Филантропы в рваных штанах - Роберт Трессел

не волнует. Одно несомненно: никто из них в этих делах не разбирается. С раннего детства их учили не полагаться на собственный рассудок и предоставить решение всех дел на этом, − а заодно и на том − свете избранным мира сего. И в результате большинство из них были абсолютно неспособны мыслить о каком-либо отвлеченном предмете. А почти все избранные − то есть бездельники − упорно твердили, что существующая система очень хороша и изменить ее или улучшить невозможно. Вот почему Красс и его подчиненные, хотя сами ни в чем не разбирались толком, считали неоспоримым, непреложным фактом, что существующее положение непоколебимо. Они верили в это − им это внушили. Они поверили бы во что угодно, но при одном условии: если бы им велели в это верить избранные. Они считали: где уж нашему брату думать, будто мы умнее тех, кто более нас образован, так как располагают свободным временем, чтобы это образование получить.

По мере того как продвигалась отделка гостиной, Красс терял надежду на то, что Оуэн угробит эту работу. Несколько комнат наверху уже можно было оклеивать обоями, и Слайм приступил к оклейке. Берта забрали у Оуэна и приставили к Слайму намазывать обои клеем. Было решено, что если Оуэну понадобится помощник, этим помощником будет Красс.

В течение этого месяца Светер часто к ним наведывался, чтобы выяснить, как идут отделочные работы. Красс в этих случаях всегда был на месте и отвечал на вопросы. Такое положение вполне устраивало Оуэна, который чувствовал себя весьма неловко, разговаривая с такими людьми, как Светер. Эти люди, как правило, говорили оскорбительно-покровительственным тоном и, как видно, полагали, что рабочий должен кланяться им в ноги и вставлять «сэр» после каждого слова. Впрочем, Крассу все это доставляло удовольствие. Нельзя сказать, что он в буквальном смысле ползал в ногах у Светера, но создавалось впечатление, что он бы с удовольствием сделал это, если бы ему разрешили.

Тем временем Банди и еще несколько рабочих копали возле дома траншею и прокладывали новые трубы. Земляные работы, так же как и малярные, подходили к концу. Это был тяжелый труд. Из-за плохой погоды все вокруг развезло, было очень грязно, одежда и обувь рабочих были сплошь измазаны глиной. Самое же главное − вонь. В течение долгих лет канализационные трубы протекали. Земля на несколько футов была пропитана зловонной жидкостью, и из ямы шел такой запах, словно там валялись тысячи разлагающихся трупов. Вонью разило от одежды людей, работавших в траншее, а заодно и от них самих.

Бедняги жаловались, что ощущают это зловоние даже у себя дома, что оно чудится им, когда они едят. Хотя во время работы они не переставая курили − Скряга вынужден был разрешить это, − временами у кого-нибудь из них начиналась рвота.

Но когда рабочие поняли, что работа близится к концу, вспыхнула паника, особенно среди тех, кого наняли последними и, следовательно, должны были уволить первыми. Однако Истон был абсолютно уверен, что Красс сделает все возможное, чтобы продержать его до окончания работ, так как последнее время они крепко сдружились, проводя вместе несколько вечеров в неделю у «Крикетистов».

− Скоро нас здесь здорово порастрясут, − сказал однажды Харлоу Филпоту, когда они вдвоем красили лестницу. − По моим расчетам, на той неделе все работы внутри дома закончатся.

− Снаружи тоже не очень много осталось, − отозвался Филпот.

− Больше никаких работ у них не предвидится?

− Ничего об этом не слыхал, − мрачно сказал Филпот, − другие вроде бы тоже.

− Ты знаешь этот домик, его называют «павильон», ну тот, что на Большой аллее возле эстрады для оркестра? − помолчав, спросил Харлоу.

− Тот, где раньше продавали прохладительные напитки?

− Ну, как тебе известно, он принадлежит муниципалитету.

− Его недавно закрыли.

− Да, владельцы прогорели на нем. Но вчера вечером мне сказали, что Гриндер, торговец фруктами, хочет открыть его снова. Если это верно, там найдется работенка. Его ведь надо отремонтировать.

− Это точно, − согласился Филпот. − Каким-то бедолагам подфартит.

− Интересно, поставили они кого-нибудь на окраску жалюзи для этого дома? − спросил Истон после паузы.

− А кто его знает, − ответил Филпот.

На время они замолчали.

− Который час? − спросил наконец Филпот. − Не знаю, как тебе, а мне что-то есть захотелось.

− Я вот тоже думаю: наверное, скоро перерыв. Полчаса назад Берт пошел чай готовить. Черт знает как долго тянется это утро.

− Что верно, то верно, − согласился Филпот. − Сбегай-ка наверх, спроси у Слайма, который час.

Харлоу положил кисть на ведерко с краской и отправился наверх. На нем были матерчатые тапочки, и он шел бесшумно, чтобы Красс не услыхал, что он на время оторвался от работы. И вот, не имея никакого намерения шпионить за Слаймом, Харлоу потихоньку приблизился к двери, за которой в одиночку работал Слайм. Неожиданно появившись в комнате, он застал того врасплох. Слайм стоял возле камина, пытаясь переломить о колено рулон обоев, вроде того, как ломают палку. На полу возле него лежали два куска другого рулона, уже разломанные пополам. Когда в комнату вошел Харлоу, Слайм выпрямился, побагровев от смущения. Он быстро подобрал обе половины разорванного рулона и, торопливо наклонившись, сунул их в дымоход и задвинул заслонку.

− Это что еще за штучки? − спросил Харлоу.

Слайм с деланной беззаботностью засмеялся, но руки его дрожали, а лицо стало бледным.

− Всем надо как-то жить, Фред, сам знаешь, − сказал он.

Харлоу ничего не ответил. Он ничего не понял. Он немного подумал и махнул рукой.

− Который час? − спросил он.

− Без четверти двенадцать, − сказал Слайм и добавил, когда Харлоу направился к двери: − Крассу и остальным ни звука.

− Ничего я не скажу, − ответил Харлоу.

Мало-помалу, обдумав все случившееся, Харлоу сообразил, для чего были разорваны два рулона обоев. Слайм клеил обои сдельно: для четырех верхних комнат подобрали обои одного рисунка, и Хантер, который не был силен в такого рода расчетах, наверное, прислал больше обоев, чем было нужно. Припрятав эти два рулона, Слайм мог сделать вид, что израсходовал их. Он разорвал рулоны, чтобы незаметно вынести их из дома, а до поры до времени спрятал в дымоходе. Когда Харлоу наконец все это раскумекал, заскрипели ступеньки внизу. Он глянул вниз − по лестнице крался Скряга. Он явился, чтобы посмотреть, не прекратил ли кто-нибудь раньше времени работу. Не проронив