Колдун и кристалл - Стивен Кинг

– Мальчик, я думаю, ты допустил ошибку, – по-отеческипожурил он мальца, стоявшего в дверях. – Я считаю… – Рука, сжимавшая резинкурогатки, чуть опустилась… или Дипейпу это привиделось.

И он перешел от слов к делу.

О том, что произошло потом, в Хэмбри говорили тридцать лет.Через три десятилетия после падения Гилеада и крушения Альянса об этом все ещеговорили. К тому времени уже добрых пятьсот стариков заявляли, что в тот вечерпили пиво в «Приюте» и все видели своими глазами.

Пусть и молодой, Дипейп в быстроте мог поспорить со змеей.Однако он не успел прицелиться, не то чтобы выстрелить в Катберта Оллгуда.Зазвенела резинка, металлический шарик прорезал заполняющий салон табачный дым,и Дипейп закричал. Его револьвер полетел на пол, чья-то нога отшвырнула егоподальше (пока Большие охотники за гробами находились в Хэмбри, никто непризнавался, что именно его нога отшвырнула револьвер, после их отъезда числогероев перевалило за сотню). Все еще крича, он не переносил боли. Дипейп поднесокровавленную руку к вылезающим из орбит глазам. Надо сказать, ему повезло.Шарик Катберта попал в кончик указательного пальца и лишь вырвал ноготь. Чутьниже, и Дипейп смог бы пускать дымовые кольца через собственную ладонь.

Катберт тем временем уже перезарядил рогатку и вновьрастянул резинку.

– А теперь, если вы уделите мне капельку внимания, добрыйсэр…

– Я не могу говорить за него, – раздался за его спиной голосРейнолдса, – но считай, что я тебе внимание уделю, партнер. Не знаю, то ли тебеповезло, то ли ты действительно умеешь управляться с этой хреновиной, но влюбом случае ты отстрелялся. Ослабь резинку и положи рогатку. Думаю, ей самоеместо на столике, что стоит перед тобой.

– Какой же я слепец, – печально вздохнул Катберт. – Вот кчему приводит тяжелое детство.

– Я ничего не знаю о твоем тяжелом детстве, братец, но тебеследовало быть осмотр??тельнее, все так, – согласился Рейнолдс. Он стоял сзади ичуть левее Катберта, а тут вытянул руку, пока юноша не почувствовал упершеесяему в затылок дуло револьвера. Затем Рейнолдс взвел курок. В могильной тишине«Приюта» звук этот прозвучал очень громко. – Теперь клади рогатку на стол.

– Премного сожалею, добрый сэр, но я вынужден отклонить вашепредложение.

– Что?

– Видите ли, моя рогатка нацелена на голову вашего милогоприятеля… – начал Катберт. Дипейп тут же дернулся, но юноша осадил его: – Стойсмирно! Только шевельнись, и ты – труп!

Дипейп застыл, прижав окровавленный палец к вымазанной всосновой смоле рубашке. Впервые он выглядел испуганным, и впервые за эту ночь…впервые за все то время, что Рейнолдс провел под началом Джонаса… онпочувствовал, что ситуация выходит из-под его контроля… только как такоеостряку и приставить револьвер к его голове? Сейчас он покончите этими шуткамираз и навсегда.

А Катберт, понизив голос, продолжил:

– Если вы выстрелите в меня, шарик вылетит, и ваш друг тожеумрет.

– Я в это не верю. – ответил Рейнолдс, но ему не понравилсясобственный голос. В нем отчетливо слышалось сомнение. – Никто на такое неспособен.

– А почему бы не предоставить решать вашему другу? – Вголосе Катберта зазвучала добродушная смешинка. – Эй, мистер Очки! Вы хотите,чтобы ваш друг пристрелил меня?

– Нет! – панически взвизгнул Дипейп. – Нет, Клей! Нестреляй!

– Значит, ситуация патовая, – вырвалось у Рейнолдса.Недоумение, которое сквозило в его голосе, в следующее мгновение сменилосьужасом. потому что он почувствовал, как лезвие очень большого ножа надавило емуна адамово яблоко.

– Отнюдь, – возразил ему Ален. – Опусти револьвер, друг мой,а не то я перережу тебе горло.

Стоя за вращающимися, чуть выше пояса дверями, прибыв оченьвовремя, Джонас наблюдал за этим шоу сначала с улыбкой, потом с презрением и,наконец, с ужасом. Сначала один из альянсовых поганцев разбирается с Дипейпом,а когда Рейнолдс вроде бы прижимает его к стенке, второй парнишка, с круглымлицом и широкими плечами дровосека, приставляет нож к горлу Рейнолдса. Оба нестарше пятнадцати и без стрелкового оружия. Великолепно. Зрелище почищебродячего цирка, если б не проблемы, которые могли возникнуть, если ненаправить события в нужное русло. Смогут ли они завершить начатое в Хэмбри,если окажется, что его громилы боятся детей, а не наоборот?

Возможно, еще есть время остановиться и предотвратитьубийства. Если ты этого хочешь. А хочешь ли?

Джонас решил, что да. Они еще могут выйти из этой стычкипобедителями, если предпримут правильные шаги. Но он также решил, что альянсовоотродье не покинет феод Меджис живыми. Спасти их могло только чудовищноевезение. Но где еще один? Диаборн? Хороший вопрос. Важный вопрос. Не хотелосьбы попадать в то самое положение, в каком оказались сейчас Рой и Клей. Толькопубличного унижения им и не хватало.

В салуне Диаборна не было, это точно. Джонас повернулся,оглядывая Южную Главную улицу в обеих направлениях. Целующаяся Луна (сполнолуния прошло только два дня) освещала ее как днем. Никого ни на мостовой,ни на дальней стороне, рядом с магазином продовольственных товаров. А накрыльце магазина только тотемы, изображающие хранителей Луча: медведя,черепаху, рыбу, орла, льва, летучую мышь и волка. Семь из двенадцати, в лунномсвете яркие, как мраморные, и, несомненно, дети от них в восторге. Толькототемы, никаких мужчин. Хорошо. Отлично.

Джонас всмотрелся в темный проулок между продовольственныммагазином и лавкой мясника, заметил движущуюся среди каких-то коробок тень,напрягся, тут же расслабился, увидев зеленые кошачьи глаза. Кивнул и вновьповернулся к дверям салуна, открыл левую и, переступив порог, вошел в «Приютпутников». Ален услышал скрип петли, но револьвер Джонаса уперся ему в висок,прежде чем он начал поворачиваться.

– Сынок, если ты только не брадобрей, я думаю, что тебеследует опустить этот ножичек. Второго предупреждения не будет.

– Нет. – ответил Ален.

Джонас, который ожидал, что ему тут же подчинятся, и нерассматривал никаких других вариантов, остолбенел.

– Что?

– Вы меня слышали. – ответил Ален. – Я сказал нет.

После того как трое юношей поблагодарили хозяевДома-на-Набережной и, попрощавшись, отбыли. Роланд предложил своим друзьямпоразвлечься самостоятельно (он резонно рассудил, что в итоге они забредут в«Приют путников», но надолго там не задержатся и не попадут ни в какуюпередрягу: денег на карточные игры у них не было, а с холодного чая неразбушуешься). Сам же он въехал в город по другой дороге, привязал коня уобщественной коновязи на нижнем из двух рынков города (Быстрый только разткнулся в него мордой, более ничем не выразив обиду) и отправился бродить попустым спящим улочкам, низко надвинув на глаза шляпу и заложив руки за спину.