Свет Старлинг - Виолетта Стим

какую-то свернутую бумажку. – И вот тогда он будет готов к работе. Сегодня в алхимической лаборатории я проверила кое-какие научные книги моего предка, Томаса. Эти зелья сложно и долго готовить. Но уверена, что в академии смогут справиться за пару дней.

Кивнув, Деметра отошла от механизма. Возле располагавшихся у стен мраморных гробниц стояли братья Далгарт, хранители и слуги, ожидавшие приказа к началу транспортировки. Она прошла мимо них и поднялась обратно, решив, что делать здесь больше нечего.

Они наконец нашли то, что так давно искали. Почему же совсем не чувствовалось радости?

Еще раз посмотрев на жутковатую надпись на табличке Дельфины Бланшар, Деми открыла тяжелую дверь с витражными вставками и вышла на улицу.

На кладбище, как и всегда, царствовал туман. Большой и важный черный ворон сидел прямо на одном из двух надгробий, расположенных по правую сторону от входа.

«Хелена Лоренс», – прочитала она. И возле нее – «Колин Лоренс». Это были могилы опекунов…

Уставившись на них так, как если бы она увидела перед собой призраков приемных родителей, Деми забыла как дышать, а перед глазами поплыло.

Ортруна Рейвен сказала, что похорон не будет, что убийца Коул прибрался за собой…

Дверь склепа хлопнула за ее спиной, однако она этого даже не услышала. И не почувствовала слез, скатывающихся по лицу.

Спустившись, Дрейк встал рядом с ней, тоже поглядев на могилы.

– Дориан нашел их, – с плохо скрываемой болью в голосе сказал он. – Он нашел их в позапрошлом сентябре и похоронил. Они были указаны в документах Штаба – там ведется обязательный отчет по ликвидированным преступникам.

– Ты не говорил мне об этом, – тихо выговорила Деметра, утирая слезы.

– Я не хотел, – честно ответил Дрейк. – Мне было стыдно признаться, ведь я даже не подумал об этом, а брат уже все сделал. Не знаю, о чем он думал.

– О человеческом отношении к усопшим? – через силу усмехнулась Деми.

Она отошла в другую сторону, чтобы не видеть имен, выжигающих у нее все внутри. По шагам было слышно, как Дрейк пошел следом и остановился позади.

– Теперь мы с тобой должны будем поучаствовать в ритуале и запустить Ворона, – сказал он.

– Кажется, да, – проговорила Деметра, все еще ощущая мокрые дорожки на щеках. – Но Дрейк…

– Ты ведь понимаешь, что ничего не выйдет, верно? – спросил он, с легкостью угадывая ее мысли. – Что механизм не запустится?

Вот и все. Он сказал это.

Он действительно это сказал.

Деми как можно незаметнее глубоко вдохнула и закрыла глаза, опасаясь нового прилива эмоций.

– Да, я понимаю, – ровно выговорила она и посмотрела вперед, на туман, мягкой волной укрывающий надгробия, и на воронов, кружащих в небе. Слез больше не было. – Спасибо, что сообщил об этом так деликатно.

– Деми… – Рука парня скользнула по ее плечу. Дрейк обошел слева и заглянул в лицо. Он выглядел расстроенным. – Все дело в этой старой ведьме, она запудрила нам мозги. Ты все еще очень дорога мне, просто…

– Просто это не любовь? – горько спросила она, отворачиваясь в сторону. – Не надо, Дрейк, правда. Я все знаю, понимаю и не сержусь. Ты останешься моим другом.

– Мы останемся друзьями, – поправил он, печально улыбнулся и обнял ее.

Деметра обняла его в ответ, хотя на душе у нее было гадко, а сердце продолжало болеть.

Он являлся для нее первым во всем, но, несмотря на это, они всегда были и будут только друзьями. Необходимо это принять.

– Ты заслуживаешь настоящей любви, – сказал он напоследок, прежде чем отстраниться и вернуться обратно, к своей Рубине.

Алана сказала, что Ворон не поможет. Что ж, он и не помог.

Больше не существовало кандидатов для ритуала.

Они остановились в одном шаге от начала новой войны. Время, отведенное им по договору с Шерлом Прамнионом, истекало через два дня.

Глава 18. Под пение скворцов

В условиях строжайшей секретности Белого Ворона доставили во дворец магистра, разместили в сокровищнице, закрытой на несколько усиленных зачарованных замков, и выставили возле нее круглосуточную охрану, состоявшую из десяти сильных темных магов из личной гвардии, всецело преданных Рубине. За его сохранность можно было не опасаться. И убедившись в этом, Деми вызвала себе экипаж до «моста».

До своего отъезда она больше ни с кем не разговаривала, только тихо наблюдала за происходящим.

Рубина была полна прежнего энтузиазма, уверенная в том, что запланированный ритуал состоится. Дрейк, внимающий ее словам, печально переглядывался с Деметрой. Он не успел рассказать своей новой девушке о расставании – возможно, не решался делать это в присутствии большого количества людей и ждал, пока они останутся наедине. Дориан, все это время присутствовавший рядом, тоже был немногословен. Более того, время от времени он поглядывал на них, словно что-то подозревая.

В скором времени старшую сестру ожидал большой сюрприз. Деми пыталась представить реакцию Рубины, когда та узнает о том, что потеряла свой мир, но взамен получила парня. Обрадуется ли она или расстроится? Что для нее являлось более важным? Ясно было одно: она добилась того, чего хотела. И неважно, какой ценой.

Деметра отправилась на нанятой карете к границе, с грустью осознавая, что ее роль в глупом спектакле под названием «избранная для спасения Нью-Авалона» окончилась. И возвращаться в нелюбимый Вэлфорд-холл, окончательно утративший какую-либо привлекательность после предательства слуг и уже негласно переданный Алане, не имелось никакого желания. Теперь она хотела остаться в одиночестве.

Бывший коттедж миссис Гейбл встретил ее таким же, как и прежде – по-деревенски простым и уютным.

Едва передвигая ногами от усталости, Деми поднялась в свою спальню и рухнула на кровать не раздеваясь. Сон пришел мгновенно, милосердно даруя возможность забыть обо всем хотя бы на несколько часов.

* * *

Ее разбудило яркое солнце, ненадолго заглянувшее в окно. Деметра потянулась, разминая затекшие конечности. Ночь пролетела как один миг, и поначалу показалось, что сновидений не было вовсе. Однако после на ум пришли опекуны, которых она так и не сумела оплакать, а именно лицо ее приемной матери. Хелена смотрела с тревогой и спрашивала: «Деметра, милая, как ты?» Конечно же, ей снились они.

Деми приняла душ, переоделась в чистые футболку и джинсы и разожгла камин, выполняя эти привычные действия скорее машинально, чем по желанию. В доме было холодно, как и всегда, но она этого не чувствовала. Она не чувствовала вообще ничего, как будто количество ощущений и эмоций в ее организме было ограничено и полностью исчерпалось.

Все в коттедже напоминало ей о Дрейке, и потому она вела себя так,