Филантропы в рваных штанах - Роберт Трессел

как их дурачат. Что же касается их родителей, то им и в голову не приходило сомневаться в искренности такого порядочного человека, как мистер Светер, известного своей благотворительностью.

Если по истечении срока договора родители девушки жаловались, что она не обучилась специальности, елейный Светер приписывал это ее лени или отсутствию способностей, а поскольку эти люди были, как правило, бедняками, они никогда или почти никогда не доставляли ему хлопот. Вот как он выполнял свои обещания «дать девушке профессию», обещания, которыми обманывал доверчивых родителей, когда те поручали свою дочь его нежным заботам.

Он пользовался их трудом, платил не деньгами, а ложными обещаниями, что давало ему возможность производить дорогие товары, причем себестоимость этих товаров была во много раз меньше их продажной цены. Тот же метод он применял и в других отраслях своего дела. На тех же условиях, например, он брал продавцов в магазин. Как правило, молодой человек подписывал договор сроком на пять лет, а ему обещали «сделать из него Человека» и «подготовить к тому, чтобы он мог занять Место в любом Торговом доме». Если родители были в состоянии заплатить за обучение, с них взимали пять, десять или двадцать фунтов, смотря по их возможностям. Первые три года − без жалованья, потом приблизительно два-три шиллинга в неделю.

К концу пятого года работа по «созданию Человека» обычно заканчивалась. Мистер Светер поздравлял закончившего обучение и заверял, что он подготовлен к тому, чтобы «занять место в любом магазине», но выражал сожаление, что в его магазине ни одного свободного места нет, дела идут так плохо, но если «Человеку» так уж хочется, он может оставаться у него до тех пор, пока не найдет место получше, и, хотя Светер и не нуждается в услугах этого «Человека», он в знак великодушия согласен платить ему десять шиллингов в неделю!

Если юноша не пьет, не курит, не играет на бирже, не ходит в театры, можно считать, что его будущее обеспечено. Даже если ему не удастся найти другую работу, он мог откладывать часть своего жалованья и в конце концов открыть собственное дело.

И все-таки из многочисленных предприятий мистера Светера мы остановим внимание читателя на надомной работе. У Светера работало множество женщин, которые шили дамские блузы, красивые фартуки и детские переднички. Большинство этой продукции оптом продавалось в Лондон или еще в какой-нибудь город, но часть ее неизменно поступала в «Универсальный магазин Светера» в Магсборо и в другие торговые заведения фирмы, разбросанные по всей стране. Среди портных было много вдов с детьми, которые рады были любой работе, лишь бы не отрываться от дома и семьи.

За дюжину блуз платили от двух до пяти шиллингов, швея работала на собственной машинке, своими нитками, кроме того, она ходила за заказом сама и сама же относила готовые изделия. Эти бедные женщины иногда зарабатывали от шести до восьми шиллингов в неделю, но для того, чтобы получить такую сумму, им приходилось почти без перерыва сидеть за шитьем по четырнадцать-шестнадцать часов в день. Не оставалось времени приготовить еду, да и еда была скудной, так как питались они в основном хлебом, маргарином да чаем. Их жилища были убоги, дети недоедали, ходили в рваных несуразного вида одеяниях, наскоро перешитых из обносков благотворителей-соседей.

Но не напрасно эти женщины тяжко трудились каждый божий день, пока полное истощение не вынуждало их оставить работу. Не напрасно влачили они безрадостную жизнь, горбя спины над неблагодарной работой, которая позволяла им только лишь не умереть с голоду. Не напрасно они и их дети жили впроголодь и ходили в лохмотьях. Ведь в итоге достигалась главная цель их трудов: они преуспевали в Благом Деянии − мистер Светер все богател, приобретал все больше товаров и уважения.

Разумеется, ни одной из этих женщин насильно не навязывали этой почетной миссии. В такой свободной стране, как наша, не принуждают никого и ни к чему. Мистер Трафе, управляющий конторой Светера по надомным работам, всегда излагал дело предельно просто − вот работа, а вот и расценки. Тот, кому не нравится, может тотчас отправляться на все четыре стороны. Мы никогда и никого не принуждаем.

Случалось, что какая-нибудь избалованная ленивая особа и в самом деле бросала работу! Но уж тут, как говорил управляющий, найдется сколько угодно других, которые только счастливы будут занять освободившееся место. Эти женщины, особенно женщины, имеющие маленьких детей, которых надо чем-то кормить, с таким рвением стремились отдать все свои силы делу, что некоторые просто умоляли, чтобы им дали работу!

Этими и другими аналогичными методами Адам Светер сумел приобрести огромное состояние и незапятнанную репутацию. Как же можно было усомниться в его добродетялях, если каждое воскресенье он дважды ходил в церковь, облекая свое обрюзгшее тело в дорогое обмундирование, состоящее − помимо обуви и белья − из серых брюк, длиннополого одеяния, называемого фраком, цилиндра, некоторого количества драгоценных безделушек и Библии в сафьяновом переплете с золотым обрезом. Он был активным членом совета храма Света озаряющего. Имя его красовалось почти во всех списках благотворителей. Ни один умирающий с голоду не получал отказа, обращаясь к нему за талончиком на суп стоимостью в один пенс.

Неудивительно, что когда этот добродетельный человек предложил городу свои услуги − притом не требуя вознаграждения, − смекалистые рабочие Магсборо с восторгом встретили его предложение. Этот человек так вел свои дела, что сколотил себе огромное состояние, а этот факт говорил о его незаурядных способностях. Его широко разрекламированная щедрость служила гарантией, что он и впредь будет думать не о личных своих интересах, а об интересах общества и особенно об интересах рабочего класса, который, как известно, дает наибольшее число избирателей.

Что же касается мелких предпринимателей, они были так поглощены собственными делами, так заняты борьбой со своими работниками, подсчетом доходов, тщетными потугами одеваться на «аристократический» манер, что были не в состоянии серьезно размышлять о чем бы то ни было еще. Муниципалитет представлялся им чуть ли не раем, предназначенным исключительно для тех, кто умеет любыми средствами делать деньги. Быть может, если им повезет, в один прекрасный день они сами станут членами муниципалитета! А пока что интересы общества не задевали их личных интересов. Поэтому одни из них голосовали за Адама Светера, поскольку он был либералом, а другие по этой же причине голосовали против него.

Временами, когда становились известны подробности какой-нибудь из ряда вон выходящей скандальной истории в муниципалитете, горожане утрачивали на короткий срок привычное безразличие и обсуждали происшествие с легким