Высшая справедливость - Микаэль Юрт

Торкель очень надеялся, что так она и поступит. В таком случае, будет хоть какая-то польза от того, что Себастиан довел ее до бешенства. Пусть идет к своей подружке Анне-Ли и попросит ее о дружеской услуге. Избавившись от Себастиана, она одним махом решит всеобщую проблему.

– Так, значит, все, чего вам за две недели удалось достичь, – это нашумевшая погоня в густонаселенном районе, – резюмировала Розмари, явно пытаясь оставить за собой последнее слово. Чтобы никто не вынес из Комнаты ощущение, что действительно чего-то достиг.

– По вине двух подчиненных Юландер, нарушивших приказ, – отозвался Торкель в чуть более оправдательной манере, чем ему бы хотелось.

Казалось, Розмари уже хотела напомнить Торкелю, что вся полнота ответственности лежала на нем, но внезапно осознала, что в данном случае это не так. В первый и, вероятно, в последний раз Торкель был этому рад.

– Как вам известно, не я отвечаю за данное расследование, поэтому я связан по рукам теми решениями, которые принимаются на местном уровне, – пояснил Торкель на тот случай, если неверно истолковал ее намерение что-то сказать.

Розмари бросила взгляд на документы, лежавшие перед ней на столе. Очевидно, список раздражающих-вопросов-для-разговора-с-Госкомиссией был исчерпан, потому что она встала, кратко поблагодарила за встречу, еще раз подчеркнула, как важно постоянно и своевременно информировать ее о ходе расследования, и вышла из Комнаты.

Когда дверь за Розмари закрылась, все как по команде выдохнули. В их глазах без слов читались эмоции, которые они испытывали в течение последних сорока пяти минут. Прежде, чем все разошлись, Урсула еще раз уточнила назначенное время ужина у Торкеля, а остальные выразили свое нетерпение по поводу предстоящего вечера.

Торкель остался один. Он сидел, наслаждаясь одиночеством и относительной тишиной, но не мог избавиться от ощущения неудобства. Отчасти это объяснялось проблемами расследования – он был недоволен отсутствием прогресса. Две недели прошло с тех пор, как Госкомиссию привлекли к этому делу, а они были ровно так же близки к поимке преступника, как и две недели назад. Существовал немалый риск, что это дело останется нераскрытым.

Отчасти же Торкель волновался по поводу предстоящего ужина. Как бы плохо он ни отзывался о Розмари, у него было ощущение, что она – не самое худшее, что с ним сегодня случилось.

Как показало время, Торкель был чертовски прав.

* * *

Билли лежал нагишом, пребывая в полудреме.

Мю, Конни, Стелла.

Три имени, владельцы которых занимали практически все его время наяву. Они всплывали из его подсознания и погружались обратно, воспоминания перемежались фрагментами сна. До Билли доносился шум воды из душа и басовый рифф из скрытых динамиков по другую сторону стены.

Прошлые выходные он провел с Мю.

Они ездили смотреть летние домики.

Три дома, о просмотре которых договорилась Мю. Три деловитых риелтора. Три здания в разном состоянии, совершенно разные по стилю. Эти дома совершенно не интересовали Билли, однако каким-то непостижимым образом он с нетерпением ждал момента, когда станет владельцем одного из них.

Потому что это нормально.

Иметь летний дом. Недалеко, чтобы можно было уезжать туда по пятницам после работы и проводить там выходные. С друзьями. Праздновать Мидсоммар. Кататься на лодке, которую еще предстоит приобрести, так как у всех трех домов был собственный причал. Ухаживать за домом. Решать, нужно ли перестелить пол на веранде, или он протянет еще годик. Стричь газон. Разжигать огонь в камине, когда они будут наведываться туда осенью.

Нормальная жизнь.

Его жизнь. С Мю.

Вдалеке от этих двоих. От Конни и Стеллы.

Он позвонил отцу Йеннифер. Был вынужден. Если бы Билли не объявился, Конни мог бы обратиться к кому-то другому, а это была худшая альтернатива. Лучшее, что смог придумать Билли, это сказать отцу Йеннифер, что, судя по всему, тот был прав. Фотографии подделаны. Но Билли теперь понадобится больше времени, чтобы все перепроверить, и подтвердить правоту Конни всеми возможными способами – это поможет дать делу ход. Конни чуть не расплакался слезами благодарности и облегчения. Билли пообещал вскоре снова ему позвонить.

Это было четыре дня назад.

По пути домой от Стеллы.

От красной комнаты и всего, чем можно было там заняться. От всего, чем она позволила ему заняться. Когда Билли впервые договорился с ней о встрече, он уговаривал себя, что это случится только один раз. Он попробует и вне зависимости от результата больше не станет этим заниматься. Первый раз должен был стать и последним.

После этого Билли побывал там уже дважды.

Это было как наркотик. Он точно знал, чего хочет. Как и все жертвы зависимости, Билли убеждал себя, что может прекратить в любой момент. Если ему вообще нужно прекращать. Так ли это было опасно – то, чем он занимался? После визитов к Стелле он становился лучше. Лучшим человеком и лучшим мужем. Когда Билли мог удовлетворить свои инстинкты, он был спокойнее, мыслил яснее, становился внимательнее. Змея была сыта.

Хлопнула дверь ванной, а по ту сторону стены заиграла «Maneater» дуэта «Hall&Oates», сменив «You give love a bad name» «Бон Джови». Кому-то нравились восьмидесятые, и Билли отметил, что плейлист составлен гораздо более продуманно, чем ему показалось вначале.

После разговора с Конни Билли перепроверил каждый пост, отправленный с аккаунта Йеннифер. Буквально под микроскопом их разглядывал. Анализировал риски.

Возникала серьезная проблема.

Как только Билли подтвердит, что все последние посты Йеннифер – фейк, Конни немедленно заявит об этом в полицию. Слово Билли и тот факт, что Йеннифер была их коллегой, станут существенными доводами в пользу решения расследовать ее исчезновение. Первое, что предпримет умный полицейский – черт, тут даже умным быть не нужно, в наши дни это рутина, – он отследит телефон Йеннифер и весь трафик с него и с компьютера. Очень скоро этот полицейский выяснит, что Йеннифер опубликовала три фотографии из Стокгольма в то время, как ее телефон необъяснимым образом проецировался в Бохуслене. В тех же локациях, где в то время находился Билли. Билли, определенно обладавший необходимыми навыками для осуществления того, в чем теперь кого-то подозревают.

О чем, черт побери, он тогда думал?

Он знает, о чем. Он был вынужден поехать к Мю, чтобы она не решила, что он занят не работой. А недельный перерыв в сетевой активности Йеннифер выглядел бы подозрительно.

Как можно было так облажаться?

Он поступил неосмотрительно.

В данный момент это была единственная сложность, которая возникала в случае, если Билли подтвердит правоту Конни. С другой стороны, проблема была по настоящему серьезной, и нужно было придумать, как ее решить, прежде чем двигаться дальше.