была совсем не похожа на мягкую и вечно спокойную Юфемию Лайз.

– Я приехала на Нью-Авалон в конце августа позапрошлого года, – проговорила она, закидывая ногу на ногу и переводя взгляд на Деметру. – Сразу же после