Когда земли окутает мрак - Яна Вуд

боли стало трудно дышать. И всё же она молчала. Она чуяла, Угзоха это приводило в ярость, хотя он того и не показывал. Удар.

– А у меня действенные методы, – невозмутимо продолжал тот. – Пытки, знаешь ли, зелья. После них родную мать позабудешь. Я сломаю тебя, как ломают кость, и прежней жизни ты уже не захочешь. Ты и вспомнить ее не сможешь. Станешь видеть мир моими глазами. Будешь делать то, что угодно мне, думая, что того хочешь ты. Я сделаю тебя своей слугой. Ты будешь ноги мне целовать и вырезать целые города. И не будет в мире силы, способной нас, хоргов, остановить. – Он приблизил уродливую рожу к ее лицу. – Видишь ли, нам до смерти надоело сидеть в этом лесу. Мы хотим свободы. Желаем править миром, жрать кого и когда захотим. Но нас слишком мало. Нам нужна сила. И это силой станешь ты!

Удар. Правый глаз Хейты открывался с трудом. Кровь стекала по стенке горла то ли из носа, то ли изо рта. Девушка только и успевала сглатывать, чтобы не захлебнуться. Лицо жгло так, словно на него накинулся рой бешеных пчел.

– Ну, что скажешь? – вопросил Угзох.

Хейта смерила его уничтожающим взглядом и плюнула кровью ему в лицо.

Угзох вытер кровь ладонью, облизнул, довольно смежил веки.

– Вкусная.

Удар.

– А ты тварь с характером, – осклабился он. – Ничего, я ломал и не таких.

Удар.

Хейта вскинулась.

– Можешь убить меня, – прошипела она. – Мне всё одно! Но под твою дудку я плясать не стану. И волшебства моего тебе вовек не видать!

Угзох поглядел на нее оценивающе и задумчиво изрек:

– Ну, это мы еще посмотрим.

Он повернулся к главарю и что-то проговорил ему на ухо. Хейта того расслышать не смогла. Она вообще мало что уже слышала или понимала. Боль терзала ее, как оголодавшая псина, загоняя остатки разума вглубь. Тело девушки отяжелело, она сползла по стене и канула в небытие прежде, чем голова ее успела коснуться земли.

IX

Хед сидел за столом трактира. Взгляд его выцвел, словно увядший цветок, и был устремлен в пустоту. Кузнец безотчетно поднес к губам кружку хмельного пойла, разом опустошил ее, бухнул о стол и продолжил безо всякого выражения сверлить глазами дымный полумрак.

Все его надежды выгорели, словно трава на летнем солнце. Морэйских не вызволить у этих тварей. Сестра потеряна навсегда. А спасители оказались предателями. Сидят сейчас в подземелье, и некому выпустить им кишки.

Мозолистые пальцы Хеда судорожно сжались в кулаки. Вот отчего они не взяли его с собой. Побоялись, что он им горло перережет, едва прознает. Правильно побоялись. Уж он бы их…

На лавку незаметно скользнула девчонка. Рыжая, как лиса. Сперва ему помстилось, будто это Элэя, сестрица привиделась. Не иначе как померла и явилась в обличье ребенка пристыдить его, укорить, отругать. За то, что не выручил и бросил на съедение безжалостным тварям.

Однако слова, брошенные рыжеволосой, мигом привели его в чувство.

– Хорош пить! – приказала она. – Этим ты делу не поможешь. Ты как мой дед, он всегда напивался, когда случалось что. Пока не упился до смерти.

Хед оторопело пригляделся и признал в незнакомке девочку из деревни Морэй, которая с лесными притекла. Странно, что они ее по пути не сожрали. Хотя чего странного, тут же одернул он себя. Хотели в доверие втереться, вот ее и притащили. Мол, глядите, мы какие молодцы, девчонку выручили.

Хед устало вздохнул и неопределенно махнул рукой.

– Шла бы ты отседова. Трактир для тебя неподходящее место.

– Не могу, – качнула головой та. – Мне помощь твоя нужна.

Хед горько усмехнулся.

– Не шибко ты везучая. Нашла худшего помощника из всех.

– Я лучшего нашла, – упрямо насупилась девочка.

Кузнец устало вздохнул.

– Ну, и чего тебе надо? Денег при себе у меня больше нет. Сам я уже изрядно набрался. Да и не в духе кому-то помогать. Разве что до дома проводить могу, – брякнул он.

Запоздало вспомнил, с кем говорит, и прикусил язык. Но глаза девочки тут же разгорелись, как угольки.

– Нет у меня дома! И идти мне некуда! Да скоро все тут будут как я. Ты этого тут сидишь и дожидаешься?

* * *

Тэя перевела дух. Ей непривычно было говорить так со старшими. Отец всегда учил ее вести себя уважительно. Но отец был мертв. А скоро и все они последуют за ним. Не всё ли теперь равно, как разговаривать?

– Про что ты толкуешь? – нахмурился кузнец. – Деревню обнесли надежной защитой. А у старейшины есть драконье пламя. Так что можешь спать спокойно, пусть не дома, но у той же Формэры, ничего с тобой не случится.

Тэя насупилась.

– Не пойду я к Формэре. Она противная. И вообще! Ты ошибаешься! Деревня в опасности. И старейшина нам не поможет.

– С чего это вдруг? – нахмурился кузнец.

– А с того, что он странников в темницу бросил! – запальчиво выпалила та.

Лицо Хеда потемнело.

– Это он еще мягко с ними, – прошипел он. – Уж я бы им спуску не дал!

– Они меня выручили! – воскликнула Тэя. – И Хейта была со мной добра. Все они. Ну и пусть что оборотни! Они правда хотели помочь. И только они и могут. Ты ведь сам это знаешь. И хотел потолковать с ними, пока не узнал, что они из лесных.

Хед сверкнул глазами.

– Я не стану у оборотней и бандитов помощи просить. Разговор окончен. Ступай.

Тэя открыла было рот, но кузнец тут же рявкнул:

– Пшла, кому говорю!

Она подскочила на ноги, лицо полыхало от ярости и обиды. Она повернулась, чтобы уйти, и вдруг помедлила, оглянулась на кузнеца.

– Элэя часто вспоминала о тебе, – холодно проговорила она. – Мне будет ее не хватать.

Хед поменялся в лице.

– Ты знала Элэю?

Тэя кивнула.

– Будь мой отец в плену, я бы уже у оборотней в ногах валялась, просила, чтоб помогли. Но мой отец мертв. Эти твари задрали его, когда я в погребе сидела.

Заслышав это, кузнец вздрогнул и как-то иначе, с большим уважением поглядел на девочку.

– А Элэя, быть может, еще жива, – продолжила она. – И тебе не надо у них в ногах валяться. Достанет освободить. Помощь они предложат сами. Ведь хорги похитили их друзей.

– Оборотни – наши заклятые враги. Такие же, как упыри и эти… хорги, – ответил Хед.

– Враг моего врага – мой друг, – ответила Тэя словами, когда-то услышанными от отца.

Кузнец сдвинул брови, по лицу его бродили тени. Эта щуплая, но бесстрашная девочка так