Последний, кого ты любила - ЛДжей Эванс

Конечно, это была не звезда, а кусочек пыли или камня, сгоревший в атмосфере. Но мне нравилось думать о них так, как я думала в детстве, когда ещё не знала правды. Мне нравилось верить, что на них можно загадывать желания.

Я отправила свои два самых сокровенных желания в бесконечность и сжала губы, надеясь, что хотя бы одно из них сбудется.

Когда я снова посмотрела на Мэддокса, он уже наклонился надо мной, изучая моё лицо с той напряжённой внимательностью, от которой у меня перехватывало дыхание.

— О чём ты загадала? — спросил он, его голос за последние пару лет стал глубже, хриплее… голос мужчины, а не мальчишки. Голос, от которого у меня сжимался живот и пробегала дрожь.

— Ты же знаешь, что я не могу сказать. Иначе не сбудется.

— А я вот… — он начал, но замолчал, качая головой. — Почему бы мне просто не показать тебе?

И прежде чем я успела что-либо осознать, его губы накрыли мои.

Это был мягкий поцелуй. Не слабый, а скорее осторожный, словно он боялся, что я его оттолкну. Но вместо этого я обвила его шею руками и потянула на себя, заставляя его тело столкнуться с моим, как метеор с землёй.

Свет, огонь, горящие частицы.

Все предупреждения вылетели из головы, когда его язык скользнул по моим губам.

Я раскрылась ему, забывая обо всём, кроме желания быть ближе к Мэддоксу, чем когда-либо раньше. Он застонал, и моё тело восприняло это как сигнал, автоматически выгибаясь навстречу ему. Слишком много дней ожидания привели к тому, что всего за несколько секунд этот простой поцелуй превратился в нечто рваное, грубое, почти отчаянное.

Мы потерялись в моменте.

Я забыла о бутылке в своей руке, и та наклонилась, выплеснув пиво ему на шею и спину.

Мы оба вздрогнули и резко отстранились.

— Ой, — пробормотала я, глядя на него снизу вверх.

Он рассмеялся, забрал у меня бутылку и поставил её рядом со своей, на крышку кулера, прежде чем снова повернуться ко мне.

— Скажи мне, что ты тоже этого хотела, — тихо сказал он.

В его голосе была мольба.

Я ответила так, как он хотел.

Притянула его обратно, нашла его губы и пробормотала:

— Я мечтала об этом годами.

Он улыбнулся так широко, что его глаза заискрились, а лицо осветилось, превращая его не просто в звезду, а в настоящую сверхновую.

Мы потерялись друг в друге. В поцелуях, руках, коже. В дыхании, которое становилось всё прерывистее и поднималось к звёздам. Мы часами изучали те части друг друга, которые раньше оставались неизвестными. Тела, которые мы видели лишь частично — в купальниках на озере. Тела, которые за последние годы обрели мускулы и изгибы.

Часы пролетели незаметно.

В конце концов батарейки в бумбоксе сдохли, луна проплыла по небу, сверчки затихли, а где-то в темноте ухнула сова.

Мэддокс оторвался от моих губ, тяжело вздохнув, но не разжимая рук. Его рука всё ещё крепко держала меня за талию, прижимая к себе. Я положила голову ему на грудь.

— Уже поздно. Нам, наверное, пора возвращаться, — нехотя сказал он.

И впервые за несколько часов мой живот снова сжался. Кислота жгла изнутри.

— Ещё минутку, — умоляюще прошептала я.

Я не хотела уходить. Не хотела терять то тепло, ту любовь, что струилась между нами. Не хотела снова войти в холодный дом, наполненный ненавистью.

— Ладно, ещё минутку, — пробормотал он. — А потом ты едешь домой со мной.

Слёзы ударили в глаза. Это было невозможно. Он знал это.

Я покачала головой.

— Я не отвезу тебя обратно туда, МаК. Никогда.

Я закрыла глаза, зарывшись лицом в его грудь.

На несколько минут я позволила себе поверить, что оба моих желания сбылись. Позволила радости заглушить страх. Позволила себе остаться в нашем крошечном мыльном пузыре, где существовали только звёзды и поцелуи.

* * *

Погружённая в воспоминания, я не услышала, как открылась дверь палаты. Не услышала, как резко отдёрнули занавеску, пока не стало слишком поздно.

— Какого чёрта ты тут делаешь?! — раздался глухой, яростный голос.

Я замерла.

В груди всё сжалось, будто земля под нами начала рушиться.

Всё, что я могла сделать — это пожелать. Так же, как десять лет назад.

Пожелать ещё одну минуту.

Ещё одно желание.

Чтобы мир не разлетелся на куски.

Глава 4

Мэддокс

Мила заснула, когда я был только на середине книги. Впрочем, ей и так давно пора было в кровать, но завтра суббота, так что ничего страшного. Выспимся, приготовим панкейки, а потом отправимся искать этот чёртов обруч.

Я осторожно выбрался из её постели, поправил одеяло, подоткнув его вокруг её маленького тела, и просто смотрел.

Она была настоящим чудом. Не только потому, что выжила в своём первом году жизни, проведя его в ужасных условиях, но и потому, что она изменила меня. Сделала лучше. Дала мне новую цель.

Я мягко поцеловал её в лоб и вышел из комнаты, оставив её среди радуги ночников, отбрасывающих миллионы бликов на стены.

На кухне меня ждал ещё один подарок от Рианны — тарелка с мясным рулетом и картофельным пюре в микроволновке. Я мысленно поблагодарил её, разогрел ужин и плюхнулся на диван с пивом, которое редко себе позволял, пытаясь смотреть хоккей. Но матч не держал моего внимания.

Телефон завибрировал — в группе с братом и сёстрами пришло сообщение от Райдера.

Придурок: Тебе стоило вернуться. Мэри Бет чуть ли не устроила стриптиз прямо на танцполе, и Чаку пришлось швырнуть её себе на плечо, чтобы утащить.

Я усмехнулся, легко представляя себе эту картину.

Мэри Бет и Чак владели магазином кормов, в котором закупался весь округ. Она была известна своими выходками, когда напивалась. Чак был известен тем, что ловил её за шкирку и уводил домой.

Я: Слава богу, что я это пропустил. Не хочу видеть, как кто-то в возрасте нашей мамы раздевается.

Ответ от Сэди пришёл быстрее всех.

Наша младшая сестра заканчивала последний курс в Университете Теннесси, Ноксвилл, изучала право. Я не думал, что она когда-либо будет этим заниматься. На девяносто девять процентов был уверен, что она скорее сделает карьеру в профессиональном дартсе.

Карманный демон: Вот и наш маленький монах объявился.

Джемма решила спасти меня.

Сокровище: Я, пожалуй, соглашусь с Мэдсом. Мне не хочется видеть голых маму, папу или вообще кого-то их возраста.

Карманный демон: Тебе вообще никто голый не нравится! Ты такой же, как Мэдс. Слава богу, что