Рижский бальзам на русскую душу - Дария Юрьева

– А кто лежит у реки, укрывшись одеялом?– чувствуя причастность отдыхающих к краже, спросил Бяшим.

– Твои односельчане, прибывшие провести день на природе, заказали шашлык. Пока готовится еда, они отдыхают. Спроси у них. Попробуй узнать подробности. Меня одолевают сомнения, что они расскажут что-либо путное.

Тревожные нотки в голосе и бегающие глазки намекали, что он знает больше, чем говорит, но больше, чем сказал, сообщить опасается. Ничего не оставалось, как двинуться к речке. В отдыхающих Нуры узнал Мамеда и неразлучного Чарышку, замешенных не в одном позорном деле, произошедшим в ауле. Язва тоже узнал земляка, нарушившего сон. Он, как змея, высунул голову из-под одеяла и предупредительно, выставленной ладонью, остановил приближающегося.

– Иди,– сказал он зло.– Иди, куда идёшь. Не мешай нам отдыхать.

Нуры остановился. Говорить с лежащими под одеялами людьми не имело смысла. С ними не договоришься. Он развернулся и пошел назад, опустив голову, не зная, что делать дальше, готовый любой ценой отомстить за содеянное зло, пусть даже ценою жизни. Привязанный к дереву ишак, пощипывая траву, встретил его равнодушно. Он позволил спокойно себя развязать и подождал, пока наездник устроится на его спине. Получив знакомый удар пяткой в бок, тронулся в путь. Поводья не управляли им, и он сам выбрал направление, меланхолично засеменив по утоптанной тропе к иранской границе.

Бархан и Джафар возвращались домой. Они пересекли четко отмеченную на карте, но незаметную на местностиграницу между странами Впереди возникли знакомые очертания родного селения. До дома, до которого было рукой подать, оставались считанные километры. Дорожные треволнения стали потихонечку стираться и позволяли расслабиться. Однако, появившееся спокойствие оказалось преждевременным. У деревьев дикорастущего инжира, росших у скалы, их ждала засада. Из укрытия вышел молодой человек с кругами намотанных веревок в руках, который, намедни, освоил искусство бросания лассо и был рад позабавиться, продемонстрируя свое умение. Он с лёгкостью набросил лассо на Джафара и, не став церемониться, с силой дернул за свободный конец верёвки, отчего связанный наездник, неуклюже свалившийся с лошади, полетел на дорогу. Бархану дали возможность проскочить засаду. Летящая веревка догнала его сзади, сковала тело, а главное руки, но не настолько, чтобы забыть о поклаже, лежащей поперек лошади. Мчащийся за ним опытный всадник, давая возможность беглецу остановиться, постепенно снижал скорость до тех пор, пока не убедился в безопасности ценного груза. Из-за деревьев вырвались ещё двое всадников, которые подъехали к Бархану с двух сторон и вырвали завёрнутое тело. Когда тот увидел, что его остановили не грабители, а соседи, жившие с ним на одной улице, он рассвирепел. В организаторах засады Бархан без труда узнал живущее по соседству семейство, состоящее из отца, матери и трех сыновей, воспринимаемых им как мирных граждан, с которыми следовало обращаться жестко и категорично. Их решительность никак не укладывалась в его понимание. По привычке, стараясь действовать грубо, он решил дать отпор.

– Что вы себе позволяете! – закричал он.– Вы ответите за содеянное.

– Ответим, ответим,– успокаивал его отец семейства.– Ты лучше расскажи, где и когда ты

украл женщину, завернутую в ковер.

Нетерпеливые сыновья, положив ковёр на землю, осторожно размотали его и увидели небесной красоты, полураздетую девушку с детским лицом, которая жадно глотнув воздух, продолжала лежать с закрытыми глазами, боясь их открыть и увидеть нечто несуразное. Спасатели ждали, пока она придёт в себя. Силы постепенно приходили к Гулистан..

О Джафаре забыли. Пользуясь, случаем, он расправил плечи, высвободился из верёвок, неслышно прокрался к стоявшей неподалеку лошади и, вскочив на неё, бросился наутёк. Никто не собирался его догонять. Проводив беглеца взглядами, отец продолжал заниматься девушкой. Один из сыновей, сидящий на корточках у изголовья, тронул Гулю за плечо и нежно спросил:

– Ты в порядке?

Гулистан открыла черные глаза с большими ресницами и увидела над собой небо без единого облачка. Незнакомые люди, от которых можно было ожидать чего угодно, насторожили её. Над ней хлопотали трое молодых людей. Успокаивал сидящий на лошади связанный бородач, недавно бесстыдно рассматривающий её тело, беззащитно лежащее в горах на развёрнутом ковре.

– Ты спасена,– услышала она мягкий голос юноши, который тронул её за плечо.

Гулистан улыбнулась. Улыбка передалась и благородному семейству, склонившемуся над ней. Теперь можно было переключиться на оставшегося разбойника.

– Где ты выкрал девушку,– послышался вопрос

– Я не крал женщину,– оправдывался Бархан,– а купил, на что имею полное право. Вы мне не судьи.

– Мы поверим, если девушка подтвердит твои слова,– сказал отец семейства.

Скривившееся лицо Бархана показало, что ему не приятен разговор. Спасители обратились к Гулистан, которая, продолжая лежать перед незнакомыми мужчинами на ковре и чувствуя слабость, не вступила в разговор.

– Для себя купил?– спросил самый нетерпеливый из сыновей.

– Конечно, нет,– усмехнулся Бархан.– Такое богатство мне не по плечу. Я перепродам её знатному баю, который сделает её счастливой. Я, можно сказать, сделал доброе дело, а вы меня останавливаете. Имя этой несчастной,– он показал рукой вниз на девушку, сменившую позу и севшую на ковер,– Гулистан, что означает страна цветов. Разве этот цветок способен выжить в нищете, уготованной судьбой?Безусловно, не может. Я же даю шанс распуститься ему в стране цветов, среди роскоши и изобилия.

– Ты уверяешь нас, что слишком заботишься о ней, пользуясь недозволенными приёмами, – поправили его.

– Разумеется, я не забываю про себя, перепродавая женщину достаточно дорого, что не возбраняется. Какие могут быть вопросы?

– Ты не купил женщину, а являешься соучастником преступления, таким же вором, который месяц назад выкрал мою дочь и передал другим ворам, таким же как ты, у Злобного камня в чужие руки для перепродажи. Сейчас мы поедем через границу, в Туркмению, и выведем тебя на чистую воду.

– Я не поеду,– забеспокоился Бархан.

– Ты не поедешь,– согласился отец семейства.– Нам достаточно твоей лошади, на которой Гулистан будет возвращена домой, а с тобой я успею разобраться позже.

Девушка уже стояла на ногах, ожидая когда освободится лошадь. Бархан вздумал воспротивиться, но, увидев протянутые руки, готовые расправиться с ним, слез на землю. Гулистан подали шаль, которой она укрылась, и с ловкостью взобралась на лошадь. В окружении спасшего ее семейства, поскакала к родному дому.

На границе с Ираном Гулистан увидела горестную фигуру Нуры с потерянным лицом на ишаке. Вскрикнув от неожиданности, она, радостная, слезла с лошади и бросилась к возлюбленному. Счастливые молодые люди, забыв слова, долго стояли, обнявшись. Затем девушка повела, держа за руку юношу, к спасителям. Перезнакомившись, компания продолжила движение домой. Перед тем, как отправиться в путь, отец семейства отвёл Нуры в сторону и, нервничая, поведал свою историю.